Лорд Времен

Глава 24

«Что с тобой? Ты ведешь себя так, будто тебе засунули палочку в зад, это Хэллоуин, расслабься немного», — криво сказал Таддеус, глядя на подростка, который выглядел так, как будто только что потерял все свои любимые книги, игрушки и часть его тела. Для этого тоже не было причин, обычно его что-то раздражало. Если только это не произошло из-за того, что он проснулся не с той стороны кровати, поскольку он был в этом забавном настроении весь день с того момента, как проснулся.

— Это моя проблема, — с гримасой пробормотал Гарри. Бросив взгляд и изогнув бровь, он увидел, как Хагрид копит еду в сумку. Это то, что он делал раньше, но тогда он был голоден, и это было в основном привычкой. Он задавался вопросом, был ли аппетит Хагрида таким же большим, как у полугиганта в будущем. Он уже возвышался над всеми учениками за гриффиндорским столом, большой и громоздкий, количество еды, которое он упаковал, говорило о том, что его голод был таким же большим. Его отвлек дедушка, который почему-то скривился от отвращения к Хагриду, может, они не поладили?

«Тебе не нравится Хэллоуин? Кто не любит Хэллоуин?» Таддеус был ошеломлен, а остальные только посмеивались, слушая.

Гарри повернулся на скамейке и с любопытством посмотрел на Нотта: «Позвольте мне прояснить ситуацию, вы все ненавидите тот факт, что языческие праздники были... остановлены, но вам нравится Хэллоуин? подарки? Вы уверены, что против христианских праздников, как вы утверждаете?" Гарри рассеянно покрутил яблоко, ожидая ответа, которого, как он знал, скорее всего не будет.

Таддеус возмущенно уставился на него, открывая и закрывая рот, но ничего не выходило.

«Он вас туда привел», — засмеялась Дорея Блэк с двух сидений ниже.

— Он также сменил тему, — заметил Таддеус, пытаясь вернуться к предыдущей линии разговора.

«Ах, но это не сделало мои вопросы менее правдивыми, ты не можешь выбирать, каким обычаям следовать, это называется быть лицемером». Гарри указал, откусывая от своего яблока, что это было обычное яблоко, которое он получил на кухне ранее, и он не хотел покрытые ирисками. Он больше не был ребенком и никогда им не был. Еда была тем, от чего он никогда не отказывался, но в отличие от других (кроме Тома, конечно) поглощали столько сладостей, сколько было в человеческих силах. Он уже положил несколько избранных в свою сумку, чтобы поесть в течение следующих нескольких месяцев. Он не видел смысла покупать что-либо, когда стол был полон, чтобы он мог угоститься.