жизнь, которая не стала моей

101 part

Вернее, существовала. Во рту пересохло, когда я кликнула на фотографию: она вывела меня на некролог. Долорес Кей, любимая всеми учениками преподавательница музыки, погибла 6 марта 2004 года в Бруклине, ее убил грабитель, ворвавшийся в магазин круглосуточного обслуживания. Как и Патрик, она оказалась не в том месте не в то время. Ей был 61 год, говорилось в некрологе, ее оплакивала сестра Петула, проживавшая в Лондоне, а также несколько поколений учеников, которым она привила любовь к музыке. В последние годы она разрабатывала методы занятий для детей с особыми потребностями.

Меня трясло, черные буквы некролога били в глаза с белого экрана. Должно же найтись всему этому логическое объяснение. Допустим, в 2004 го-ду я случайно увидела в «Нью-Йорк таймс» некролог Долорес Кей и он застрял у меня в подсознании. Да, конечно, иначе откуда бы мне знать ее имя и что она преподавала музыку именно глухим детям?

Но от такого объяснения легче не стало. Если в своих снах я вижу только умерших, не означает ли это, что и Ханна когда-то существовала в реальности, а теперь умерла? Может быть, и ее имя врезалось мне в память после прочтения какого-нибудь некролога?

Я уронила голову на руки. Плевать, что две подошедшие женщины испуганно перешептываются, косясь на меня. Я уловила слово «ненормальная» и подумала, что они, пожалуй, угадали. Но потом спохватилась: ведь в том же сне присутствовала и Джоан, вполне реальная и живая. Вот только она до сих пор не перезвонила мне. Если у нее и в реальности найдут рак груди, значит, эти сны не просто порождение моих фантазий, но если она здорова, то лечиться пора мне. Мысль обратиться к психиатру пугала, но ведь я действительно теряю над собой контроль.

Я закрыла поиск и набрала номер Джоан. Свекровь к телефону не подошла, и пришлось оставить сообщение: извиниться за навязчивость и предупредить, что я о ней тревожусь и приеду повидаться. После чего я рысью добежала до угла, поймала такси и поехала на Пенсильванский вокзал.

Полтора часа спустя, отсчитывая двенадцать кварталов от станции Глен-Коув до дома Джоан, я успела почти убедить себя развернуться и ехать домой. Ведь Джоан так и не перезвонила. Может быть, я ей сейчас ни к чему.

И все же, вопреки охватившим меня в последний момент сомнениям, я дошла до ее дома и позвонила в звонок. Внутри тишина. Я еще раз надавила звонок, уже без всякой надежды: было очевидно, что Джоан дома нет. Совсем глупо – явиться без приглашения, но отступать некуда: я уселась в уютное кресло и решила во что бы то ни стало ее дождаться. Мы же близкие люди, сказала я себе. Ничего странного, что я приехала ее навестить. Но если «ничего странного», почему же я не отвечаю на звонки Гейджа? Он успел оставить мне два сообщения, пока я ехала в поезде: спрашивал, буду ли я дома к ужину, и предупредил, что едет в Бруклин повидаться со Стивеном.