жизнь, которая не стала моей

105 part

По пути к дому, где жила Элли, я рассказала Эндрю, как прошли занятия и что я планирую на следующую неделю, но потом повисло неловкое молчание, это было совсем не похоже на обычную нашу дружескую и непринужденную болтовню. Я даже почувствовала облегчение, когда мы добрались наконец до Элли, но тут нас ждало кое-что похуже: Родни проводил нас к ней в комнату, и я обнаружила, что девочка содрала со стен все свои стихотворения.

Она сидела в углу, скрючившись над компьютером, и что-то яростно печатала. Нас она то ли не услышала, то ли умышленно не замечала.

– Элли? – громко позвала я, но она не обернулась.

– Весь день так, – грустно сообщил Родни.

– Что могло случиться, не знаете? – спросил Эндрю.

Родни покачал головой.

– С нами она не разговаривает. Мы пытались, но она ушла в комнату и сидит тут, спиной к двери.

– Давайте я попробую, – предложила я. Собралась с духом и улыбнулась обоим мужчинам: – Вы идите.

Родни колебался, явно не желая оставлять нас наедине, но в итоге подчинился, а за ним вышел и Эндрю, тоже с тревогой на меня поглядывая. Я осталась стоять на пороге, наблюдая за Элли. Стук клавиш на компьютере сливался в злобное стаккато.

Я пошла и встала у нее за спиной. Когда моя тень упала на экран, Элли подскочила.

– Элли? – громко спросила я, стараясь говорить как можно ласковее. – Что с тобой?

Девочка залилась краской и, резко захлопнув ноутбук, затравленно оглянулась на меня. Она ничего не говорила, только смотрела на меня в упор, неподвижно, и, подождав, я сама задала вопрос:

– Что ты пишешь?

Взгляд ее стал почти угрожающим, она быстро изобразила на пальцах три буквы: ОМП. Не сразу я сообразила, что это означает: «Оставьте меня в покое».

Но я не отреагировала так, как она, должно быть, ожидала, а пожала плечами и отвернулась. Прикусив губу, я перебирала все возможные объяснения. Девочка сняла со стены все свои стихи. Может быть, поссорилась с мальчиком, который ей нравится? Но тут же я сообразила, что ни одно из тех стихотворений, какие я успела прочесть на прошлой неделе, не было «романтическим». Может быть, ее творчество раскритиковала учительница? Но неужели девочка могла принять это так близко к сердцу?

Я разложила на ковре те же инструменты, которые только что использовала на занятии с Молли и Риэйджей, потом достала гитару и дождалась, пока Элли посмотрит на меня. Когда же она это сделала (все так же угрюмо), я кивком указала ей на инструменты:

– Хочешь выбрать?

Она решительно покачала головой.

– Можешь не играть, – продолжала я. – Но я буду. Вдруг тебе тоже захочется.

Она фыркнула. Я начала как ни в чем не бывало медленно перебирать струны, соображая, какая песня могла бы ее зацепить.

Я начала с Over You группы Daughtry – «Забыть тебя», на случай, если дело все-таки в мальчике, но она и головы не повернула. Тогда я перешла к Puff the Magic Dragon, но Элли, похоже, стало скучно. Лишь когда зазвучала битловская Hey Jude – любимая песня Лео, – я впервые уловила искру интереса. Я доиграла и стала молча ждать. Сейчас она заговорит.