жизнь, которая не стала моей

83 part

– И еще я хотел извиниться, – сказал он напоследок.

– Извиниться? За что?

– За то, что загрузил вас историей с моим братом. Я уже много лет ни с кем не делился. – После паузы он добавил: – Наверное, мне давно пора от нее отделаться.

– Прежде всего, не надо просить прощения. Я была рада, что вы мне рассказали.

– Неужели?

Я кивнула.

– И потом, когда теряешь близкого человека, в жизни остается прореха. Я это очень хорошо понимаю. Мне кажется, полностью она никогда не затянется. И не надо ни от чего «отделываться». К тому же вы сумели справиться с этим горем – я же вижу.

– Пожалуй, вы правы. – Он улыбнулся, и я двинулась к двери. – Да, и еще одно. Кейт!

– Что? – обернулась я.

Глядя мне прямо в глаза и улыбаясь, Эндрю медленно сделал незнакомый жест: большим и указательным пальцами правой руки подтянул к подбородку указательный палец левой.

– До завтра, – добавил он вслух.

И только наверху, почти на выходе из церкви, я вспомнила, что этот жест значит: «Вы замечательная».

***

– А ты поправилась, – первым делом заявила мать. Я встретила ее на выдаче багажа в аэропорту имени Кеннеди, куда довольно долго ехала на поезде.

– И я рада тебя видеть, – вздохнула я, обнимая мать. – Вижу, йога пошла тебе на пользу.

Ее волосы, окрашенные в каштановый цвет с медовыми бликами, явно были уложены только этим утром, фигура стала еще изящнее, мышцы в тонусе. Завидно, право: старше меня на четверть века, а выглядит лучше.

– Пора и тебе в тренажерный зал, крошка, – прощебетала она. – Райли нашла один на Аппер-Ист, полный восторг. Там тебя быстренько привели бы в форму, как раз к свадьбе.

Я улыбнулась:

– Давно ли ты требовала, чтобы я набрала вес?

После смерти Пэйтона любая пища казалась несъедобной, и я быстро потеряла семь кило, хотя вовсе не ставила себе такой цели. Я просто забывала поесть, а боль в желудке заглушалась сердечной болью, так что даже не замечала голода. Тогда мать поволокла меня на кулинарные курсы, и постепенно во мне вновь пробудился интерес к еде. Теперь я ударилась в другую крайность.

– Дорогая, – сказала мама, сжимая мне руку пониже локтя, – я, конечно, очень рада, что ты снова здорова и счастлива.

Мы дождались ее чемоданов, двух битком набитых чудищ на колесиках фирмы «Атлантик», и в такси она начала допрос:

– Так как ты, если по правде, дорогая?

– Все хорошо, мама, – не глядя ей в глаза, ответила я.

Она выдержала паузу.

– Райли рассказала мне об инциденте в свадебном салоне.

Я покачала головой и уставилась в окно, пряча от нее лицо.

– Ерунда. Мне показалось, будто я увидела знакомую.

– Девочку из твоих снов? – В мамином голосе недоумение боролось с тревогой. – Дорогая моя, да ведь это же ненормально!

Я продолжала смотреть в окно. Мимо проносилось городское предместье. Я бы предпочла брести где-то там, среди этих домов, по улице, где никто меня не знает.

– Наверное, это нервы? – прервала мама затянувшееся до неловкости молчание. – Предсвадебная лихорадка.

– Разумеется, – подхватила я. – Весьма вероятно.

– Я так и думала. – Она откинулась на спинку сиденья и важно кивнула. – Райли страшно разволновалась, но я ей ответила: « Райли, с ней все в порядке. Девочка привыкает к мысли о новом замужестве». Райли не догадывается, каково это, ведь она уже так давно живет с Брайсом. Мы-то с тобой одиночки, мы друг друга понимаем, верно?