Грешная страсть, или сын Первосвященника

Глава XXVI

Как Хуа Чэн и обещал, в тот вечер после ванны молодые люди просто уснули в объятиях друг друга на массивной кровати принца. Се Ляня не на шутку взволновало поведение альфы, но тот упорно отказывался что-либо рассказывать, лишь крепче обнимая омегу за талию и прижимая к себе.

Се Лянь несколько смущался от этой близости, но приятное тепло тела Сань Лана так расслабило его, что молодой человек почти сразу же провалился в сон. А вот Хуа Чэн долго не мог заснуть той ночью...

***

Наутро Се Ляня разбудил яркий солнечный свет, настойчиво пробивавшийся сквозь плотно зашторенные окна.

Поморщившись, Се Лянь открыл глаза и обнаружил, что лежит в объятьях Хуа Чэна. Тот крепко спал. Улыбнувшись его милому виду, омега аккуратно вывернулся из рук альфы и встал с кровати.

— Куда ты? — услышал Се Лянь сонный голос позади себя.

— Мне лучше вернуться в свои покои, прежде чем придет прислуга и увидит нас вместе, — омега обернулся и мягко улыбнулся принцу.

— Прислуга приходит, только когда меня нет в покоях, — проговорил Хуа Чэн. — Останься.

Се Лянь, к своему удивлению, тут же послушно подошел к кровати и сел. Он заметил, что его тело среагировало на просьбу альфы быстрее, чем он успел ее осознать.

— Разве прислуга не помогает тебе подготовиться к выходу на завтрак? — поинтересовался Се Лянь.

— Нет, я и самостоятельно прекрасно справляюсь, — усмехнулся Хуа Чэн и, откинувшись на подушку, развел руки в стороны, приглашая Се Ляня в объятия.

Немного помедлив, омега лег рядом с принцем и положил голову ему на плечо.

— Ты чего? — спросил Хуа Чэн, целуя Се Ляня в висок.

— Все хорошо, просто это забавно, — ответил Се Лянь, устраиваясь поудобнее. — С самого детства, когда родители уже перестали помечать меня своим запахом, никто не прикасался ко мне так свободно. А теперь...

Омега смущенно замолчал, пытаясь подобрать подходящее слово.

— На самом деле, ты единственный, кого я смог подпустить к себе. Как-то раз ты в детстве попросил погладить тебя по голове за хорошее поведение на занятии. Помнишь?

— Гэгэ, заметь, мне тогда было уже десять, я прекрасно это помню. Или я в твоих глазах был настолько несмышлёным?