Стервятник

Chapter 33

Как правило, Айвэ в большинстве случаев просыпался без помощи слуги, потому как с ранних лет был воспитан открывать глаза с восходом солнца. Пока остальные нежились в постели, он неспешно приводил себя в порядок, завтракал в тишине и изменял этой привычке только в крайних случаях. Он называл себя ранней пташкой, однако сегодня, залежавшись в постели, он почувствовал, как ему хочется еще понежиться на подушках. Он не помнил, как лег и что вчера ел — все это было не важно. Сладкую утреннюю картину портил только чей-то вой, доносящийся непонятно откуда, и Айвэ даже не стал разбираться: он перевернулся на другой бок, облизал губы и жестом подозвал к себе слугу, поленившись открыть глаза.

— Кто там воет? — тихо спросил он слабым голосом. — Закрой окно, я хочу еще поспать.

Кто-то действительно тихо то ли пел, то ли выл, и Айвэ не мог понять, то ли это раздается с улицы, то ли из коридоров шумного дворца. И он был готов поклясться, что если это кто-то из Липпе, особенно из тех, кто неимоверно раздражал его, он собственными руками надает ему по губам. Где это видано, чтобы ранним утром упражнялись в пении?

Внезапный гул толпы, крики и грохот заставили его наконец открыть глаза и приподняться на постели.

Вместо выделенной ему спальни он увидел золоченые стены святилища, бледных Липпе, особенно преданных ему, опешившего певчего и двух жрецов в светлых ритуальных одеждах, прервавшихся на середине молитвы. Все присутствующие смотрели на него так, как смотрят на призраков, а особенно напуганные гости попадали в обморок. До погрома дело не дошло, но каждое движение Айвэ провоцировало ахи и охи, и его боялись не меньше, чем боятся демонов.

Айвэ оторопело обнаружил, что находится вовсе не в постели, а в белом гробу. Куда ни посмотри — везде синие розы, терпкий запах которых разносился по всему залу. Он медленно взял цветок, а затем взгляд его упал на множество золотых колец, десяток браслетов, и уже в следующее мгновение Айвэ оглядывал на себе расшитое платье, ощупывал золотые серьги, тяжелое колье и такие же золотые заколки. Он в жизни не носил на себе столько драгоценностей! Его будто провожали в последний путь.

Поднялся такой шум, что Айвэ даже не нашелся с комментарием насчет происходящего, и первой его мыслью было предположение, что ему удалось-таки выжить после целого флакона яда. Его гроб стоял на алтаре, где читали молитвы для провода покойных в небесное царство, и, судя по длине сгоревших свеч, молились как раз Аскетиллу Справедливому. Айвэ смотрел на мечущихся людей и среди них заметил Элейва: он расталкивал перепуганных альф и омег и бежал к нему, по пути снимая с себя багровую мантию с королевским алебастровым мехом. Он за секунды взлетел к алтарю, где сидел Айвэ, и укрыл его от чужих глаз, пряча в объятиях. Его Высочество никогда в жизни не обнимал его с таким волнением.