Стервятник

Chapter 31

Южные зимы оказались жалким подобием тех, что Айвэ видел в Центральной Адалонии. Здесь снег выпадал по ночам, а к полудню от него не оставалось и следа — только лужи сообщали жителям дворца, что следует смотреть под ноги. В такие дни на улице всегда было больше народу, чем летом: солнце не жарило кожу до красных ожогов. Айвэ не стеснялся одеваться тепло всякий раз, когда выходил на улицу, потому как с моря дул прохладный ветер, пока остальная молодежь разгуливала в легких курточках. Даже Алвис бахвалился отменным здоровьем, выскакивая на улицу в одной рубахе, чтобы впечатлить местных омег, но быстро бросил это дело, когда слег с простудой на две недели. В то время как раз мода на легкие платья, воздушные ткани и газовые нимфовые накидки достигла апогея, и оттого многим пришлось соблюдать постельный режим в те дни, когда весь дворец готовился к празднованию новолетия. Насколько Айвэ помнил, новый год на Юге праздновали в день зимнего солнцестояния, и суета, возникшая из-за прислуги, носящейся туда-сюда, напомнила Айвэ времена, когда он так же волновался об устройстве праздника для Элмера. Сейчас же бегали не только слуги, но и некоторые из Липпе, которым было чрезвычайно важно приготовить подарки ближайшему окружению.

Минуло уже полгода с тех пор, как Айвэ бежал из Центральной Адалонии, оставив позади прежнюю столичную жизнь. Ноги его так и не окрепли, и он привык к острой нужде в помощи слуги, хотя до сих пор не поинтересовался его именем. Тот же не лез не в свое дело и предпочитал делать вид, что господин является тем, за кого себя выдает. Во всех отношениях этот мальчишка был золотым слугой, какого бы с руками оторвали в любом богатом доме, и, как ему рассказал Алвис, он попал к Каледуму по хорошей рекомендации давнего знакомого.

На фоне общения друг с другом Айвэ и Алвис ощутили, насколько им не хватает образованного столичного окружения. Липпе, казалось, не отупел на Юге только из-за Саламандры, который в свою очередь крепко держался за Алвиса. Про них ходило много шуток, и Айвэ, давно привыкший к инцесту у себя под боком, не особенно возмущался, предполагая, что это рано или поздно должно было случиться.

Впрочем, Айвэ всегда верил в дружбу между альфой и омегой и, проверив это утверждение на себе, точно мог сказать, что они с Алвисом никогда не перейдут границ приличия. Сердце Айвэ хранило теплые воспоминания о Его Высочестве, а Алвис не мог пойти против собственных предпочтений и точно не сумел бы влюбиться в омегу с таким противным характером, темными волосами и высоченным ростом. Ему казалось, что Айвэ не создан для семейной жизни, и потому удивлялся их с Его Высочеством любви, но после усвоенного урока предпочитал держать любые предположения при себе.