жизнь, которая не стала моей

126 part

– Не Диснейленд, – подытожила Ханна, – но Кони-Айленд зажигает. Давайте в следующие выходные еще раз съездим?

Пэйтон поднял бровь, и Ханна, рассмеявшись, добавила:

– Ладно, пусть сперва хот-доги переварятся. А там поговорим.

Пэйтон снова взял меня за руку, а Ханна снова уткнулась в книгу.

– Денек просто замечательный. Идеальный день, правда? – сказал он.

– Самый лучший. – Я положила голову ему на плечо.

Дома мы вместе уложили Ханну спать, и я почувствовала, как накатывает усталость. Этот мир уже начинал тускнеть, а с этим я ничего поделать не могу.

– Я вас обоих люблю, – пробормотала Ханна, зевая.

Пэйтон погладил ее по голове, а я наклонилась поцеловать гладкую, теплую щечку.

– И мы тебя любим, лапонька, – сказал ей Пэйтон.

Сама не знаю, что меня подтолкнуло, но я услышала, как повторяю слова, которые мы с Пэйтоном говорили друг другу:

– Я знала еще прежде, чем увидела тебя… – и сердце заныло.

Она улыбнулась, снова зевнула, сняла наушники. Мне показалось – она уже не ответит. Но она ответила на языке жестов: что ты – моя судьба, и я заморгала, пряча слезы. Значит, и она знает наш тайный язык. Но как же это возможно – заполняющая все сердце любовь к девочке, которой нет в реальном мире?

Пэйтон выключил свет, мы вышли в коридор и прикрыли за собой дверь.

– Посидим немного в гостиной, – предложил муж. Мы устроились на нашем диване, Пэйтон притянул меня к себе, снова я уронила голову ему на плечо.

– Чего бы ты хотел для Ханны, если бы тебя с нами не было? – спросила я.

Комната замерцала по углам, но усилием воли я удержала ее. В конце концов, такой вопрос можно задать в любой реальности.

– Думаешь избавиться от меня? – поддразнил Пэйтон, но я не засмеялась, и он добавил уже серьезнее: – Я бы хотел быть уверен, что о ней заботятся, ее любят. Хотел бы знать, что и ты не одна, что тебя тоже любят. Я хотел бы для тебя счастья – каково бы оно ни было. И чтобы вы держались друг за друга и всегда друг друга любили, потому что вы у меня самые лучшие.

Расплакавшись, я уже не могла остановиться.

– Это ты самый лучший, – всхлипывала я.

– А вот и не подеремся!

Я невольно рассмеялась, и он поцеловал меня в щеку.

– Кэтили, ты прекрасная мать, – продолжал он, вновь посерьезнев. – Ханне страшно повезло. Ты же это знаешь, правда?

Я задумалась. Да, я знала, что люблю Ханну, и, хотя почти ничего из нашей совместной жизни не помнила, по-видимому, всячески старалась сделать ее счастливой и помочь вырасти хорошим человеком. Значит, где-то во мне таились эти способности и только ждали момента, когда окажутся востребованы.

– Да, – тихо ответила я.

– Точно?

– Точно, – сказала я.

– Хорошо. – Он примолк.

Меня одолевала усталость, комната совсем расплылась. Пэйтон погладил мои волосы.

– Я знал еще прежде, чем впервые увидел тебя… – донесся издалека его голос.

– …Что ты – моя судьба, – откликнулась я – и соскользнула в сон.

***

Проснувшись на следующее утро, я уже отчетливо и спокойно сознавала: с Гейджем придется разойтись. И объясниться нужно сегодня. Нельзя вечно откладывать, лишая себя шанса на счастливую – на собственную жизнь. Сколько месяцев, а то и лет я прожила, глуша внутренний голос, прислушиваясь к чужим мнениям, коря себя: мол, хватит цепляться за прошлое. Все, настало время заняться собственной судьбой.