жизнь, которая не стала моей

49 part

- Я хочу стать матерью, Джоан, - тихо ответила я. - Думаю, мне предназначено было стать матерью.

*****

Волна благодарности захлестнула меня, когда я, проснувшись, поняла, что вернулась в старую свою квартиру и лежу рядом с Пэйтоном.

- Спасибо, - шепнула я, и он проснулся.

Повернулся, сонно поморгал и потянулся ко мне: - Ты что-то сказала, моя хорошая?

- Нет. То есть да. Сказала. Но не тебе. - Я все еще колебалась. - Наверное, я обращалась к Богу, - призналась я. Да, я благодарила Бога за это, чем бы оно ни было, за дар, который позволил мне заглянуть в ту жизнь, какая могла у нас быть.

- А, ладно, тогда хорошо, - сказал Пэйтон, притягивая меня ближе. - С этим парнем наверху можешь и при мне поговорить, разрешаю.

Он стал целовать меня, медленно, глубоко, и счастье щекотно разливалось по телу, но тут из груди вырвалось рыдание.

- Кейт? - Пэйтон отодвинулся, посмотрел на меня с тревогой. - Что такое?

- Ничего, - пробормотала я. - Все в порядке.

- Но ты же плачешь.

- Просто я... так скучала по тебе! - призналась я. Наш мир замерцал, потускнел, это предупреждение.

Ничего не заметив, Пэйтон погладил меня по волосам:

- Вот же я, Кэтили.

Я постаралась улыбнуться:

- Да. Вот же ты. Конечно, ты тут.

И комната вновь сделалась отчетливой, цвета просияли уже привычной ослепительной яркостью. Я выдохнула с облегчением.

Он ласково утирал мне слезы, шершавый большой палец скользил по моей щеке. Я хотела сказать что-то еще, о чем-то спросить, но Пэйтон перекатился на другой бок, глянул на часы и воскликнул:

- Черт! Мы опаздываем. Надо собрать Ханну.

Я ошарашенно заморгала:

- Куда собрать?

- В лагерь, на один день. - Он вновь озабоченно глянул на меня. - Ее мама Питера отвезет. Ты не забыла?

Не дожидаясь ответа, он встал, а я следила за ним, не в силах вдохнуть. Вот он уже натягивает на голую грудь серую футболку.

- Идем? - улыбнулся он мне.

- Иду, - прошептала я. Надо впитывать в себя каждое мгновение этой жизни, реальна она или мнима. Я слегка откашлялась: - Давай сделаю нам на завтрак оладьи? Время есть? - И спохватилась: - Постой, а Ханна любит оладушки?

Едва эти слова прозвучали, как я внутри себя услышала ответ: громогласное ДА. И так же мгновенно я вспомнила, что она предпочитает оладьи с арахисовой пастой и черникой, на эту комбинацию мы наткнулись, еще когда она была в первом классе, и тогда же выяснилось, что к оладьям она любит мед, а не кленовый сироп.

- Любит ли Ханна оладушки? Синее ли над нами небо? - усмехнулся Патрик, избавив меня от необходимости оправдывать очередной мой промах.

- Шутка, - заторопилась я. Он уже был в дверях, я накинула синий махровый халат - незнакомый мне, но уже любимый - и поспешила следом.

Из ванной слышался плеск воды, из кладовки - шорох.

- Моя семья! - вслух сказала я и тут же одернула себя: хватит все время переспрашивать, моя ли это жизнь. Если я буду вести себя так, словно меня в любой момент могут отсюда выкинуть, то и выкинут, я ведь уже это проходила.

В кухне я вытащила сковороду из шкафчика слева от плиты, включила горелку, кинула на нее несколько кусочков масла. Все взаправду, строго повторила я себе. Мурлыкая себе под нос, смешала муку, сахар, разрыхлитель, растительное масло, соль, молоко и яйцо и в ту же миску добавила полстакана арахисовой пасты. Я тут взаправду. Выложила тесто, ложку за ложкой, на сковородку и присыпала каждый оладушек замороженной черникой, как только тесто начало шипеть и пузыриться.