Краски жизни

Глава 28. Признание ошибок

Разве прошлое должно быть настолько болезненным? То, что осталось далеко позади, уже пройденный рубеж? Считается, что люди не должны чувствовать боли, вспоминая то, что делали когда-то. Стыд и неловкость, разве что. Но боль? Почему она пришла спустя столько лет, забираясь под кожу острыми иглами?

Мало было мучиться снами? Собственной неполноценностью перед этим миром? Теперь пришли еще и чувства, которых раньше не было. Пришли, когда уже поздно.

Закрывая глаза, он погружается в воспоминания. Не потому, что хочет, а потому, что иначе уже просто не получается. И перед ним ребенок, одним взглядом переворачивающий весь его маленький мир. Разве это правильно, испытывать нечто подобное? Все это уже никогда не вернуть. Что сделано, то сделано, разве это не должно его успокаивать? Раньше срабатывало. Можно было оглянуться назад и отпустить. Или, как выяснилось сейчас, просто отложить в долгий ящик.

Лань Ванцзи, столкнувшись с этим человеком, наконец, лицом к лицу, первым делом захотел позорно сбежать. В первый раз в жизни, получив отказ, он не вцепился в то, что ему нужно, а как страус сунул голову в песок. В голове стало пусто, тело отяжелело, а язык завязался узлом и слова не шли, чтобы остановить, заставить выслушать себя. Он хоть раз вот так отпускал от себя кого-либо? Нет. Нет, никогда.

А Вэй Усянь щелкнул его по носу как пятилетку, развернулся и ушел прочь. Человек, который никогда не уходил, даже если его гнали прочь едва не кулаками. Не помнит его. Не так куратор себе это представлял, возможно беда в этом. Ему удалось убедить себя, что все будет просто после всех тех усилий, что он уже приложил. А впереди оказалась длинная полоса препятствий.

В тот день господин Цзян только хлопнул его по плечу и, раздраженно фыркнув, предложил вернуться на парковку. Не пойти следом, не подождать, а сразу же уехать. И они уехали. Здание академии осталось позади и внутри все будто заледенело. Холод тревожил душу, пока он не переступил порог дома семьи Цзян снова. Там, как на зло, было ни спрятаться от того, что было ему нужно. Картины. Кто придумал развесить их буквально повсюду? Явно человек, склонный к самоистязанию.

Они были близко, а он был далеко. Первым порывом, глядя на них, стало попробовать сделать так, как сказал Вэй Ин. Хотя нет, теперь уже Вэй Усянь, если на то пошло. С чего он вообще вцепился в его первое имя. Столько лет прошло, детство давно минуло, а мужчина до сих пор даже мысленно зовет его так. Разве это правильно? Они ведь не близки и никогда не были, художник прав. Он, Ванцзи, сам в этом виноват.