Стервятник

Chapter 35

Когда Айвэ аккуратно переложил голову Элейва с груди на подушки и сел на постели, в комнату тихо вошел слуга и принялся накрывать завтрак. Он старался не бросать любопытные взгляды на молодого господина, взъерошенного, зацелованного, разомлевшего после многих часов в постели, а Айвэ не обращал на него внимания, разминая затекшие плечи.

Светлело. На часах едва пробило семь утра, но Айвэ не чувствовал сонливости, и отчасти за это следовало благодарить Его Высочество. Прежде темные ресницы побелели, глаза зазолотились, а кожа вновь выглядела подтянутой и свежей. Весь его вид источал молодость, и у прислуги язык бы не повернулся сказать, что ему через полгода исполнится двадцать семь.

Когда же слуга засобирался прочь, Айвэ тихо окликнул его:

— Поменяй вино на чай.

Мальчишка поклонился и покинул комнату, решив не задаваться вопросом, отчего некогда страстный любитель вина решился отказаться от него.

Дворец гудел. Первой желанной сплетней были, разумеется, отношения принца и бывшего советника, и только после этой новости злые языки судачили о ногах Саламандры и его невероятном воскрешении. Многие стремились попасть в постель принца, и не нашлось ни одного омеги, кто бы не фыркнул при новости, что счастливчиком оказался мужиковатый преступник с солдатской походкой, который был старше принца на три года. Пересуды закончились утверждением, будто Его Высочество всегда привлекали альфы, но из-за неравнодушия к чужому мнению он выбрал себе Саламандру, который идеально соответствовал его извращенным пристрастиям и был способен родить наследника.

Айвэ потянулся, слушая, как хрустит тело, когда за спиной послышалось шуршание одеяла. Через мгновение на плечо опустилась светлая голова с растрепанными золотыми волосами, лезущими в глаза.

— Он так громко гремел посудой, что разбудил меня. Вам правда нравится этот слуга? Он Тали и в подметки не годится, — пожаловался Элейв, а затем мягко поцеловал белое плечо, проводя рукой по чужой талии. — Я был вчера так груб с вами. Простите меня, я наговорил лишнего.

Айвэ быстро взял в толк, что «лишним» для Элейва был стремительный переход на личное «ты». Принц действительно позволил себе много: даже супруги лишь в очень трепетные моменты могли так обратиться друг к другу, и он наверняка решил, что между ними еще не образовалась столь нерушимая крепкая связь, когда возлюбленные чувствуют друг друга едва ли не на расстоянии. Айвэ улыбнулся этим мыслям. Элейв был невообразимым романтиком и предпочитал действовать по велению сердца, и если уж он решил, что совместное удовольствие еще не повод слышать «ты», переубедить его было невозможно. Он был принцем и имел право обращаться к любому как угодно, он предпочитал не позволять себе лишнего в сторону возлюбленного, проявляя уважение к избранному омеге, и Айвэ, признаться, млел от этого, как мальчишка.