Грешная страсть, или сын Первосвященника

Глава LXXII

Заметив, как пристально Се Лянь разглядывал серебряную брошь на его груди, Хуа Чэн вдруг снял её и протянул омеге. Тот удивленно воззрился на него.

— Возьми, — альфа улыбнулся одними уголками губ и поднес брошь еще ближе к Се Ляню, словно искушая.

Покрутив украшение в руках с минуту, Первосвященник хотел было вернуть его, но Хуа Чэн отрицательно покачал головой:

— Оставь себе, если понравилась.

— Сань Лан, это выглядит так, будто я пытался выклянчить ее у тебя, — чуть смущенно возразил Се Лянь. — Я же просто хотел посмотреть...

— Гэгэ, бери и не думай.

— Но ведь это семейная реликвия, — в голосе Первосвященника послышались укоризненные нотки. — Стоит ли с такой легкостью отдавать украшения с изображением Короны?

— Разве гэгэ видел, чтобы я раньше дарил кому-то подобные вещи? — Хуа Чэн вопросительно изогнул бровь.

— Да нет... Кажется...

— Ну вот и всё, — победоносно улыбнулся принц. — Бери и носи со спокойной душой.

Се Лянь одарил альфу непонимающим взглядом — носить что-либо с изображением герба Королевской семьи могли лишь ее члены, каковым Первосвященник на данный момент не являлся. По крайней мере, официально.

— Сань Лан, будет тебе шутить, — пробормотал омега, однако спрятал брошь в глубокий карман своего нового одеяния.

— Нет, гэгэ, так не пойдет, — принц вдруг наклонился вплотную к Се Ляню и перехватил его руку, которая уже было опустила серебряную брошь в карман. — Я бы очень хотел, чтобы в день, когда ты наденешь эту робу, все узнали о том, что ты мой будущий супруг.

С этими словами Хуа Чэн легким движением прикрепил брошь на новое одеяние омеги. Сердце Се Ляня пропустило удар. Он немного оттянул ткань робы и несколько секунд просто смотрел на внезапный подарок принца, красовавшийся теперь у него на груди.

— Сань Лан... — омега хотел было что-то сказать, но слова все не шли на ум, поэтому он счел, что лучше будет промолчать. — Спасибо, — искренне поблагодарил он.

Хуа Чэн не ожидал, что столь простой жест так растрогает омегу. Он готов был поклясться, что глаза Первосвященника в какой-то момент влажно блеснули. То, каким эмоциональным стал Се Лянь за последний месяц, не могло не поражать. Разумеется, Хуа Чэн читал о подобном в книгах, но разделять все эти эмоции со своим возлюбленным в жизни — совсем другое дело.