жизнь, которая не стала моей

141 part

Он еще раз внимательно посмотрел на меня, потом осторожно кивнул:

– Мне надо подумать.

Я еще постояла перед ним, недоумевая, сердиться ли мне, обижаться или надеяться. Правда ли он собирается обдумать мои слова или просто хочет, чтобы я поскорее ушла из кабинета. Наконец я выжала из себя «спасибо» и удалилась. С чувством, что потеряла то, чем никогда не владела.

* * *

Всю пятницу я думала над тем, что сказал мне Эндрю, и то начинала сомневаться в себе, то вновь проникалась уверенностью: это самое правильное решение за всю мою жизнь. Я даже прикидывала, не обратиться ли мне через голову Эндрю, напрямую в отдел по делам семьи и детей, но сообразила, что если Эндрю не одобрит мой план, то, скорее всего, будет прав: значит, я еще не готова. Ведь Эндрю искренне заботится об Элли и всех своих подопечных, и я уже достаточно его знала, чтобы понимать: интуиция его редко обманывает. Вот почему было так больно оттого, что он усомнился во мне.

И все же я цеплялась за надежду: он увидит, что я гожусь, что я уже готова. Утром в субботу я поднялась спозаранку и принялась убирать в гостевой комнате, которая до сих пор служила мне кладовкой. Складывая пакеты для благотворительного магазина и убирая в коробки то, что я хотела сохранить, я предвкушала, как здесь поселится Элли. Видела, как на стенах появляются ее постеры и стихи. А в углу синтезатор. Я вытащила все коробки из комнаты и начала переносить их по коридору к себе в спальню, там еще оставалось место в небольшой нише.

– Спасибо, Пэйтон, – прошептала я, стоя на пороге гостевой комнаты и думая о том, как сны привели меня к этой минуте. – Если бы ты еще мог сделать так, чтобы Эндрю встал на мою сторону… – Я вошла в комнату, чтобы убрать лампу, которую давно невзлюбила. Перед глазами все расплывалось от слез, я споткнулась о старую коробку, ее содержимое рассыпалось. Большой палец дергало от боли, я выругалась и наклонилась, чтобы подобрать очередной ворох бумаг. И замерла.

В опрокинутой картонной коробке я увидела резную деревянную шкатулку: Пэйтон вручил ее мне, когда просил моей руки, внутри – сто бумажных листочков, и на каждом – причина, по которой он полюбил меня. Сколько лет я не притрагивалась к этой шкатулке! Я опустилась на пол и наугад вытащила один листок.

Я люблю тебя, потому что ты готова сделать все, чтобы помочь другим.

Я вытащила другой листок, знакомый узкий почерк с наклоном.

Я люблю ямочку на твоей правой щеке, когда ты улыбаешься во весь рот.

Я прочла все сто записок, складывая их по одной обратно в шкатулку. Там были очень важные – Я люблю тебя за то, как ты всегда ищешь в других людях хорошее – и глупенькие: Я люблю тебя, потому что, смеясь от души, ты складываешься пополам.

Были написанные по особому случаю: Я люблю тебя за то, что ты переехала к маме на две недели, когда она сломала руку. Я люблю тебя за то, что в восьмом классе ты не ушла из софтбола, хотя мяч угодил тебе в лицо и сломал нос.