Неспящие | Wide Awake

Maniacal Mints

В полночь я стояла у своей кухонной двери, судорожно сжимая ногтями пакет с печеньем. Часть меня хотела остаться внутри. Не показываться ему. – Горько подумала я. Во всяком случае, он должен появиться, чтобы убедится, что я не пришла.
Может меня не заботит, что он относится ко мне... прохладно. Даже Тайлер Кроули мог выдавить натянутую улыбку, когда видел меня. Так что будет лучше, если я останусь. Я знала, что если я выйду туда и увижу его усмешку, которую он пошлет мне и те глубокие великолепные зеленые глаза... я забуду, что зла на него. Так что выйти сейчас за эту дверь будет самой большой глупостью с моей стороны.
Весь день и часть вечера я провела, сердясь на сегодняшний поступок Эдварда. Я действительно не могла понять, почему он так сильно меня ранил. Была бы я счастлива ни с кем не общаясь? Да. Была бы. Я бы вполне удовлетворилась одиночеством. Не общаясь ни с кем. Со всем населением города. Кроме. Эдварда. Каллена.
Я зверски глядела на ручку. Единственное, что сейчас было умным – так это оставаться тут, на кухне. Милой, теплой, манящей кухне. Это было полностью характерно для меня, оставаться в безопасности. Если я выйду через эту дверь, то это равносильно официальному признаю того, насколько я жалка и того, что Эдвард Каллен имел надо мной большее влияние, чем я думала.
Я досадливо полу вздохнула, полу застонала, ненавидя себя. Затем я потянула за ручку и вышла за дверь. Потому что я жалкая.
Сегодня вечером было холодно. Холоднее, чем обычно. Казалось, что погода просто соответствует ситуации. Как и вчера вечером был мягкий туман, но только он выглядел, как после дождя. Схватив мешок Маньякальной Мяты, я начала пробираться на вышку, опустив голову вниз. Я пробовала доказать себе, что идти туда в порядке вещей, так как я хочу застать его. И заставить его извиниться. Конечно, это было до того, как я увидела его и почувствовала угрызения совести, что я так счастлива, что он пришел.
Он сидел на столе, положив ноги на скамейку и опустив голову на руки. И, конечно, так как я была жалкой, я первым делом забеспокоилась о нем. Я обругала себя за то, что хотела причинить ему неудобства. Когда он услышал меня, то поднял на меня глаза. Выглядел он еще более утомленным, чем вчера ночью, но еще в его взгляде было... беспокойство? Сейчас я расстроилась еще больше.
Он менял настрой, как перчатки. Эдвард грациозно соскочил со стола и запустил руки в волосы. Хорошо, - подумала я. Сдерживая гнев в глазах каждым граммом моего самоконтроля, я бросила печенье на стол и бесцеремонно села на скамейку, положив руки на поверхность стола.
Я чувствовала его взгляд, пробуривший во мне скважины, но все равно не поворачивалась в его сторону и не говорила.
- Ты злишься на меня? – Грустным голосом спросил Эдвард. Я фыркнула, не веря, что в моем голосе нет всей той боли, которую я почувствовала сегодня. Я просто не могла позволить ему догадаться, как сильно он на меня влияет.
Он глубоко, сожалеюще вздохнул и сел на свое место на скамейке.
- Я не имел в виду, что не хочу с тобой общаться. Просто мы не можем делать этого... - Он показал рукой сначала на себя, потом на меня. – В школе. Я действительно не хочу привлекать внимания. – Выдохнул он. Я молчала. Очевидно, он не хотел общаться со мной в школе,... но что-то я не услышала в его речи извинений. Итак, я сидела за столом в полной тишине, ожидая извинения, которые вряд ли вообще наступят.
- Эй, посмотри на меня. – Мягко приказал он. И, так как я до сих пор оставалась жалкой, я подчинилась. Я такая дура! Он пристально смотрел на меня своими жестокими зелеными глазами и просил смотреть на него. И, как будто этого было недостаточно, чтобы сломить мою волю, легкий бриз принес мне его запах.
- Простишь меня? – Мягко спросил он своим плавным бархатистым голосом. Мое дыхание слегка ускорилось. Жалкая! – Насмехалась я над собой мысленно. Технически, он не извинялся. Но то, как он смотрел на меня...
Мысленно я громко застонала, и этот стон чуть не слетел с моих губ. Я крепко сжала их и кивнула, испытывая отвращение сама к себе, когда отправила печенье по столу. Он дернул губы в усмешке, о которой я думала, и взял печенье.
Фигурально... Если я собралась позволить Эдварду Каллену иметь на меня такое влияние, то почему бы не получить от этого удовольствие? Я положила голову на свои руки, повернув к нему лицо, чтобы наблюдать, как он ест мои печенья. Смутно я сознавала, что он говорит о мятно-шоколадных изделиях, которые он ел, но все, на чем я могла сфокусироваться – это на линии его челюсти. Я наблюдала, как она расслабляется и сжимается при каждом движении. Я отвлеченно пробормотала название мятных печений, полностью сосредоточившись на его рте и небольшой щетине на его челюсти и подбородке. Боюсь, что я даже более жалкая, чем думала. Я положила голову на руки, покоящиеся на столе.
- Устала? – Мягко спросил он заинтересованным голосом. Я села, чтобы полностью посмотреть на него. Физическая необходимость запустить пальцы в его волосы, шевелящиеся на легком бризе, заставила мои пальцы задрожать. Тебе надо успокоиться. Сейчас. Я не смогу даже прикоснуться к Эдварду Каллену, чтобы не впасть в истерику. Но если бы и могла, он же не хочет ничего со мной иметь. Он продемонстрировал мне это сегодня. Итак, в этот момент, я взяла на себя тихое обязательство. Я должна выбросить все это из головы, а Эдвард пусть остается для меня тем, кем он был. Дружественным, еженощным, кому я могу довериться.... Ничего больше.
Со стальной решимостью сдержать данное себе слово, я подарила ему наилучшую свою улыбку, что могла из себя выдавить и пожала плечами, беря в руки печенье. Я должна сделать эту работу. Я дам Эдварду дружбу, которую, судя по всему, он хочет. Я сделаю это, ну и что, что жалкая. Но что, в конечном счете, получаю я. Кого-нибудь, с кем я могу проводить длинные темные ночи. Кого-нибудь, с кем я могу чувствовать себя спокойно и в безопасности. То, что я жалкая, ничто по сравнению с этим.
Вскоре после моего тихого обязательства самой себе пошел дождь, и мы с Эдвардом вступили в разговор о его книжной коллекции. Как и я, он был любителем классиков. Он попытался заговорить со мной о музыке, но я ничего в этом не понимала из того, что он говорил.
- Я на самом деле не очень лажу с музыкой. – Извиняющимся тоном сказала я.
- Вот черт, Свон! Ты не можешь говорить это серьезно! – Его глаза расширились, и он изобразил ужаснутое выражение лица.
Я съежилась, когда он упомянул мою фамилию. Мне нравилось, когда он произносит мое имя. Белла. Называя по фамилии Эллис и Майка, он открыто презирал их. Я хотела сказать ему, чтобы так больше меня не называл, но решила промолчать и просто пожала плечами на его вопрос.
- Бог мой... - Вздохнул он. – Мне так многому нужно тебя научить. – Усмехнулся он с незнакомым блеском в глазах. Очевидно, музыка была его страстью.
Так, остальную часть ночи мы истратили на обучение меня современной музыки. У большинства исполнителей, о которых он рассказал мне, были странные имена. От некоторых я даже посмеивалась. У меня создалось прекрасное настроение, через которое все равно просачивалось отвращение, каждый раз, когда я чувствовала себя жалкой. И это случалось гораздо чаще, чем я бы хотела. Мы больше не говорили о наших снах. И я не рассказывала ему об инциденте, который произошел с Майком днем. Мы тщательно старались избегать все эти темы. Мы общались, как друзья, и это значительно отличалось от той атмосферы, в которой мы проводили предыдущие ночи.
Когда солнце, наконец, начало подниматься, Эдвард пообещал, что завтра принесет свой iPod.
- Позже, Белла! – Сказал он, усмехнувшись через плечо, и отправился на свой двор. Мысленно я поблагодарила, сама не зная кого, за то, что он назвал меня по имени.
Я мечтательно вздохнула, когда увидела, как он лез по стене до своего балкона. Жалкая. Со стоном я вернулась домой, чтобы подготовиться к школе.
Я приготовила яйца и бекон на завтрак Эллис и Эсми. Эсми обычно сразу убегала, перехватив что-нибудь по пути, так что сегодня она здорово удивила меня, сев за стол. Поняв, что случилось что-то важное, я медленно села напротив нее и начала нервно копошиться в тарелке. Что-то тут не чисто.
Как только я это подумала, ее глаза встретились с моими, и она нахмурилась, откладывая вилку и протирая салфеткой губы.
- Белла. – Мягко начала она. О, нет! - Вчера меня вызвал в школу ваш учитель. Мистер Баннер. – Она слегка наклонила голову, и ее волнистые карамельные волосы упали на ее локоть. Я нахмурилась. Предатель. Мой взгляд был прикован к бекону. – Он сказал мне, что ты иногда спишь на уроке и... - она остановилась, колеблясь. Я поморщилась и отложила бекон. Аппетит покинул меня быстрее, чем Эдвард Каллен тогда, в коридоре. – И ты... потерпела... небольшую неудачу, в холле вчера. – Спросила она, не в силах скрыть жалость. Великолепно. Он тоже там был???
Я съежилась перед своей тарелкой и глубоко вздохнула. Не поднимая на нее глаз, я натянула на лицо маску спокойствия.
- Я действительно заснула пару раз, но урок был таким скучным. Я уже прошла этот материал в Финиксе. Обещаю, этого больше не повторится. – Я, наконец, подняла глаза на Эсми и подарила ей уверенную (по крайней мере, я на это надеялась) улыбку.
- И в холле? – Прошептала она, глядя на меня с жалостью, которую я ненавидела. Она жалела меня, потому что заранее знала мой ответ. Поскольку она являлась моим законным опекуном, доктор из Финикса поведал ей относительно моего отвращения к прикосновениям. Эсми попыталась заставить меня пройти курс лечения здесь, в Форксе, но я проигнорировала ее попытки, зная, что это не поможет. Нет смысла тратить деньги.
Я глубоко вздохнула.
- В школе есть парень, который не оставит меня в покое. – Сказала я раздраженно, качая головой.
В глазах Эсми вспыхнул гнев, и я на мгновение застыла в потрясении. Я очень редко видела, как она сердилась.
- Как зовут этого парня? Мне надо идти в школу? Я могу вызвать его родителей. – Сказала она с пугающе спокойным выражением лица.
Я была ошеломлена ее тихой яростью. Просто это была не та эмоции, которую я привыкла видеть от Эсми. Я даже еще больше полюбила ее в этот момент. Она хотела защитить меня от Майка Ньютона. Это был самый добрый жест, относившийся ко мне за очень долгое время. Я улыбнулась ей, только на этот раз искренне и ее лицо слегка расслабилось.
- Все хорошо. Я могу общаться с Майком. – Когда разъяренное выражение вновь вернулось на ее лицо, я добавила. – Если это повторится снова, я скажу тебе. – Я ухмыльнулась, обрадованная открытием материнской стороны Эсми.
- Белла, знаешь, ты можешь приходить ко мне с чем угодно, верно? – Спросила она с материнским выражением лица. – Я знаю, что твоей мамой была Рене, и я никогда не смогу заменить ее, но мне нравится тоже считать себя твоей мамой. – Сказала она со слезами на глазах, имея в виду свою сестру и мою мать. Мои глаза увлажнились, я замигала ими и кивнула ей с искренней улыбкой на лице.
Эсми неохотно кивнула и торопливо съела завтрак. Потом она помчалась из комнаты, сжимая в кулаках одежду, пытаясь скрыть от меня свои слезы.