жизнь, которая не стала моей

46 part

– Гейдж, ты это серьезно?

– Да, конечно, я не прав… – Он умолк, и мне, конечно, следовало бы тут же его уверить, что я все понимаю и никогда бы его не обманула, и все у нас в порядке. Но я уже слегка обозлилась и не собиралась его утешать.

– Я всего лишь хочу попробовать то, что, как мне кажется, может оказаться мне по душе, – напряженно ответила я. – Я-то надеялась, ты меня поддержишь, а ты все выворачиваешь наизнанку. Давай на этом закончим разговор. – И я нажала красную кнопку и отвернулась, уставилась в окно. Я и сердилась, и чувствовала себя виноватой: сердилась, потому что он посмел заподозрить, будто я что-то от него утаиваю, и чувствовала вину, потому что он угадал. Минуты через две телефон зазвонил, но, убедившись, что это Гейдж, я позволила звонку уйти на голосовую почту. Ничего плохого я не делаю. Потом я прослушала сообщение, и мой гнев отчасти улегся: Гейдж от всего сердца просил у меня прощения.

– Малыш, не сердись, – сказал он. – Просто иногда я пугаюсь, как бы не потерять тебя. Конечно, это глупо, я же знаю, ты меня любишь. Надеюсь, ты сама-то понимаешь, как сильно я тебя люблю.

Я подумала, не ответить ли эсэмэской, а потом взяла и выключила телефон. На какое-то время выкинула Гейджа из головы.

Джоан, как всегда, ждала меня у станции в серебристом «вольво». Я забралась на пассажирское сиденье, мы неуклюже обнялись, перегнувшись через центральную консоль. Она торопливо клюнула меня в щеку и включила зажигание.

– Рада тебя видеть, лапонька, – сказала она. – Хорошо выглядишь.

– И ты, – ответила я, почувствовав, как уходит стресс и расправляются плечи.

Джоан уже свернула на Футмил-лейн, к своему дому. Вечер за окном тускнел, серебряные волосы моей свекрови переливались в свете фонарей. В 2002 году на моих глазах ирландское черное дерево стремительно превратилось в перец с солью, а теперь исчезли и последние черные пряди, так напоминавшие шевелюру ее сына. После смерти Пэйтона она растолстела, а после смерти мужа – еще больше, и теперь выглядела как миссис Санта-Клаус.

– Как подвигается подготовка к свадьбе? – спросила она и прежде, чем я успела ответить, рассмеялась: – Извини. Как же я возмущалась миллион лет назад, когда мы с Джо были помолвлены и все задавали мне этот вопрос. У тебя, наверное, после помолвки минуты свободной не было?

– Да уж, – ответила я, хотя на самом деле мне хватило времени записаться на курсы языка глухонемых, да еще и вызваться волонтером.

– Если тебе какая-нибудь помощь понадобится, лапочка, ты сразу скажи, – продолжала она. – Ведь твоя мама далеко и… – Она вдруг вздохнула: – Еще раз извини. Это ведь некрасиво с моей стороны, да? Ни к чему, чтобы бывшая свекровь помогала тебе готовить свадьбу.

– Джоан, ты моя свекровь навсегда, – ласково ответила я. – Это неотменимо. И я буду очень благодарна за помощь.

Мы остановились перед домом Джоан, домом, где вырос мой Пэйтон. Джоан предложила мне подождать на веранде, пока она сходит за холодным чаем.