Краски жизни

Глава 39. Семейные тайны

Перед высокими панорамными окнами стояли узкие белые кресла с кривыми ножками. В них сидели мужчины и женщины, юноши и девушки, листающие пёстрые буклеты, посвящённые этому новому «современному» искусству. Тому, которое для многих все еще оставалось чем-то непонятным, неизведанным.

Над этими окнами были натянуты проволочные гирлянды с крохотными светодиодами, излучающими яркий белый свет. Они образовывали над головами людей пелену из мерцающих огоньков. Как если звёздное небо густо бы усыпало звездами.

Невероятно красиво.

Невероятно красиво, в окружении шумного потока гостей, звонкого счастливого смеха и звона бокалов. Со множества стен, выстроенных из декорированного гипсокартона, на него смотрели картины. Разные. Все подписанные резким острым почерком, в котором он знал каждый штрих.

Думал, что знал. Но он Вэй Усянь. А Вэй Усянь это человек, который постоянно ошибается. Он и сам своего рода ошибка.

— А-Сянь, вот ты где? — знакомый низкий мужской голос на секунду выбил землю из-под ног и искры из глаз. Они все же здесь. Они правда приехали...

— Дядя? — он неверяще распахивает глаза, широко-широко, так, что они слезятся от рези, и улыбается ярко и счастливо, ослепляя зал на секунду светом своего счастья. — Дядя, тетя, вы приехали.

Он, может быть, и сказал бы, что уже слишком взрослый, чтобы обращаться к нему как к ребенку, но... Это было так неважно сейчас. Важно было то, что они правда здесь. Смогли вырваться из своих дел, отодвинули в сторону обязанности, чтобы приехать.

Приехать, несмотря на осуждение и неверие окружающих.

— Конечно, приехали. Это же, в конце концов, твоя первая выставка. Должна же я была увидеть это своими глазами, чтобы наконец развеять мысли о том, что ты безнадежный ребенок, — голос мадам Юй звучал холодно и строго. Лицо этой женщины, на первый взгляд, не выражало никакой радости. Но Вэй Усянь знал куда смотреть. На уголки губ, которые были едва заметно приподняты, образуя тень улыбки, на скулы, которые розовели, и глаза, ее темные глаза, которые искрились от гордости.

Им было неважно, что подумают другие. Они приехали сюда ради него. Они гордились им.

А он... он подвел их. Подвел из-за своей доверчивости и надежды на то, что человек, несмотря на свои идеалы, может быть хорошим. Человечным.