Selena Gomez — Only You
Спокойный летний день объял всё своей утоляющей тишиной, словно смерть. Я ощущала вокруг себя очертания комнаты большого помещения с открытыми окнами. Под головой у меня притулилась подушка, и моё тело без всякого напряжения плыло под тонким одеялом. Я чувствовала себя оглушенной и подавленной, устремив свой равнодушный взгляд в белый потолок.
Спустя неделю, после моего возвращения, меня отключили от аппарата искусственной вентиляции лёгких и перевели в обычную палату. Раны и синяки с момента аварии зажили за время моей комы, но в моём сердце всё ещё оставался огромный рубец воспоминаний. Джефф навещал меня почти каждый день, пытаясь выдавить из меня хотя бы слово, но тщетно. С момента возвращения, я ещё ни разу ни с кем не заговорила, потому что все мои мысли были заняты лишь болезненными воспоминаниями моей жизни. Настоящей жизни, которую я прожила вместе с Королевами...вместе с Роджером.
Врачи не понимали, что происходит, по их мнению, я была абсолютно здоровой, однако мои красные, опухшие от каждодневных рваных истерик глаза вводили весь медперсонал в заблуждение. Моё лицо — худое и каменное походило на болезненного индейца. Я взглянула на себя в зеркало лишь однажды, чтобы убедиться, что это не сон, и моя молодость вновь со мной. После этого, не выдержав, я хорошенько врезала кулаком по тому самому зеркалу, отчего оно раскололось на несколько кусочков, образовав стеклянную паутину.
По ночам я почти не спала, мои кошмары в образе теней мелькали, вновь и вновь воссоздавая всю ту эфемерность событий. Однако стоило мне развернуться на другой бок, и мои сны теряли смысл, а после исчезали, словно песок сквозь пальцы, заставляя просыпаться с неимоверной досадой, которая переходила в приглушенный вой. Поэтому каждую ночь, я одиноким призраком наматывала круги вокруг своей кровати в освещении лунного света. Время от времени, я руками бралась за хиленькую деревянную спинку и двигала невыносимую мебель из стороны в сторону, обрамляя скрежещем эхом свою палату. Во мне кричала досада — то самое чувство, которое я больше всего боялась испытать на протяжении стольких лет. Я поняла, почему мне всё это время не снились сны, потому что моё пребывание в семидесятых и было одним сплошным сном. Меня нервировало абсолютно всё: я толком не ела, не спала и врачам приходилось насильно пичкать меня разными снотворными и витаминами для улучшения моего состояния, но тщетно. И всякий раз, когда я пыталась сосредоточиться на чём-то другом, чтобы отвлечь себя, мои мысли ускользали в огромное пустое пространство.
