Двойняшки.

Тренировка

Стас шумел водой. А я, как истинный колобок, перекатывалась по квартире ахая и охая. Ночь была бессонной. Максимум, который я себе могла позволитьэто некрепкий сладкий чай. Можно, конечно, просто прилечь и попытаться заснуть Но малышарики словно этого и ждали! Стоило мне только лечь, как внутри начинали танцевать лезгинку. Я прямо ощущала, как старательно проходились «детки» по моим почкам и мочевому пузырю, точнее, по тому, что от них осталось.

Вот поэтому я и не сплю. Вырубаюсь ненадолго, но чаще ворочаюсь и мешаю спать и Стасу. Давно его на диван выселяла, так нет, я должна быть под боком. И пофиг, что я в Спарту играю и посреди ночи спокойно могу выпнуть Стаса с довольно широкой кровати. Он даже не обижался. Мягко перекатывал меня на другой бок и продолжал спать.

Ты сейчас куда?

На работу!  Стас гулко ответил, пытаясь перекричать шум воды.

Я поняла! На какую работу?

Застыв возле гладильной доски, рассматривала два комплекта: галстук, рубашка и брюкифутболка и джинсы. Если сейчас Стас таксует, то однозначно второй вариант. А если в фирму Пусть он там и на полставки работает, но юрист же! Вдруг ему сегодня ещё в суд нужно?

Стас, на какую?

Я сегодня за баранкой! Мила, ты на часы смотрела?

Сонно заморгав, перевела взгляд с утюга на электронное табло: шесть утра. Ну да, глупый вопрос. Но мне всё равно, счастливые, то бишь беременные, часов не наблюдают. Бессоница всё в кумар превращает.

Значит, остаются джинсы и футболка.

Тихонько зевая, я гладила мятую джинсу и погружалась в какую-то дрему. Может, мне как боевой лошади? Спать стоя? Попросить Стаса сделать полочку для подушки, держаться за косяк и

Толчок в животе был таким болезненым, что я чуть утюг не уронила. Нудная, опоясывающая боль. Низ живота будто окаменел. Я вцепилась в доску, сжав зубы. Боль резко отступила, будто и не было ничего. Дыша как после стометровки, прислушивалась к непонятным ощущениям. Вторая волна нахлынула также неожиданно, только теперь я заорала:

Ста-а-ас!

Тот выскочил из ванны, весь перепуганный и перемазанный в пене. Левая сторона лица была уже выбрита, а вот правая напоминала щеку деда Мороза. Таращась на меня осоловевшим взглядом, Стас заматывал полотенце вокруг бёдер.