Грешная страсть, или сын Первосвященника

Глава LII

Стук копыт мчавшейся во весь опор лошади отдавался в ушах, волосы развевались на холодном ветру, а руки сжимали поводья так крепко, что костяшки пальцев побелели.

— Се Лянь! — громко позвал Пэй Мин, чья лошадь уже порядком утомилась и еле поспевала за скакуном Первосвященника. — Надо сделать привал! Или ты до смерти загонишь свою кобылу!

Из-за свиста ветра в ушах Се Лянь не расслышал слов генерала, поэтому он нехотя натянул поводья, заставив Жое сбавить ход. Вскоре Пэй Мин и небольшой отряд солдат, выделенный принцем для сопровождения Первосвященника в Уюн, смогли наконец поравняться с омегой.

— Что ты сказал? Я не расслышал, — обратился Се Лянь к главнокомандующему.

— Нам нужно найти место для привала, иначе лошади не дотянут до границы.

Свита Первосвященника находилась в пути уже два дня, направляясь прямиком в столицу богатого и процветающего древнего государства Уюн, откуда в своё время по близлежащим странам распространилась религия, приверженцы которой проповедовали слово Небожителей.

Посему в Уюн находилась резиденция Верховного Епископа, что стоял над всеми местными Архиепископами и Первосвященниками дружественных государств, одним из которых было и Сяньлэ. Иначе говоря, Уюн слыл религиозным центром стран, объединенных одной религией.

Именно из Уюна Се Лянь получил послание, в котором Верховный Епископ настоятельно просил молодого Первосвященника Сяньлэ удостоить его своим присутствием. Омега прекрасно понимал — раз Верховный Епископ лично вышел с ним на связь, в Сяньлэ и соседних странах уже известно, что Первосвященник нашёлся и пребывает в здравии.

«Однако сейчас далеко не лучшее время для аудиенции с Епископом», — подумал Се Лянь, раскрыв письмо из Уюна два дня назад.

Омега планировал вернуться на родину, уладить там все дела и только потом лично отправиться в Уюн, чтобы повидаться с Главой и обсудить дальнейшие пути существования их общей религии в Сяньлэ.

Се Лянь прекрасно помнил первое письмо из Уюна, адресованное лично ему как новоиспеченному Первосвященнику. Это случилось через некоторое время после того, как его отца изгнали, а Церковь Сяньлэ лишили права участвовать в политической жизни страны.