🎭Без масок🎭 |Второй сезон фанфика ❌Без правил❌|

Chapter 25

Пэйтон
Не оправдываться никогда, ни при каких условиях – урок, выученный с детства. Возможно, это самое тупое правило моей жизни. Но ничего не могу с собой поделать.
Ушел. Дал возможность Лесу забрать ее. Не представлял, что друг может так поступить, так подло предать меня. Хлопнула входная дверь. Ушла. Просто, не оглянувшись и не попрощавшись, оставила меня. Подойдя к бару, плеснул в бокал виски, повернулся к окну, мысленно произнес тост за свой проигрыш и выпил залпом. В голове сразу зашумело, а рука задрожала.
– Почему ты не боролся за меня? – тихий и печальный голос раздался сзади, и я резко обернулся.
Тут. Не ушла, а стояла при входе в гостиную. В который раз убеждаюсь, что Лив – единственная, кто верил в меня, кто давал мне шанс, чтобы все исправить и объяснить. Раньше я бежал... от стыда и чувств. Сейчас же никуда не собираюсь уходить, потому что она продолжала думать обо мне хорошо.
– Я дал тебе право выбора, ты всегда его хотела, – ответил спокойно, пересилив все свои внутренние крики.
– Я не могу понять тебя, Пэйтон. То ты говоришь, то просто разворачиваешься и уходишь, подтверждаешь все слова этого человека и оставляешь меня. Объясни мне, потому что у меня нет вариантов, чтобы оправдать твой поступок. – Лив покачала головой и села в кресло.
– Это тяжело, – вздохнул я и сел на другое кресло напротив нее.
– А ты попробуй, – предложила она.
– Сначала ответь, почему ты не ушла с ним, ведь я подтвердил его слова? – нервно спросил я.
– Потому что я не знаю его, не помню. И возможно, все, что рассказал этот... как его... Лейтон...
– Лестер, – поправил я и хохотнул.
– Не суть, – помотала она головой. – Я не верю, что человек, который был сегодня со мной, настолько гадкий. Я доверяю не словам, а поступкам. А мужчина, который приносит завтрак в постель, чьи глаза темнеют, когда он произносит твое имя, кто лишь пытается быть плохим... Нет, не верю, что он может так играть. Наверное, я все-таки глупа.
Она замолчала и задумалась, а я смотрел на нее, и моя душа плакала от счастья. Она не помнила меня, но чувствовала. Она не повелась на ложь и доверилась. Знаете ощущение, когда прорываются все чувства? Вся жизнь проходит перед глазами, как быстрый фильм, останавливаясь только на тех моментах, которые были хорошими, без погонь, без обмана, без чужих вмешательств. Это была наша история, история про то, как мудак полюбил принцессу. И она полюбила этого угрюмого и злобного тролля. А он... превратился в человека. Вот что я сейчас чувствовал.
– Ливи, иди ко мне, – попросил я и протянул руку.
Она встала и медленно подошла, вложив свою ладонь в мою. Я усадил ее на свои колени, и она свернулась на них, как маленькая. Такая нежная и беззащитная перед всем миром. Я поцеловал ее в волосы и готов был умереть от нежности.
– Так ты ответишь мне? – глухо спросила она и подняла голову.
– Я привык, что все меня считают подлецом и полным уродом. И я не хочу оправдываться, это бессмысленно. Пытался. Но не верили. У меня никого не осталось, веришь? – Я посмотрел на нее, а она покачала отрицательно головой.
– Правда. Никого нет. Отец мертв, мать отвернулась от меня, друзья... Лестер был для меня чем-то важным, неотрывным, а сегодня ты увидела нашу «дружбу». Есть Коул и Нейт: одного я избил, а другой далеко. Можно иметь кучу знакомых, улыбаться им, но никто не станет для тебя понастоящему ценным. Только ты. Ты оберегала меня всю жизнь, иногда даже врала родителям, что это ты разбила вазу, испортила плакаты и вылила алкоголь, выбросив бутылки в урну. Я ушел от тебя, бросил самым наглым образом, снова унизив. А то, что было раньше, я вспоминаю и не могу поверить в это. И я обвинял тебя, винил только тебя во всех смертных грехах. Потому что больше было некого. Но с каждой минутой, с каждым вдохом я все сильнее осознаю, что ты единственная, кто слышит меня, кто чувствует на интуитивном уровне мои эмоции. Я не умею бороться за то, что люблю. Меня научили только драться и причинять боль всем, даже себе. Но за тебя я буду не только бороться, я буду убивать. Когда ты вспомнишь все, я не отпущу тебя. Да, я эгоист, но без тебя мне жизни нет.
Высказал все, что было в тот момент на сердце, и увидел блестящие сине-зеленые глаза и две дорожки от слез на щеках.
– Не отпускай, потому что мне кажется, сейчас я дома, – слабо улыбнулась она и уткнулась носом мне в шею.
– Мы дома, Ливи. – Вздохнул свободно и сжал хрупкое тело сильнее.
– Мне кажется, скоро здесь будет два трупа, – протянула она и приподнялась, вытирая ладошками щеки. – Я очень хочу кушать.
– Моя ты хорошая, – прошептал я и оставил на ее губах поцелуй.
– Значит, хорошо, помирай? – рассмеялась она.
– Нет, сейчас закажу что-нибудь, – улыбнулся я и, приподнявшись, достал телефон.
– Какую кухню хочешь?
– Съедобную, – тут же ответила Лив.
В итоге заказали две пиццы, жареные крылышки и пирожное. Не хотелось вставать, только вот так сидеть в тишине при слабом свете торшера. Ужин прошел на полу в гостиной на импровизированном пикнике, фоном шел фильм «Хатико». Отчего Лив ревела, а я тихо ею любовался.
– Спать? – устало спросила она, подняв на меня красные глаза.
– Спать, – уверенно кивнул я и помог ей подняться.
И новая ночь, не похожая на другие. Нет, я не стал импотентом, я безумно хотел ее. Но сейчас внутри меня все изменилось. Секс – не самая важная вещь в жизни, как и страсть. Обычный сон рядом друг с другом – это намного крепче и долговечнее, чем просто желание.
Трель дверного звонка вырвала меня из глубокого сна, и я недовольно поморщился, а девушка в моих руках начала ерзать.
– Иди, открывай, – буркнула Лив и перевернулась на бок, обнимая подушку.
– Не хочу. Позвонят, поймут, что никого нет, и свалят, – таким же тоном произнес я и обнял ее за талию, уткнувшись носом в волосы.
Но посетитель был чересчур настойчивый. Я поднял голову и посмотрел на часы – половина второго дня. Ничего себе поспали...
– Не вставай, я сейчас, – быстро сказал я и чмокнул Лив в висок.
Она кивнула и закрыла глаза. Натянув на себя спортивные штаны, я, шатаясь и зевая, вышел из спальни.
– Какого хрена так долбиться? – зло прошипел я и открыл дверь. Я хотел еще поматериться, даже покричать, но проглотил язык, смотря на посетителя, а точнее, посетительницу.
– Мама? – прошептал я.
– Наконец-то вспомнил, что у тебя есть мать, – фыркнула она и, оттолкнув меня, прошла в квартиру.
– Я не приглашал тебя, поэтому можешь валить туда, где была, – процедил я, идя за ней следом.
– Конечно, не приглашал. Ты только мастер на идиотские поступки! – возмущенно воскликнула она.
– Что ты забыла здесь? – грубо спросил я и сложил руки на груди.
– Объясни мне, почему Лестер обвиняет тебя в том, что ты украл Оливию? Еще он что-то говорил про какую-то амнезию или аварию, я так и не поняла. И во всем виноват ты. – Она ткнула в меня пальцем.
– О, этот урод уже наябедничал, – усмехнулся я.
– Тебе повезло, что взяла трубку я, а не Хью или Маргарет! – повысила она голос.
– Так вы в Бостоне были? – удивился я.
– Да, переехали туда. Решили начать все с нуля, – кивнула мама.
– Что ж, поздравляю вас, – пожал я плечами.
– Мне плевать на твои поздравления! Где она? И что ты натворил снова? – закричала она.
– Ливи тут, со мной. И у нас все хорошо... было хорошо, пока ты не приперлась. Поэтому сваливай. – Я указал на выход.
– Хорошо? Ты опять решил поиздеваться над Оливией? Ну уж нет, с нас этой истории хватит. Я сейчас же забираю ее домой, а ты, – она подошла и зло посмотрела на меня, – как был засранцем, так им и остался! Где твоя душа? Где твое сердце, Пэйтон? Неужели ты стал таким жестоким и черствым? Ты так похож на отца! И что дальше, будешь бить ее, принуждать, а потом снова бросишь, чтобы вернуться через месяцы и продолжить ломать ей жизнь? Да что ты за чудовище такое?! Тебе мало того, что ты устроил? Мало, я спрашиваю?!
– Хватит! – рявкнул я. – Ливи...
– Это я тебе говорю, хватит! А если продолжишь, то мне придется подать на тебя в суд и выбить запрет на приближение к ней! Посмотри на себя, что с тобой стало? С каждым месяцем ты все больше и больше катишься вниз! – кричала она.
– Вниз?! – возмутился я.
– Да! К чему приведет твоя жизнь: к наркотикам, к тюрьме или к болезням?! Ты мой единственный сын, а я не чувствую того, что родила тебя! Лучше бы аборт сделала! – Получил от нее пощечину и выдохнул от обиды.
– Да как вы смеете такое говорить? – раздался звонкий голос от двери, и я повернулся. Лив стояла, и по ее лицу было видно, что она все слышала, все знает и теперь... Она меня защищала?..
– Оливия! – воскликнула мама. – Девочка, собирайся, я заберу тебя, чтобы мой сын не усугубил твое состояние!
– Да кто вы вообще такая, чтобы говорить ему это все? Что вы знаете о нем? – продолжила Лив, приближаясь. – Вы пришли в наш дом и кричите, да еще и бьете его! Бросаете в лицо такие ужасные слова! Это кощунственно! За что? За то, что он борется за любовь? Вы двуличная женщина!
– Что?.. – опешила мама.
– Ливи, уйди, я сам разберусь, – улыбнулся я этому злому и одновременно смешному созданию со спутанными темными волосами, в одной моей рубашке.
– Никуда она не пойдет! Ты украл ее! Силой заставил здесь жить, да еще и спать с тобой! – заверещала мама так громко, что я скривился. – Вот твой отец, Оливия, узнает, и тогда тебе лучше переехать на Северный полюс, а то не сносить тебе головы!
– Пэйтон, поедешь со мной? – спокойно спросила Лив и посмотрела на меня.
– Конечно, малышка, будем жить отшельниками. – Я еле сдержал хохот и был горд своей девочкой.
– Вам все это кажется смешным? Вы оба заболели?! Так, все, больше ничего не хочу слышать, ни единого оправдания! Живо собирайся! – приказала мать, а Лив недовольно сжала губы.
– Нет, – твердо сказала она. – Никто оправдываться не будет. Я не знаю, что было там, за той гранью. Но сейчас уверена, что вы несправедливы к нему!
– Матерь Божья, – выдохнула ошеломленная мама. – Что ты с ней сделал? Это гипноз? Я тебя прибью, Пэйтон! Откуда у нее в голове весь этот бред, после того что ты устроил?
– Я всего лишь полюбил ее, – спокойно ответил я. – Поэтому свали из моего дома.
– Твоя любовь – яд. Она отравила ее, сын! Посмотри на эту девочку, ну же, посмотри. Что она пережила из-за тебя? Сколько она страдала? А теперь она еще и защищает тебя?!
– Прекратите унижать его! Вы никакого права на это не имеете! – закричала Лив, подлетела к маме и толкнула ее в грудь. – Вы никто! Просто никто здесь! Поэтому уходите!
Я схватил Лив и задвинул за свою спину, она вцепилась в мой локоть, и я ей улыбнулся, смотря в ее испуганные глаза, чтобы она знала, что я держу себя в руках.
– Никто?.. – шепотом переспросила мама. – Да я родила это чудовище! Я спасала его и ради него совершила такие глупости, какие тебе, милочка, даже и не снились! У тебя не хватит сил и мужества для того, чтобы сделать то, что сделала я для него! Это ты здесь никто, всего лишь девочка, с которой он играет и будет продолжать забавляться, пока не приведет тебя к смерти...
– Заткнись, – процедил я. – Даже не смей открывать рот и обижать ее своими словами! Ливи полностью права, для меня ты стала никем. А вот она для меня – все. Только она дарила мне любовь, только она готова защищать меня, только она не отвернулась от меня! И знаешь, любая другая бы на ее месте пыталась испортить мою жизнь, но не она. Потому что в ней в отличие от всех нас есть достоинство. И только ради нее я готов из кожи вон вылезти, чтобы стать лучше. Чтобы стереть то клеймо, которое подарила мне ты! Ради этой девочки я стану тем, кто будет достоин ее! Но никак не ради тебя!
– Пэйтон... – Лив положила руку на мое плечо, но я уже не мог остановиться.
– Ты вламываешься в мой... наш дом, обзываешь меня, после того, что ты сделала? Хочешь правдами и неправдами забрать у меня ее? Ты всю жизнь это делала! Ты мне с детства говорила, что Оливия не моего поля ягода! Но почему? Потому что я сын человека, которого ты не любила? Или потому что из-за меня тебе пришлось выйти замуж за отца, а не отбить Хью у Маргарет? Но сейчас Маргарет освободила путь для вашей любви, ты наконец-то окольцевала своего возлюбленного, так что тебе от меня надо? Если бы не ты, то я бы никогда не причинил Ливи столько зла! И это не папины гены, а твои. Зависть, негодование, злость, желание добиться своего любыми способами, выиграть! Но я не собираюсь бросать Ливи, как ты это сделала со мной! Как только мы наладим отношения, разберемся со всем и пошлем всех вас подальше, сможем стать по-настоящему свободными! Какого черта вы все лезете в нашу жизнь? Как только я начинаю верить в чудо, в долгую и счастливую сказку, появляешься ты и рассказываешь мне новую хрень, из-за которой страдаю не только я, но и Ливи! Я устал от тебя, твоего мужа, пасынка и остальных. Достали! Мы сами решим, как нам жить! Пошла на хрен отсюда!
– Значит, так, да? – фыркнула мать и сложила руки на груди. – Что ж, жди в гости всех представителей Престонов.
– Не угрожай мне. Я не боюсь ни Хью, ни Тео. Я всю жизнь терпел твое нытье про настоящую любовь. А ты оказалась двуличной. Вали к своему мужу и забудь, что у тебя был сын!
– Пэйтон! – Лив сильнее сжала мое плечо, – мне кажется, я сейчас упаду.
Несколько ее слов, и моя злость рассеялась как дым. Я резко обернулся и посмотрел в бледное лицо Лив, она быстро дышала и была на грани обморока. Придурок! В первую очередь должен был думать о ней, а не о своих обидах.
– Это все ты виновата, – зло прошипел я матери и подхватил Лив на руки. – Малышка, не волнуйся, все хорошо, – шептал я, пока нес ее в спальню. – Это должно было когда-то случиться, я просто выговорился. Прости.
Я поцеловал ее в волосы и почувствовал успокаивающий родной запах.
– Это все из-за меня, – тихо произнесла она, уткнувшись мне в шею.
– Нет, родная моя, нет. Ты ни при чем. – Я положил Лив на постель и взял ее руку. – Прошлое. Оно не отпустит ни тебя, ни меня, пока мы не разберемся с ними. Ты просила бороться, так я борюсь за нас.
– Пэйтон, что с ней? – в спальню влетела мама.
Я с ненавистью посмотрел на нее. Но нельзя было продолжать скандал, потому что Лайла предупреждала, что нервное напряжение может негативно сказаться на состоянии Лив.
– У нее амнезия, я не могу в точности назвать этот синдром, но из-за сильных переживаний она не помнит ничего. Отрывки вроде бы, и только, – тихо ответил я и улыбнулся Лив.
– Что? – переспросила мать. – Так то, что сказал Лестер, – это правда?..
– Да, я знакомлюсь со всеми заново, – осторожно подала голос Лив.
– И то, что ты пришла и разоралась тут, вызвало недомогание. Поэтому уходи, – рыкнул я.
– Как не помнит? Ни меня, ни тебя, ни отца...
– Отчасти. Но тебя определенно нет, – перебил я ее.
– Пэйтон, ох... И что делать теперь? Если они узнают, я даже вообразить себе не могу, что будет, – нервно сказала мама и начала оглядывать Лив, которая спокойно сидела на постели и держала меня за руку.
– Она со мной.
– Так, минуточку, Оливия не помнит тебя, а ты запудрил ей мозги, наговорив обо всех гадости, только чтобы она была с тобой?! – в тоне мамы прозвучали истерические нотки.
– Нет, он мне рассказал, не все, конечно, но вкратце, что было, – тихо проговорила Лив.
– Девочка моя, прости, что кричала на тебя, но тебе необходимо вернуться домой и обратиться к специалистам. В родных стенах все наладится. – Мама попыталась подойти к Лив и ко мне, но девушка отодвинулась и крепче сжала мою руку.
– Нет, я никуда не поеду, если только с ним, – упрямо заявила она, а я расцвел внутри.