54 part

94 2 0
                                    

– Но помните: кто тронет мою гитару, тот покойник! – продолжала я, входя в роль супервумен.

– Отлично, грозная женщина-гитарист. Круто!

Я скорчила ему рожу и оглядела здание.

– Так дети, с которыми мне предстоит работать, тут и живут?

Он покачал головой:

– Нет, тут только офис, ну, иногда дети встречаются здесь с кем-то из волонтеров. По большей части они устроены в семьи, а те, у кого пока нет дома, живут в муниципальном общежитии, но мы стараемся, чтобы детки там надолго не задерживались. Я прихватил с собой ваши бумаги, осталось получить ваш автограф – и можем наведаться к ближайшей семье, где живут двое наших детей – Молли и Риэйджа. Годится?

– Конечно.

Он протянул мне два листка на картонке с зажимом: заявление от моего имени, подтверждающее, что вся предоставленная мной личная информация верна, и другое, что я не была осуждена за уголовное преступление. Я подписала и вернула ему бумаги, и мы отправились в путь.

– Что все-таки натолкнуло вас на мысль работать со слабослышащими? – заговорил Эндрю, когда мы свернули на 35-ю улицу.

Я призадумалась. Упомянуть Ханну значило бы показаться чокнутой, а чокнутые волонтеры нужны не всем.

– По-моему, музыка помогает каждому человеку, – сказала я наконец. – И есть много способов воспринимать ее не только ушами. И слабослышащий, и глухой ребенок могут получить удовольствие от музыки, хотя многие об этом не догадываются.

Мы свернули за угол, налево, на 34-ю авеню.

Эндрю глянул на меня.

– Обожаю наблюдать, как эти дети разрушают мрачные прогнозы, – сказал он. – Глухота или сниженный слух – сами по себе немалая трудность для ребенка, а тут еще и жизнь в приемной семье. Некоторые из них в группе риска, понимаете? Нельзя дать им пропасть.

– Пропасть в системе усыновления?

Я еще мало знала Эндрю, но понимала, что он подобного не допустит.

– Не совсем. Святая Анна замечательно работает, к тому же это не единственное агентство в городе. Нет, я о другом беспокоюсь: что они могут утратить шанс стать здоровыми, счастливыми детьми. У них снижена самооценка. Часто они думают, что никому не нужны, что родители от них отказались. Они склонны к плохому поведению, ищут выход агрессии. А тут еще особые потребности, и потому для них гораздо труднее найти постоянную семью, чем для «обычных» детей. Не так много приемных родителей с необходимыми навыками.

– И что же будет с этими детьми? – тихонько спросила я.

– Одним найдут дом. Кто-то вернется к биологическим родителям. Но есть и такие, кого, к несчастью, так и будут переводить из семьи в семью или же они окажутся в детском доме. Так что я, наверное, застряну на этой работе до конца жизни, – добавил он, сворачивая на дорожку к узкому кирпичному дому в ряду таких же. – Пусть ребятишки знают, что по крайней мере я всегда рядом. Чтобы у них всегда, всегда был взрослый, который думает о них. Человек, к которому они могут обратиться с любой проблемой.

жизнь, которая не стала моей Место, где живут истории. Откройте их для себя