Неспящие | Wide Awake

Triple Toffee Twilight Part 2

EPOV

Возможно, это был самый тяжелый день за те годы, что я не спал. За день я уже два раза принял душ и сделал самый подробный набросок в истории набросков Эдварда Каллена.
Точно в пять часов я, ели волоча ноги, спустился по ступенькам. Daddy C., как всегда до тошноты пунктуальный, стоял около двери. Увидев мой повседневный прикид, он сузил глаза. Я ответил ему тем же, предупреждая, что будет, если он вымолвит хоть слово. Я знал, что он опять занялся этим дерьмом по «воссоединению семьи»
Когда я был таким уставшим, я будто бы переключался на «туннельное» зрение. Мой мозг воспринимал только то, что находилось непосредственно передо мной. Я был похож на робота, собирающегося сделать движение и у которого было недостаточно энергии, чтобы работать на полную мощность.
Я даже не запомнил, как рядом со мной появился Эммет, как он вышел в двери или пересек сад. Я полностью потерялся во времени, передвигая ногами и осматриваясь, но ничего не понимая.
И внезапно мы пришли к дому Брендон. Я нахмурил брови и потряс головой, дезориентировано оглядывая по сторонам, удивляясь, где мы шагали последние пять минут, как вдруг появилась Эсми и сжала меня в объятьях. Я приобнял ее за талию и осторожно сжал.
Эсми была человеком с душой, полной сострадания. Она многим напоминала мне Карлайла и то, что она взяла к себе Беллу - лишнее тому подтверждение. Также она слегка напомнила мне мою мать, что заставило меня в одно и то же время наслаждаться и возмущаться объятьем.
- Эсми, спасибо, что пригласила нас. – Вежливо произнес я, когда она отпустила меня. Даже я не мог вести себя с Эсми по-свински. С ней это было просто невозможно. Она тепло улыбнулась мне, прежде чем Эммет сжал ее в своих медвежьих объятьях, от которых у Эсми перехватило дыхание. Я оглядел небольшую гостиную, в которую она нас провела, и увидел Брендон на диване в дальнем конце комнаты. Мне стало смешно от того что когда я зашел, она пристально на меня посмотрела. Я просто улыбнулся ей, так как не мог найти сил даже для того, чтобы просто сердиться.
Вдруг я очутился в столовой рядом с Эмметом возле до смешного длинного стола. Я потер лоб и снова нахмурился. Какого хера? Похоже, отсутствие сна вылилось в отсутствие памяти. Я бы удивился, если бы этот обед не был классным глюком. Я был полностью дезориентирован. Я медленно сел рядом с Эмметом, внимательно следя за тем, что происходит, и до смерти переживая, что выкину что-нибудь такое, что все сочтут меня психом.
Но тут зашла моя девочка. Я моментально ее заметил. Впервые я видел ее без толстовки. Она была в простой белой футболке, не мешковатой, но и не облегающей. И я впервые мог видеть ее руки. Они были худыми и бледными, как я и представлял себе, но просто мне было непривычно видеть так много ее кожи. Мой взгляд становился почти неприличным. Белла робко кивнула Карлайлу в приветствии и села напротив меня. Эсми и Карлайл остались на противоположных концах стола.
Выглядела Белла почти так же утомленно, как и я. Ее веки обвисли и стали пурпурными. На секунду ее взгляд остановился на мне, но тут же переключился на индейку, от которой шел пар. Я только что заметил это блюдо. Я молился, чтобы она как-нибудь привлекла к себе внимание и я выпал из нирваны, но она молчала. Стола тишина, нарушаемая только скрежетом металла.
Я поднес вилку с кусочком индейки ко рту. И застыл. Вилка застыла на полпути, я огляделся по сторонам и снова нахмурился. Я ел? Эллис игнорировала меня, а Эсми болтала с Карлайлом. А Эммет... ну Эммет так и остался Эмметом, набивающим рот едой. Но Белла пристально смотрела прямо мне в глаза.

BPOV

Он просто... сидел, пристально глядя на меня; вилка зависла в неопределенном положением. Я не знала, что и думать. Но выражение его лица... говорило о непонимании и тревоге. Затем он поднес вилку ко рту и медленно съел индейку, все еще сохраняя со мной зрительный контакт. Я вопросительно приподняла бровь, но вместо ответа на невысказанный вопрос он неожиданно отвел глаза и начал быстро есть. Я хотела спросить его, что происходит, так как его поведение сильно тревожило меня. Но, конечно, я не могла это сделать. Так я продолжила поедать индейку, изредка бросая на него косые взгляды.
Ел он минут двадцать. Просто быстро набивал рот пищей, не произнося ни слова. Больше никто не обращал на это внимание. Естественно, никто другой не обращал на него внимания, как это делала я. Когда его тарелка оказалась чистой, он слегка передернул телом и прокашлялся. Эдвард медленно повернулся к доктору Каллену.
- Карлайл? – Тихо позвал он, перебивая беседу доктора Каллена и Эсми. – Я... Я не хочу показаться бестактным, честно, но я не очень хорошо себя чувствую. – Он извинительно посмотрел на него.
- Снова простудился, Эдвард, - Нахмурился доктор Карлайл. Эдвард кивнул. – Конечно, я думаю, Эсми не будет против, если ты захочешь уйти домой и прилечь. – Он перевел взгляд на Эсми.
- О, дорогой, конечно! Можешь идти домой, чтобы тебе стало лучше. – Тепло улыбнулась Эсми, в то время как Эллис, что-то бормотала на одном дыхании. Я ударила ногой по ее ноге не в силах сопротивляться себе и своему желанию защитить Эдварда. Она слегка вздрогнула, но промолчала, уперевшись взглядом в пюре.
Эдвард поднялся, слегка покачнувшись, и схватился рукой на спинку стула для поддержки. Он покачнулся совсем немного, никто даже не обратил на это внимание, но я слишком хорошо знала, что это обозначает. Он устал. Слишком устал.
- Спасибо за обед, миссис Брендон. Он был восхитительным. – Вежливо сказал он, стрельнув в меня взглядом, и, выдавив улыбку, он вышел из столовой. Теперь я действительно забеспокоилась. Эдвард был смущен, возможно дезориентирован, когда вставал, но самое тревожное было в его поведении: он был вежлив.
Я доела обед, с каждой минутой чувствуя себя все более взволнованной. Никто не разговаривал со мной. У Эллис было, что обсудить с Эмметом, а Эсми с Карлайлом наслаждались беседой о местных политиках и законах о правах собственности.
Я молчала, желая, только чтобы время бежало быстрее, и я смогла бы пойти увидеть Эдварда и убедиться, что с ним все в порядке. Эммет в одиночку съел весь пирог, на что я просто улыбнулась ему. Тот пожал плечами и широко усмехнулся мне в ответ.
Эсми отправила Эллис с мужчинами в гостиную смотреть какую-то спортивную программу, пока мы убираем со стола.
- Как ты, дорогая? – Прошептала Эсми мне на ухо, поглядывая на гостиную.
Я закатила глаза.
- Я говорила тебе, Эсми, все прекрасно, прекрати так переживать. – Сердито выдохнула я. Она нежно улыбнулась мне, и мы понесли тарелки на кухню, чтобы их вымыть.
- Белла, так что ты думаешь о докторе Каллене? – Поинтересовалась Эсми, когда я протирала посуду, а она мыла.
- Он... - Я делала паузу, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы описать кого-то, вроде доктора Калена. – Он выглядит очень сострадательным и заботливым. Мне он нравится. – Искренне проговорила я, улыбаясь. Она выглядела немного удивленной, что у меня сложилось такое мнение за час. Но я знала о нем больше, чем она могла бы понять. Он дал Эдварду дом. Забрал его от этих людишек и подарил ему лучшую жизнь. Это многое говорило о нем, как о человеке. Просто невозможно было, чтобы он мне не понравился.
Мое одобрение, как мне показалось, слегка порадовало Эсми. Я не удивилась бы, если бы ее отношениям к нему были большим, чем она делала вид, но я не интересовалась. Это не мое дело. Но в тайне я надеялась на это. Они заслуживали друг друга.
Как только все было убрано и вымыто, у меня не осталось ничего, что бы сдерживало меня от беспокойства из-за странного поведения Эдварда. Поблагодарив меня, Эллис и Эсми, в полседьмого уехали доктор Каллен с Эмметом. После этого я какое-то время посидела на диване с Эллис. Та не спрашивала меня, что произошло за обеденным столом, когда я пнула ее. Я надеялась, она предположила, что я сделала это, потому что она была слишком груба.
Я начала делать печенья, чтобы хоть чем-то занять себя. Я приготовила Сумеречный Ирис. Любимые Эллис. В какой-то мере это было извинение за пинок. Когда они приготовились, я положила немного в пакет для Эдварда, как я делала это обычно.
В девять часов и Эллис и Эсми ушли спать, сваливая сонливость на грозу. Только я вышагивала по кухне, поглядывая на часы микроволновой печи и желая. Чтобы скорее настала полночь. Дождь неистово стучал по крыше дома, а от грома каждые несколько минут дребезжали окна. Десять. Я не могла больше ждать. Мне необходимо было увидеть Эдварда. Так, я набросила свою толстовку, даже не потрудившись взять сумку или печенья. Я просто вышла через дверь в грозу.
Натянув капюшон, чтобы оградиться от дождя, я посмотрела на окна Эдварда и заметила, что свет был выключен. Он никогда не выключал свет ночью. В животе зародилось плохое предчувствие. Что-то было неправильным. Опустив голову, я быстро подбежала к задней стороне дома, стараясь быть осторожной, чтобы возможно еще бодрствующий доктор Каллен ничего не заподозрил. На мгновение стену осветила вспышка молнии, так что я нашла решетку и начала подниматься на балкон. Вода стекала по моему лицу, мешая видеть, но я больше пользовалась руками, чем глазами, так что, в конце концов, я добралась до перил и перебросила через них ногу, чуть не соскользнув. В конечном счете, я благополучно перевалилась на балкон.
Я обернулась, и уже было подняла кулак, с которого капала вода, чтобы постучаться в темную стеклянную французскую дверь, как вдруг услышала это. Будильник. Я застыла с поднятым кулаком. На меня падал дождь. Звук не пропадал. Наконец я постучалась. Громче, чем обычно, потому что надеялась, что стук перекроет гром и звон будильника. Эдвард не приходил.
Множество различных сценариев наполнили мою голову. Большинство из них заканчивались тем, что Эдвард сейчас лежит в комнате мертвый. Последовав за паникой, я отбросила последние капли логики и, схватив ручку, открыла дверь.
Будильник издавал самый противный звук, что я когда-либо слышала. Комната была абсолютно темной. Я вошла, съеживаясь при каждом электронном визге, с меня капала вода на золотой ковер. Я закрыла за собой дверь. Искоса осмотрев комнату, я так и не смогла ничего разобрать.
- Эдвард? – Проговорила я с беспокойством. Несколько секунд я просто стояла, то так и не получила ответ. Я размышляла, должна ли я была идти дальше в комнату.
Затем я услышала рыдание, исходящее от кровати Эдварда. Глубокие, измученные рыдания. Когда я услышала это, у меня возникло два противоречивых чувства. Сначала это было облегчение, что Эдвард жив. Вторым был страх, что что-то случилось. Решившись, я медленно направилась к его кровати, где находилась лампа и источник этого ужасного звука. К счастью, он прибрался в комнате, и я ни обо что не споткнулась. Свечение будильника помогло мне отыскать лампу. Я нащупала выключатель и нажала на него.
Я задохнулась, когда увидела Эдварда в кровати. Он спал. Если это можно было так назвать. Одна его рука вцепилась в спутанные волосы, по щекам текли слезы, лежал он прямо на покрывале, в одежде, лицом ко мне. Но не это было худшим. Его лицо отражало агонию, а тело дрожало. Ему снился сон.
Его сотрясли новые рыдания, и почувствовала, как мои глаза наполняются влагой. Я не могла видеть его таким. Это был второй такой душераздирающий момент моей жизни. Второй после обнаружения тела моей матери.