Неспящие | Wide Awake

Triple Toffee Twilight Part 3

- Эдвард, - снова позвала я, но уже громче. Но он не проснулся. – Эдвард, проснись! – Снова зарыдала я. Но ответа все еще не было. Я сжала кулаки, пока текли мои слезы.
Его боль была моей болью.
- Эдвард, пожалуйста! – Попросила я сквозь рыдания, разрывавшие мою грудь. Но я так и не получила от него ответ. Он все еще плакал и дрожал. Он так сжал свои волосы, что костяшки пальцев побелели. Мои руки непроизвольно потянулись к моим волосам и сжали их. Я расстроено зарычала:
- Черт возьми, Эдвард! Бля, просыпайся! – Попросила я сквозь всхлипывания. Но я все еще не могла достучаться до него. Я была разбита. Потянувшись к будильнику, я прекратила этот визг.
Когда в комнате снова стало слышно только шум дождя и мои всхлипывания, я поняла, что мне надо дотронуться до него. Встряхнуть его. Ударить его. Что-нибудь, что поможет избавить его от этого сна.
Я сделала глубокий вдох, чтобы расслабиться, так как когда Эдвард плакал, нервы были напряжены до предела. Я медленно подошла ближе к кровати, нервно выкручивая руки. Так как его кровать была слишком большой, я не могла дотянуться до него рукой. Я забралась одним коленом на матрац, затем другим и подползла к его вздрагивающему телу. Осознание того, что я могла только коснуться его, заставила меня сильнее заплакать. Но я должна была прекратить его боль.
Я поднесла дрожащую руку к кулаку, сжавшему волосы, и пробно тыкнула в белый сустав. Когда я дотронулась до него, меня пронзил шок, подобный искре. Он заставил меня отдернуть руку. Но со мной было все хорошо. Никакой истерики. Так я продвинулась дальше и медленно накрыла ладонью весь его кулак. Я могла чувствовать странное электричество. Это отличалось от любого другого прикосновения. Но в лучшую сторону. Я напряглась, чтобы вытащить рукой его длинные былые пальцы из волос. Он вцепился довольно сильно, но, в конце концов, я освободила их и положила его руку на кровать, несколько опасаясь, что не смогу нормально перенести это. Чувствуя себя немного больше уверенной и испуганной, что я могла потерять то, что делало эти прикосновения возможными, я решила удовлетворить кое-какие свои желания, от которых умирала несколько дней. Я убрала прядь волос с его лица. И не отдернула далеко руку. Я осторожно ласкала его мягкие, спутанные волосы. И к моему удивлению он слегка расслабился. Так я продолжила делать это. Я каждым движением, пока я ласкала его волосы, он расслаблялся.
Я была в восторге. Я касалась его. Ему это нравилось. Опьянение от моего открытия подарило мне чувство уверенности, и я легла рядом с ним, подпирая рукой, что не касалась его, щеку. Я пристально посмотрела на его лицо и продолжила поглаживать своими пальцами его волосы. Это успокаивало Эдварда, но не до конца. В этот момент в моей голове всплыли его слова. В первую ночь на вышке он сказал мне, что мать пела ему каждую ночь, и он не мог без этого заснуть. Все Маленькие Хорошие Лошадки.
Так я начала тихо напевать песню, поглаживая его волосы. Эдвард глубоко вздохнул и расслабился. Оно. Это было то, что так необходимо Эдварду. Я продолжила, напевая, гладить его волосы и, в конце концов, его слезы высохли, а лицо полностью разгладилось. Дышал он глубоко и ровно, да и выглядел умиротворенно. Я уверена, что на моем лице красовалась идиотская улыбка, пока я кончиками пальцев поглаживала его волосы и напевала песню, которую немного знала с уроков музыки в четвертом классе.
Внезапно, пока я рассматривала пряди его волос, Эдвард обвил руку вокруг моей талии. Я застыла.
Но у меня не случилось ни одной истерики. Я не задыхалась, не кричала, не тряслась. Все, что я чувствовала, так это руку Эдварда на моей талии и электричество, исходившее от него. Я продолжила петь, гладить его волосы и смело двинулась навстречу ему так близко, что смогла почувствовать дыхание на своем лице. Я улыбнулась еще шире. Никогда еще я не была так близка к Эдварду. Он притянул меня к себе. На этот раз я не сомневалась. Вместо этого я закинула руку, которая была в его волосах ему на шею и прижалась головой к груди.
В руках Эдварда я чувствовала себя так безопасно и тепло... мои глаза затрепетали, когда я довольно вздохнула. Я продолжила напевать ему, пока не заснула. И впервые больше чем за год, я проспала всю ночь. Никаких снов, никаких воспоминаний, никаких шкафов. Только безопасность рук Эдварда.