Укрощение Рики [18+]

Глава 37 Пентхаус Ясона (2)

Когда Рики наконец проснулся, постель была пуста, а пентхаус гудел, как растревоженный улей. Пет крадучись выбрался из комнаты, по-прежнему обнаженный, и помчался к бассейну, отчаянно надеясь, что он уже полон воды. Оказавшись в зале, он разинул рот и выпучил глаза: за одну ночь полупустое помещение превратилось в райский сад. Повсюду появились деревья и более мелкие растения в горшках и кадках, всё тонуло в море пестрых экзотических цветов. Десятки ландшафтных дизайнеров деловито сновали туда-сюда, добавляя к совершенству последние штрихи, и шумно спорили, как разместить крупные кадки — вместе с растениями передвинуть их оказалось не так-то легко. Рики поднял взгляд и ахнул — в воздухе порхали фантастически красивые бабочки, трепеща синими, зелеными, алыми и оранжевыми крылышками.

Монгрел покачал головой и рассмеялся. Ясон сказал только, что дизайнеры «посадят растения» и наполнят пруд, они же сотворили великолепный сад, вполне достойный императора. Вспомнив про пруд, Рики направился на балкон.

— Закрой дверь, а то они все разлетятся! — отчитал его один из рабочих, указывая на бабочек. Заметив, что пет совершенно голый, он позволил себе сальную ухмылочку.

Рики захлопнул дверь и рванул на балкон, не обращая внимания на липкие взгляды и усмешки работников — так ему хотелось поскорее убедиться, что второй бассейн и пруд тоже наполнились водой.

Открыв балконную дверь, он затаил дыхание и, очарованный, застыл на месте. За всю свою жизнь он никогда не видел более прекрасного сада. Огромные деревья покачивали длинными, свисающими до земли ветвями, их розовые и пурпурные цветы медленно колыхались под легким ветерком. К стене пентхауса крепились арки для лоз, покрытых дивными цветами и обвивавших элегантные опоры нежно-зелеными побегами. В воздухе разливалось благоухание лаванды и жасмина, а мириады цветов в каменных и фарфоровых вазонах оживляли зелень яркими пятнами. Все цветы были раскрыты — кроме ночных, являющих свою красу и аромат только в бледном свете двойной луны.

У каменной скамейки, теперь заваленной мягкими подушками, обнаружилось карликовое апельсиновое деревце со спелыми плодами. От двери к бассейну, скамейке и перилам балкона были выложены дорожки из гладкого мрамора с коричневыми прожилками. Там оказался даже мох, посаженный на слой плодородной почвы — он покрывал затененный участок балкона между тропинкой и перилами. Казалось, он растет прямо из пола, и посреди этого сочного малахитового ковра возлежал огромный валун. Сине-желтые зяблики ревниво охраняли журчащие фонтаны, в пруду плескались пятнистые карпы-кои и круски — тигровые окуни. Из воды выглядывали огромные алые лотосы. В ветвях аристийской груши заливался соловей, в таком же восторге от своего новообретенного убежища, как и разинувший рот пет Ясона Минка.