жизнь, которая не стала моей

133 part

– Решай сама. Например, выбери песню, которая помогла бы передать твои чувства к маме?

– Глупо! – буркнула она. Но уступила: – Ладно. Давайте тогда Because of You.

– Келли Кларксон?

Она кивнула.

– Там не все слова подходят, но многие да. И я ее не знаю до конца.

– Хочешь сначала послушать?

Она кивнула, и я загрузила композицию на ай-фон. Мы сидели и слушали, как Келли Кларксон распевает о том, что ее бросили в беде, и мне вдруг стало так жалко Элли, что навернулись слезы. Пришлось их незаметно сморгнуть, когда песня закончилась.

– Она говорит – «как я теперь поверю людям?». Ты тоже так думаешь?

Элли уперлась взглядом в пол.

– Давайте просто сыграем песню.

– С одним условием, – кивнула я. – Всякий раз, как забудешь слова, подставляй свои. Только честно, слова о том, что ты сама чувствуешь.

Мгновение она смотрела на меня.

– Ладно. Хорошо.

Она вступила на синтезаторе, я подыгрывала, помогала ей артикулировать слова и внимательно прислушивалась к тем, которые она подставляла в текст Келли, выплескивая свою обиду. Так мы провели вместе полтора часа, ведь мне спешить было некуда. Когда же я убрала гитару в футляр и собралась уходить, Элли поднялась со стула перед синтезатором и вдруг обняла меня так крепко, что перехватило дыхание.

– Вы же меня не бросите? Как все другие?

– Никогда, – обещала я. – И я уверена, Эндрю тоже всегда будет рядом.

* * *

На обратном пути я наконец собралась с духом и позвонила сестре. Пора признаться и выслушать все, что она имеет сказать.

– Привет, – заговорила я. – Есть минутка?

– Конечно, – сказала она. Заревел Келвин, и Райли пошла его успокаивать. – Что случилось? – спросила она, вернувшись к телефону. – У тебя все в порядке?

– Да, – сказала я. И вдруг поняла, что так оно и есть. – Но я должна тебе кое-что сообщить. – Набрала побольше воздуху, как перед нырком. – Мы с Гейджем в понедельник решили расстаться. Свадьба отменяется.

Повисло молчание. Я представила себе, как она стоит в кухне: губы поджаты, негодует, осуждает меня. Она-то всегда была идеальной, это я вечно ухитряюсь испортить себе жизнь.

– Что ж, – сказала она наконец. – Хорошо, что мы свадебное платье не купили.

– Ага, – осторожно подтвердила я, ожидая, когда же на меня обрушится монолог о моей безответственности.

– Думаешь, это было правильное решение?

– Думаю, да. Уверена, что да.

– Тогда ты молодец, Кейт.

От удивления я чуть мобильник не выронила.

– Я думала, ты объяснишь мне, как я глупа и недальновидна, – призналась я.

– А ты глупа и недальновидна?

– Да нет, – ощетинились я. – Наоборот, я твердо решила быть счастливой.

– Ты молодец, Кейт, – повторила сестра. – Ты сама-то как?

– Думаю, все в порядке.

– Хорошо. Приезжай к нам в выходные, и все расскажешь мне подробно.

Распрощавшись с сестрой, я покачала головой и улыбнулась. Надо же, совсем не такой реакции я ждала, но именно такого ответа мне хотелось. Я ощутила благодарность. Мир снизошел в мою душу, и я зашагала дальше в подступающих сумерках.

***

За выходные я несколько раз звонила Гейджу, пытаясь извиниться, объяснить, что произошло, но он не отвечал и не перезванивал. Я понимала, что он в ярости, и не могла его за это винить. Порой я и сама сердилась на себя, – но не так сильно. Вечером в воскресенье я уже понимала, что звоню ему ради себя, а не ради него. Мне хотелось прощения, освобождения от вины. Но разве я имела на это право?