Краски жизни

Глава 24. Уверенность

Солнечный свет оставлял широкую яркую полосу на деревянном полу, разрезая прохладную тень, создавая четкий контраст, который можно было почувствовать кожей. Этот свет ложился на пестрый плетеный коврик, низкий чайный стол и тонкие подушки для сидения в вязанных руками бабули Вэнь чехлах. На потрескавшемся от времени лаке столешницы можно было разглядеть не только мелкую осевшую пыль, но и замысловатые картины из тонких светлых линий. Пара маленьких толстостенных пиал стояла, ожидая, когда в них плеснут заварившийся зеленый чай, листья которого развернулись во всей красе в стеклянном заварнике, что стоял рядом на деревянной круглой подставке.

Вэй Ину нравилось наблюдать за тем, как в горячей воде распускались засушенные цветы, напитываясь водой, как мелкие листья становились крупными, а прозрачная ранее вода наполнялась цветом и ароматом. Пар поднимался над заварником тонкими струйками, танцуя в солнечном свете. Все это наполняло его чувством странного тепла. По-настоящему приятного. Так, кажется, бывает только в детстве. Когда ты слишком мал, чтобы задумываться о чем-то серьезном, и все радости у тебя простые — от пары конфет из теплых маминых рук, или натянуть шерстяные носки на холодные замёрзшие ноги и, завернувшись в одеяло, греться после игры в снегу, ожидая, когда позовут ужинать.

Ощущение домашнего уюта — вот что это. Поднимая стеклянный заварник с подставки за ручку и придерживая широкий рукав своей рубашки, мужчина осторожно, чтобы не разбрызгать горячий чай, наполнял пиалы. Запах стал только сильнее. Раскрывшиеся цветы жасмина кружились в прозрачной воде, оседая на дно. Он мог бы смотреть на это часами.

— Зачем ты приехала? — но они оба понимали, что пока все точки не будут проставлены, никто из них не будет спокоен. Мужчина отвел взгляд от нежных лепестков среди зеленых длинных листьев, переводя его на нежное, белое от пудры лицо женщины, что мягко ему улыбалась.

Она улыбалась с того момента, как переступила порог этого дома, учтиво и вежливо поклонившись хозяйке и тетушкам, приветствуя их и прося помощи. Она улыбалась, сколько он ее помнил. Всю его прошлую жизнь. Только на секунду мужчина позволил себе обмануться светлым образом, что показался перед ним, разрезая его новую спокойную жизнь, как острый нож теплое масло. Этой секунды оказалось недостаточно. Не теперь.

— Мы приехали, чтобы увидеть тебя. Чтобы ты вернулся домой. К нам домой, в семью Цзян, — одна из черт, что была присуща Цзян Яньли — это честность. Стоило задать вопрос этой женщине, как она, имея гордость, отвечала только правду и ничего кроме. Увиливать и скрывать было не в ее правилах. Переняв черты характера своих родителей, эта особа получила жесткость и решительность своей матери и дипломатичность отца, который обладал мягким и добрым взглядом и сердцем.