жизнь, которая не стала моей

58 part

– Что она говорит? – спросила я.

– Хочет знать, все ли у вас в порядке с головой. Видимо, на ее вкус вы слишком медленно говорите на жестовом языке.

Я поглядела на Риэйджу, та смотрела вызывающе. Я изобразила правой рукой букву А и сделала ею круг на уровне груди – так на языке жестов извиняются. Затем поднесла вывернутую левую ладонь ко лбу, словно черпая знания из книги и перенося в голову: «Учусь».

Риэйджа снова поморщилась и отвернулась.

Я перевела дыхание и, не дожидаясь, пока девочка обернется, поставила поближе к ней тамбурин, вручила Эндрю треугольник и принялась перебирать струны гитары. Я еще не решила, что буду играть, а пальцы сами заиграли «Желтую подводную лодку»: я часто играю ее с детьми.

«В городе, где я рожден», – пела я, а Эндрю точно в такт стучал по треугольнику: дважды после «города» и дважды после «рожден». Отличное чувство ритма. Когда же начался припев и Эндрю вовсю заработал треугольником, Риэйджа наконец обернулась.

Нам пришлось трижды повторить рефрен, прежде чем она взяла в руки тамбурин и, пристально следя за движениями моих пальцев, стала постукивать, – сперва осторожно, потом увереннее. В ритм она попадала неточно, но участвовала – я и на меньшее на первый раз не рассчитывала. Я твердила припев – снова, снова и снова, Эндрю послушно вторил на треугольнике. Девочка чуть улыбнулась, одними уголками рта.

Однако на четвертый раз она вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Лицо ее помрачнело, она швырнула тамбурин об пол и вышла из комнаты, не оглядываясь.

Мы с Эндрю смолкли и переглянулись.

– Прошу прощения, – в растерянности сказала я. – Не знаю, что произошло. Мне казалось, начало что-то получаться.

Я думала, он будет разочарован, а он улыбнулся. – Кое-что и правда получилось, – сказал он.

Я недоуменно уставилась на него:

– Неужели?

Шейлу мы нашли на кухне, и, пока Эндрю отчитывался ей о двух наших кратких занятиях и выбирал подходящий день на следующей неделе, я осматривалась. Дом Шейлы был полон семейных фотографий, на многих присутствовали Молли и Риэйджа, а на других, более старых, другие дети – видимо, Шейла не первый раз берет сирот под опеку. Ни на одном фото я не увидела мужа и поразилась: какие же силы нужны, чтобы в одиночку воспитывать детей с особенностями развития.

На прощание Шейла обняла меня, а Эндрю на обратном пути сказал, что собирался познакомить меня с еще одной девочкой, двенадцати лет, но из-за проблем в школе она сидит под домашним арестом, так что к ней мы зайдем на следующей неделе.

– Обязательно зайдем! – подхватила я. – Мне понравилось заниматься с Молли и Риэйджей.

– У вас замечательно получается. Если вы готовы продолжать, думаю, вполне можно надеяться на отличные результаты.

– Конечно же я хочу продолжать.

Он посмотрел мне в глаза:

– А как насчет регулярных занятий? Мне кажется, детишкам это было бы на пользу.

– Непременно, – сказала я. – Я проверю, но кажется, вечер четверга у меня почти всегда свободен. Я могу даже заканчивать пораньше и приходить к ним в полпятого или в пять