Лорд Времен

Глава 13

"Теперь на Кубок Дома!" - весело сказал Диппет, вставая со стула и глядя на студентов с гордостью и беспокойством. Война становилась все хуже, или, лучше сказать, обе войны, он искренне беспокоился, что не увидит некоторых из них снова, если не считать семикурсников, которые уходили в мир. Какое время уезжать и искать работу, с тоской подумал он, он беспокоился, что Грин-де-Вальд соблазнит студентов, что они поедут за границу, чтобы помочь, и, что еще хуже, те, кто живет среди магглов, никогда больше не увидятся из-за разрушительной природы немецкие бомбы. Никакого его беспокойства не было видно, так как он надел свою веселую маску, чтобы не волновать студентов: «На четвертом месте у нас Рэйвенкло с четырьмястами двадцатью пятью баллами!» он вежливо аплодировал вместе с учителями и учениками, Однако Рейвенкловцы, несмотря на то, что аплодировали себе, были очень недовольны тем, что заняли последнее место. Они никогда не были последними - до сих пор. В конце концов, они были известны своим превосходным интеллектом.

«На третьем месте Хаффлпафф с четырьмястами двадцатью шестью очками!» Диппет зааплодировал, и, в отличие от Рэйвенкло, пуффендуйцы громко зааплодировали, не испугавшись того факта, что они не пришли первыми и не получили кубок факультета.

«На втором месте у нас Гриффиндор с потрясающими пятьсот десятью очками!» злобные аплодисменты гриффиндорцев многое рассказали об их характере. Они были крайне разочарованы тем, что в этом году снова не выиграли, они выигрывали у Слизерина три года подряд, это была горькая пилюля для них.

«Теперь для победителей, с новаторским количеством очков, когда-либо набранных, Слизерин выигрывает кубок факультета с шестьюстами очками!» - громко сказал Диппет, чтобы его было слышно в конце зала, слизеринцы громко зааплодировали, их масок нигде не было видно, пока они упивались своей победой над гриффиндорцами - они должны благодарить за это двух амбициозных третьекурсников-слизеринцев, Том. Риддл и, конечно же, Адриан Певерелл. Дамблдор убрал некоторые из этих очков, но к концу дня они вернулись вдвое. Все в Слизерине всегда следили за тем, чтобы не дать Дамблдору повода.

Возможно, именно поэтому Дамблдор медленно аплодировал, его мерцание нигде не было видно, когда он смирился с тем фактом, что слизеринцы поставили на кон своих драгоценных гриффиндорцев. Его медленные аплодисменты ничего не значили, поскольку все продолжали аплодировать, некоторые учителя сильнее, чем другие, потому что это был их дом, когда они посещали сам Хогвартс. На самом деле многие из них были слизеринцами - всего пятеро. Безусловно, самым громким из них был Гораций Слагхорн. Он сиял от такой гордости, удовлетворения и, как ни странно, довольства, когда смотрел на своих змей, давая всем понять, что он действительно глубоко заботится о каждой из них.
Гарри, который взглянул вверх и увидел эти эмоции, ну, это вызвало неприятные ощущения в его сердце. Он знал, что ему не все равно, Слагхорн говорил с ним довольно много раз в течение года и даже зашел так далеко, что сказал, что если ему нужен кто-то, чтобы поговорить с ним, его дверь была открыта. Это было правдой; слизеринцы приходили к нему с любой проблемой, которая у них была. Он просто предположил, особенно на шестом курсе, что Слагхорн просто использовал их, пытаясь сделать себе имя, ничего не делая. Он так ошибался, что ему было не все равно, и его клуб слизняков был способом стать ближе ко всем им, в качестве советника и наставника, а не просто учителя и декана факультета. У Слагхорна не было детей, может быть, он сожалел об этом и хотел иметь собственных детей, хотя и руководил другими? Он не был уверен, но точно знал, что на все, что он спросит у Слизнорта, будет ответ. Адский Слизнорт даже рассказал Тому о хоркруксах! Насторожился во время разговора, конечно, но все же сделал это, и верил, что ничего не сделает со знанием. Это было адским бременем для мужчины, возможно, он изменился, когда понял, что сделал. Может быть, поэтому он ни с кем не сблизился в тот год (шестой год) в Хогвартсе. Он снова сел вместе с остальными слизеринцами прямо рядом с Томом, и всякий раз, когда он пытался сесть где-нибудь еще, его просто тащили за собой, как чертову куклу. Что уже не должно быть легко, но он заставил это выглядеть легко! Раздражающий волшебник, которым он был. возможно, он изменился, когда понял, что сделал. Может быть, поэтому он ни с кем не сблизился в тот год (шестой год) в Хогвартсе. Он снова сел вместе с остальными слизеринцами прямо рядом с Томом, и всякий раз, когда он пытался сесть где-нибудь еще, его просто тащили за собой, как чертову куклу. Что уже не должно быть легко, но он заставил это выглядеть легко! Раздражающий волшебник, которым он был. возможно, он изменился, когда понял, что сделал. Может быть, поэтому он ни с кем не сблизился в тот год (шестой год) в Хогвартсе. Он снова сел вместе с остальными слизеринцами прямо рядом с Томом, и всякий раз, когда он пытался сесть где-нибудь еще, его просто тащили за собой, как чертову куклу. Что уже не должно быть легко, но он заставил это выглядеть легко! Раздражающий волшебник, которым он был.