Я изменю свою судьбу

Глава 42

— Ангенас и Ломбарди! Приятно видеть, что две ключевые семьи Империи объединили силы. – беспечный и весёлый голос Йованеса разбавил мрачную атмосферу.
Мужчина во главе стола поправил волосы и кинул взгляд на Галлагера. Такой мягкий и пугливый. Тяжело было поверить, что он тоже сын Рулака Ломбарди.

«Однако он оказался тёмной лошадкой. Как раздражает.» - подумал Йованес, отпивая вина. Хоть он и улыбается, но на самом деле, настрой у него паршивый. Шестое чувство подсказывало, что что-то сегодня пойдёт не по плану.

Император уже хотел отправить в рот кусочек мяса, когда Галлагер с глухим стуком поставил свой бокал на стол, привлекая внимание всех присутствующих.

— Рыцари дворца Императрицы остановили карету с гербом Ломбарди. – неожиданно холодно начал Галлагер, поднимая глаза на Йованеса. – К тому же, даже выяснив, что мы Ломбарди, они настаивали на необходимости досмотра меня и дочери. Фирентия сильно испугалась из-за произошедшего.

Йованес пораженно распахнул глаза, смотря на хмурое, даже злое лицо Галлагера. Настроение испортилось ещё сильнее.

— Ваше Величество. – взгляд зелёных глаз Галлагера неприятно уколол. – Это действительно могло быть простым недопониманием?

Внутри невольно поднялось чувство тревоги. Если подобные новости дойдут до ушей Рулака Ломбарди, он может и не отделаться простой милой беседой. Однако, держать лицо нужно.

— Хмм. – задумчиво тянет Йованес, поглаживая подбородок. Естественно он знал о подобном способе подавления Ломбарди Императрицей. Он не может не знать. Однако мужчина выбрал путь игнорирования этого момента.
Йованес бросает на Лабини беглый взгляд, и она едва улыбается, давая понять, что поддержит его. Что ж, тогда остается только продолжать гнуть свою линию.

— Думаю, поскольку рыцари Императорской семьи отличаются огромной преданностью… – Император посмотрел на супругу, давая понять, чтобы она подхватывала мысль. – Они решились и на такой несправедливый шаг по отношению к моим давним друзьям.

— Это могло произойти и просто по вине недавно поступивших на службу ребят. – мягко говорит Лабини, вытерев рот салфеткой, а затем добавила со вздохом. – Они всё ещё не привыкли к нашим порядкам.

Женщина перевела взгляд с Йованеса на Галлагера, но холодная улыбка жены даже его заставила почувствовать себя не в своей тарелке. Враждебность читалась в каждом её движении, но при этом обвинить женщину в ней было невозможно. Это было что-то на уровне предчувствия.