🎭Без масок🎭 |Второй сезон фанфика ❌Без правил❌|

Chapter 73

Через час я припарковался у знакомого дома. Вздохнув, вышел из автомобиля и поднялся по парадной лестнице к дверям. Нажал на звонок. Мне открыла незнакомая женщина и вопросительно оглядела меня. Да, наверное, видок у меня непрезентабельный. Простецкая одежда, двухдневная щетина и красные опухшие глаза.
– Добрый день, я могу вам чем-то помочь? – спросила она.
– Да. Мне нужен Адам, – прохрипел я.
– Проходите, но у мистера Рейнейнта сейчас прием, и день расписан до вечера. Могу записать вас на пятое февраля, у него «окно» с двух до трех, – произнесла секретарша, указывая мне на кресло рядом с невысоким столиком.
– Нет. Я еще раз повторяю – мне нужно увидеть Адама, и срочно, – повысил я тон, доставая из портмоне банкноты.
– Но...
– Вот, – перебил я женщину, швырнув деньги на стол. – Полторы штуки, может, и больше, мне похрен. Сообщите ему немедленно, что мне необходимо с ним поговорить, иначе разнесу тут все к чертовой матери! Ясно?
– А... хо-хорошо, – заикаясь, она отступила от меня на два шага, и я, кивнув, сел.
– Меня зовут Пэйтон Мурмаер, – представился я, и секретарша выбежала из приемной-гостиной. Я нетерпеливо стучал по подлокотнику пальцами, смотря перед собой.
– Пэйтон, – раздался от дверей знакомый голос.
– Адам, – кивнул я сухо и поднялся.
– Роберта, проводи миссис Норнейм и подбери для нее дату следующего сеанса, – дал он указания своей помощнице, нервно теребящей в руках телефонную трубку.
– Хорошо. – Она боязливо покосилась на меня.
Адам указал рукой на выход, и я последовал за ним. Мы вошли в его кабинет, и он кивнул мне на кожаный диван.
– Итак, какими судьбами? – улыбнувшись, он опустился в кресло и закинул ногу на ногу, ожидая от меня ответа.
– У нас с Оливией... проблемы. – Я потер висок и зажмурился.
– Слушаю.
Я глубоко вдохнул и начал рассказывать обо всем, что я сделал с Ливи. Не утаивая ничего, ни своего вранья, ни злорадства, ни своей любви, ни насилия, ни страха, ни переживаний. И чем дольше я говорил, тем сильнее шумело в голове от осознания собственной никчемности.
– Я подумаю минуту, хорошо? – спросил он, когда я замолчал. – Прикажу принести тебе горячий чай, а то снова потеряешь голос. И да, ты выглядишь не как двадцатисемилетний мужчина, а как юнец сейчас, потому что это твой возраст, в котором ты решил остаться. Двадцать один, и ни шагу вперед.
Он, не вставая, по мобильнику отдал распоряжение секретарше, а я устало откинулся на спинку дивана. Да, я не хочу взрослеть. Мне и так хорошо. Разве мужчины не носят спортивные костюмы? Это замечание Адама я просто выбросил из своей головы. Роберта принесла поднос с уже налитым в чашку ароматным чаем и снова оставила нас наедине.
– Что планируешь делать? – нарушил Адам тишину, а я, отпив немного теплого напитка с клюквой, посмотрел перед собой.
– Ничего. Хочу просто жить так же, как мы жили, пока она думала, что я банкрот и работаю в Бостоне. Это была сказка для меня, веришь? Я никогда не видел, чтобы мама встречала отца с работы с таким воодушевлением, так придавала силы и веру в будущее. И я ведь знаю точно, что это никогда не прекратилось бы. Ливи никогда бы не надоело поддерживать меня. Мне плевать уже на все, буквально на все, даже на бизнес. Лишь она в голове, она и мой обман, – скривился я от отвращения к самому себе.
– Оливия поступила в этой ситуации правильно, – сказал он, а я бросил на него непонимающий взгляд.
– Правильно то, что она ушла, бросила меня? – возмутился я и со стуком поставил чашку на столик.
– Ты не понял, – покачал он головой. – По твоим словам, поначалу она была в ярости и бросала в тебя посуду, затем у нее началась истерика со слезами и смехом, то есть имел место эмоциональный дисбаланс, а потом она внезапно стихла и стала апатичной. Пойми, ты придумал для Оливии новый мир под названием «из князи в грязи», к которому она была не готова, но приняла его. И даже нашла выход из якобы затруднительного финансового положения, пожертвовав своими вещами, драгоценностями и даже наследным капиталом. Она испугалась не за свое «скромное» будущее, а за твое психическое состояние, и всячески поддерживала тебя. А когда открылась правда, Оливия ушла не для того, чтобы насолить тебе или показать характер, а чтобы разобраться в себе, расставить для себя приоритеты и попытаться понять мотивы твоей лжи. Поэтому я считаю, что она поступила верно, дав время вам обоим, чтобы взвесить все за и против. Тебе ничего не остается, как ждать ее вердикта.
– Значит, просто ждать. – Я вздохнул и поднялся.
– Я каждый день думал, что же с вами случилось дальше, представляешь? – улыбнулся мужчина и тоже встал.
– Неужели мы так запали тебе в душу? – хмыкнул я.
– Вы очень интересные экземпляры в психотерапевтическом плане. И мы с женой даже делаем ставки, чем закончатся ваши бесконечные распри, свадьбой или окончательным расставанием. И да, мы с ней всетаки расписались, – рассмеялся он и протянул руку. – И с днем рождения, Пэйтон.
– Спасибо, – я пожал его ладонь, – за все спасибо. Поздравляю с женитьбой.
– Настало время повзрослеть. Оставь свое сумасбродство в прошлом, а с этой поры стань настоящим мужчиной для Оливии. Она нуждается в тебе и твоей силе, я сейчас говорю об эмоциональной стороне, а не о физической. Желаю вам обоим счастья. – Он отпустил мою руку и указал на дверь.
Я криво улыбнулся и покинул кабинет. Сев в машину, достал из кармана штанов телефон и включил его. Пропущенные звонки и непрочитанные сообщения, которые мне неинтересны. От Ливи ничего, даже не поздравила. Хотя я не заслужил этого. Айфон завибрировал в моей руке, и я посмотрел на номер Коула. Я, закрыв глаза, откинулся на подголовник.
– Да.
– Привет. С днем рождения! – с наигранным энтузиазмом провозгласил он, и я усмехнулся.
– Ага.
– Ты помнишь, что сегодня компания празднует твое старение в банкетном зале «Хилтона»?
– Мне похрен.
– Только попробуй не прийти, больной урод, я тебя голым притащу и покажу всем твои яйца, понял?
– Иди в задницу.
– Пэйтон, – вздохнул друг, – все будет хорошо. Лайла сказала, что Лив сама хотела купить тебе билеты сюда, чтобы ты отпраздновал с нами этот день.
– Нет, – прошипел я на это заявление. – Ты не имеешь права это говорить мне, понял?!
Я отключил вызов, бросил телефон на соседнее сиденье и сжал руль. Разозлился, сильно разозлился. Коул решил мной манипулировать ее именем? Мудак тупой!
Вернувшись домой, я разделся и обессиленно повалился на кровать. Во сне легче переживать время, которое необходимо Ливи, чтобы подумать. Я впаду в спячку, как медведь, и, надеюсь, весна ко мне придет раньше, чем по календарю.
Поправляя галстук-бабочку на шее, я посмотрел на свое отражение, и губы скривились в ухмылке. У меня ничего не получается. Совершенно ничего, даже заснуть не смог! Промучившись три часа в полудреме, я понял, что окончательно сойду с ума в закрытом пространстве. Мне был необходим воздух, но даже на балконе я не ощутил свежего прилива в легких. Перекусив крекерами и чаем, вспоминая, как восхитительно готовит Ливи, я все же решил поехать в «Хилтон», чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей. Коул прислал сообщение с местом и временем празднования, и я точно опоздаю, потому что на часах семь, а все начнется через тридцать минут. Мне было плевать, я не собирался веселиться, только отдать дань уважения своим сотрудникам и ньюйоркским знакомым за то, что они подняли свои задницы и пришли пожрать на халяву. Да я просто сама вежливость. Нажрусь в жопу и буду блевать от своей мудаковатости.
Спускаясь вниз, я теребил в кармане пальто бархатную коробочку, она стала неким талисманом для меня. Сев в машину, отъехал от дома. Когда стоял на светофоре, на экране телефона высветился номер Коула. И я неожиданно понял, что не хочу туда ехать. Это не мой мир больше. Зато это мой гребаный день рождения. И могу делать все что захочу. Сбросив его звонок, я отключил телефон и швырнул его в бардачок. Развернул машину и поехал по другому адресу. Мне необходимо было немного магии воспоминаний. Оставив автомобиль на парковке, я шел мимо веселящихся ребят, протискиваясь к необходимому мне месту. Дойдя до лавочки, сел и глубоко вздохнул, смотря на катающихся по льду людей. Я не знаю, почему каток стал для меня магнитом, но он притягивал меня, как и Ливи.
– Ливи, – прошептал я и улыбнулся своим мыслям.
Наверное, со стороны я выглядел несколько странно. Мужчина в костюме от Бриони, в пальто от Армани, с длинным модным шарфом, свисающим до колен, и в вычищенных до блеска туфлях, сидящий на потертой лавочке перед катком. Я там, где и мечтал быть в этот день... вместе с Ливи. Мне не нужно ни громких слов от друзей и малознакомых персонажей, ни подарков, ничего. Только она, сидящая рядом, склонившая голову на мое плечо. Песня за песней сменяли друг друга, как и катающиеся пары. И ведь у каждой наверняка есть своя история, по которой можно написать книгу или снять фильм. Только никто ее не расскажет, потому что это тайна двоих. Я устал винить себя во всем. Устал быть везде той самой ложкой дегтя. Облажался в который раз, и Ливи вряд ли простит меня. Но не в моих силах исправить прошлое, а настоящее настолько туманно, что будущее даже не проглядывается.
Кто-то сел рядом со мной, и я скривился из-за этого вторжения в мою интимную зону. Какого черта, вообще? Скамеек свободных больше нет, что ли?!
– Знала, что найду тебя здесь, – прозвучал слева тихий, такой желанный, родной голос, и я резко повернулся.
– Ливи?.. – прошептал, не веря своим глазам.
Она слегка улыбнулась и глубоко вдохнула, втягивая в себя аромат горячего шоколада, доносящийся из палатки, стоящей недалеко от лавочки.
– Мне тоже нравится это место. Казалось бы, обычный городской каток, но в нем есть своя притягательная прелесть, – продолжила она как ни в чем не бывало.
А я, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на любимое лицо. Это Ливи, настоящая, в белом пальто и лазурном шарфе, или моя галлюцинация? Описать чувства, которые я испытывал в данный момент, просто невозможно, смешалось все: радость, любовь, страх, стыд. Сердце отчаянно билось, меня бросило в холодный пот, и даже руки в перчатках стали влажными.
– Что ты тут делаешь? – еле выдавил я.
– Прилетела поздравить тебя, – пожала она плечами. – Ты опоздал на празднование, а уже десять вечера. Лайла рвала и метала, когда я уезжала, пыталась тебе дозвониться, а Коул поехал к тебе, чтобы проверить, дома ли ты.
– Я отключил телефон, – быстро ответил я, чтобы она не подумала ничего лишнего.
– Ты знал, что, наблюдая за другими людьми, перестаешь думать о своих проблемах? Это расслабляет, меня точно. – Этот вопрос поставил меня в тупик.
Я открыл рот, а затем закрыл его, не зная, что ответить, и пребывая в шоке. В моей черепушке билась лишь одна рваная мысль:
«Ливи. Здесь. Рядом со мной. И спрашивает у меня о какой-то ерунде».
Я зажмурился на секунду и снова открыл глаза, но видение не исчезло – моя любимая сидела на лавочке слева от меня.
– Хочешь горячего шоколада? – предложила она, и я зачем-то кивнул.
Ливи улыбнулась мне, встала и направилась к палатке, а я испугался, что она уйдет уже навсегда. Но не сделал и движения. Просто замер, наблюдая за тем, как удалялась, потом покупала нам обоим по стакану с горячим напитком и шла назад. Вернулась и села рядом, передавая мне стакан. Я стянул перчатки и взял его в правую руку. Она открыла бумажный пакетик, который я сразу не заметил, и достала из него румяный крендель. Отломила половину и вложила в мою свободную ладонь.
– Держи.
Откусила от своей части и закатила глаза.
– М-м-м, божественно... И почему я раньше не попробовала здесь эту вкуснятину?
Потом отхлебнула горячий шоколад и кивнула на мой стакан: – Пей, пока не остыл.
– Не хочу, спасибо, – прохрипел я.
– Что у тебя с голосом? – тихо спросила она, кладя недоеденный крендель обратно в пакет.
– Сорвал, когда звал тебя, – признался я.
– Тебе нужно пить больше горячего, а лучше облепиховый чай, он смажет слизистую горла, – посоветовала она. – Тебя ждут в ресторане.
– Зачем ты приехала? Разве что-то поменялось? Неужели забыла о том, что я сделал? Это отвратительно! Я отвратителен! – Меня отпустило от шока и прорвало.
Я поставил стакан на землю, положил крендель в ее пакет и выжидающе посмотрел на Ливи. Она нахмурилась и затем усмехнулась, вставая.
– Прости, ты прав, я не должна была, ведь это я ушла от тебя. Но... твое сообщение заставило меня купить билет сюда, чтобы сказать тебе о том, что я тоже скучаю. Не знаю, простила ли, но твои мотивы поняла. А сейчас вижу, что ты поставил точку, и чувствую себя полной дурой.
Она нервно рассмеялась, облизала губы, достала из кармана пальто плоскую черную коробочку и положила на скамейку рядом со мной.
– Вот, с днем рождения, Пэйтон, будь счастлив.
Ливи развернулась и быстро зашагала прочь. Какого хрена я делаю? Почему сижу? Вообще, что она сказала сейчас? Какая точка? Скучает, правда? Поняла? Столько вопросов в больной голове... Я вскочил и, подхватив коробочку, побежал за ней, выискивая глазами белое пальто и яркий шарф. Я заметил ее уже на дороге, где она ловила такси.
– Ливи! – сипло закричал я. Она обернулась, когда перед ней остановилась машина. – Прости меня! Я люблю тебя!
Прохожие оборачивались на меня, а Ливи закрыла глаза рукой, немного качнув волосами, скрывшими выражение ее лица в этот момент.
– Я мудак!
Это признание вызвало смешки прохожих, а Лив пристально посмотрела на меня.
– Останься со мной, – уже тише попросил я, понимая, что снова теряю голос.
– Мисс, вы садитесь? – крикнул таксист, но Ливи не ответила ему и по-прежнему не отрывала от меня взгляда.
– Забери меня с собой, если не хочешь оставаться тут, я готов идти за тобой в нашу яму, только веди меня. Я не отступлю, прикрывая твою спину от проблем. Точка? Нет, никогда, Ливи, никакой точки, только когда состаримся вместе, и тогда лишь многоточие. – Я подошел к ней, и она моргнула, а по щеке прокатилась слеза. Стирая большим пальцем мокрую дорожку, прошептал: – Не плачь, любимая, не плачь...