Стервятник

Chapter 25

Во дворце теперь было очень оживленно: повсюду сновали солдаты, прислуга и всякий сброд, именующий себя знатью. Каждый считал едва ли не обязанностью выразить свое мнение по поводу обнажившейся правды о бывшем королевском советнике. Кто-то открыто говорил, что Саламандра — преступник и заслуживает изощреннейшей казни и пыток, кто-то полагал, что безболезненная смерть для него станет вполне гуманным решением, другие предлагали не губить его и пожизненно заточить на нижних этажах темницы, но были и те, кто пытался защитить Саламандру, напоминая каждому, сколько всего он сделал для страны. Разумеется, многие из них говорили так не из искреннего беспокойства, а из желания выделиться среди толпы неординарным мнением. Дворец никогда не был милостив к тем, кто просчитался, и даже Айвэ, попади в такую ситуацию, не стал бы никого защищать, если бы его собственная шкура была в безопасности. Настоящих союзников теперь можно было пересчитать по пальцам.

Нинель хорошо знал, какое мнение укрепилось в умах большей части дворца, поэтому настоятельно просил младшего племянника переждать эти волнения у себя в покоях, но Элейв не послушал его и принимал более чем активное участие в поисках правды. Рано утром, не спавший и не евший, он поднялся в свои покои и задумчиво поцеловал дядюшку в лоб, когда тот подскочил на ноги. Привычный поцелуй показался Нинель настолько вынужденным, что он в тот же миг заподозрил племянника в сокрытии чего-то важного, что тяготило его душу.

— Я не спал всю ночь, — поставил Элейв на стол сундучок, не горя желанием обсуждать то, с чем ему теперь придется жить. — Я хочу отдохнуть.

Нинель мог бы не настаивать, мог бы притвориться, что ничего не замечает, но неспокойное сердце подсказало ему: надо выудить из Элейва все то, что повисло на нем мертвым грузом.

Уговаривать долго не пришлось — Элейв сдался всего через несколько минут. Он как на духу выдал все то, что узнал от Айвэ, и когда он говорил, Нинель отчетливо ощущал в его голосе бессилие. Так чувствует себя обманутый, в чьем сердце некогда цвели вера и любовь, срезанные теперь жестоким серпом предательства, и Нинель мягко гладил его ладони, ни на секунду не давая племяннику почувствовать себя еще более одиноким. Но Нинель заслуживал знать правду. Элейв не утаил от него ни малейшей детали, решив умолчать лишь о происхождении маленького Элмера. С этим он должен был разобраться сам.