Эксцентричная невестка

53.

Порой счастье обретают там, откуда помощи не ожидаешь...

Вплоть до неосознанной боли сжатое в оковы сердце безудержно трепещет. Будто покрытая коркой безысходности, зарывается тонкими пальцами в волосы и поджимает холодные ноги, пытаясь понять себя.

Яркие лучи солнца пробираются сквозь приоткрытый на распашку балкон, вырисовывая тени предметов. На белоснежном круглом столе хранится взращенный цветок, что теперь ослепительно отворяет тонкие лепестки, благодаря теплому источнику света.

Подолгу сидела в сумрачной ванной, раздумывая над произошедшим. Нарывалась спешно напялить первое попавшееся из шкафа, но останавливалась, ссылаясь на беспечную опрометчивость. Боялась клеветы глаз. Противоречивые ощущения внутри затуманивали радость, переплетая паутиной мысли.

День.

Второй. 

Время подобно песчинкам сыпятся сквозь пальцы. Каждый совершенный шаг даёт осознать согревающую истину, таившуюся по сию секунду только в ней. Но что-то не так. Тернистая борьба сердца и противный ком в горле давят с новой силой.

Где счастье?

Скидывает прочь одеяло пурпурного цвета и машинально поддается ухмылке прошлому вечеру, когда Гук с твердым голым рельефным торсом, неистово манящим при слабо видном ночнике, нагло возмущался постельному белью в виде милого зайца, державшего в руках морковку и под боком стоявшего строгого медвежонка. Тогда Мэй просто выслушала его бурчание, что совсем не надоело, скорее приносило неслыханный смех и удовольствие. Настоящее. Лишь он заставляет её улыбаться, когда иной раз душа разрывается на мелкие кусочки.

В действительности сложнее не поддаваться ласкающим действиям парня — в животе сворачивался приятный тугой узел, вызывая табун наслаждений. Плавно завёл расчесанные волосы за спину, щекоча горячим дыханием покрытую мурашками кожу; нежно поглаживал массирующими движениями внутреннюю сторону бедра, отодвигая кромку ацетатного кружевного халата. В ответ же получил нечто неубедительное о поплохевшем состоянии...

— Малыш, — чуждые помыслы упорхают на крыльях белого птенца, услышав она проникновенный мужской голос. Джинсовые брюки настолько обтягивают накаченные ноги, чуть ли не вот-вот расходясь по швам; однотонная рубашка без рукав с продолговатым треугольным вырезом дотоль прорезает зрение острой линией челюсти, неподвижным кадыком и бицепсами. Мэйли никак не может поглотить рвущую из клетки ревность. Находится в прострации и любвеобильно любуется, покамест юноша что-то уверенно рассказывает...