Неспящие | Wide Awake

Frosted Pecan Patience

BPOV

В третьем классе, я попала в список отличников школы, и мама купила для меня щенка. Я была так взволнована, что провела весь день, визжа и прыгая по всему дому, как миниатюрная копия свихнувшейся Эллис, и, наверняка, напугала щенка всем этим дерьмом. В тот же вечер я получила также торт и мороженое, а отправляясь в постель и обняв моего щенка, я просто обожала мою жизнь. Я чувствовала себя так, словно это была лучшая ночь в моей жизни. До прошлой ночи.
Потому что, когда Эдвард Каллен сказал мне, что я красивая, он фактически оставил ночь с моим щенком далеко позади. И, как будто только его слов было недостаточно, чтобы считать мой год удавшимся, он хотел бы попробовать. Он не смог прямо сказать, что именно он хотел попробовать, но я поняла. Он хотел попытаться быть со мной так, как я всегда хотела быть с ним. И потом он поцеловал меня. И не потому, что он пожалел меня, не потому, что я вынудила его, а просто, потому что он хотел. Я могу сказать, что он был напуган. И я хотела бы просто сказать ему, что он не делал ничего, что заставило бы меня отвернуться от него. Но если быть честной с самой собой, мне было тоже немного страшно. Потому что я просто боялась, ведь тот щенок не пробыл у меня достаточно долго, чтобы даже дать ему имя. И когда я начала напевать Эдварду, чтобы он заснул, то пообещала себе не отпугнуть его. Я так хотела назвать его своим парнем, или дать этому какой-нибудь ярлык, и хихикать с Эллис, обсуждая все наши поцелуи, но я знала, что должна быть терпеливой. Поэтому я сделаю так, как он меня просил, просто позволю этому идти так, как идет.

***

И вновь нас разбудил будильник, а высовывая руку из-под одеяла можно было почувствовать ощутимое похолодание. Я все еще ощущала, как Эдвард вдыхает запах моих волос. Я улыбнулась, все еще зарываясь лицом в его грудь, прижав его крепче, говоря тем самым Я не хочу, чтобы ты отстранялся. Если бы я не знала содержание своих снов настолько хорошо, то подумала бы, что вся прошлая ночь была сплошным сном. И прежде чем Эдвард издал свой обычный утренний стон, он уткнулся глубже в мои волосы и мягко поцеловал меня в макушку. Потом он застонал и отстранился. Но я приняла это. Поскольку я была терпелива, и просто позволяла этому идти так, как идет.
Не желая ощущать холод в темной комнате, я медленно вылезла из постели и направилась к дивану. Прошло чуть больше времени, чем обычно, прежде чем Эдвард хлопнул по будильнику, заставляя его умолкнуть. Я пошла в ванную, в то время как Эдвард запустил пальцы в свои волосы, пытаясь проснуться. Мои волосы выглядели устрашающе. Думаю, можно с уверенностью было сказать, что мои волосы теперь завивались, торча кверху. Полностью спутанные и все еще теплые от дыхания Эдварда.
Я быстро оделась, как обычно, начиная свой день. Я натянула толстовку и почистила зубы, улыбаясь, положила синюю щетку обратно на свое место рядом с Эдвардом. Когда я вышла, пальцы Эдварда были все еще в его волосах. Было холодно, так что я накинула свой капюшон, и старалась сделать все как обычно. Я взяла свою сумку с дивана и направилась к тумбочке около кровати. Вытащила пакет с печеньем и бросила его рядом с будильником. Я мельком взглянула на Эдварда, который все еще лежал под одеялом. Он лежал на спине, все еще проводя пальцами по беспорядочным бронзовым волосам, его глаза были открыты, и он уставился на меня.
Внезапно из-за всего этого я почувствовала приступ паники. В резком дневном свете он понял, что в действительности я не была красивой. И прежде, чем из-за всего этого у меня бы случился сердечный приступ, он убрал свою руку от волос и махнул мне.
Не веря, я двинулась ближе к кровати, задаваясь вопросом, как близко он хотел, чтобы я подошла. Но он не опускал руку, так что я поднялась и опустилась на колени рядом с ним, опираясь на лодыжки, и положила ладони на кровать. Наконец, он сел, не отводя от меня пристального возбужденного взгляда, и протянул руку вверх, стягивая мой капюшон, освобождая тем самым все мои спутанные локоны. После того, как капюшон упал, Эдвард медленно обхватил мое лицо ладонью, точно так же, как прежде, осторожно потирая большим пальцем мою щеку. Он просто смотрел на меня в течение нескольких секунд, прежде чем наклониться ближе. На мгновение я подумала, что он собирается снова поцеловать меня, и мое дыхание сбилось, поскольку я смотрела в его глаза насыщенного зеленого цвета, слегка закрывая глаза и инстинктивно приоткрывая свои губы. Но вместо этого он наклонился к моей не охваченной его ладонью щеке, и слегка задевая ее своим губами и носом, так, чтобы я могла чувствовать его горячее дыхание. Он мягко коснулся моей щеки губами, прежде чем передвинуться выше, задевая кончиком носа линию моей челюсти, до тех пор, пока не достиг моих волос, уткнувшись в них, прямо напротив моего уха.
Он слегка потерся носом об ухо через все мои завитки, и я могла почувствовать движение его губ, когда он сказал:
- Я ненавижу этот сраный капюшон.
Прошаркав к балконной двери, я вышла из комнаты в холодный воздух декабрьского утра, давая остудить ему мои горячие щеки, пока я спускалась вниз по решетке с тупой улыбкой на лице.
Я прошла через двор к моему дому, и спокойно зашла в кухню, закрывая дверь с тихим щелчком, пробираясь к ванной, чтобы принять свой утренний душ. Я поморщилась, увидев свои волосы в зеркале, и слегка улыбнулась. Мое лицо было все еще немного красное от этого поцелуя в щеку. Я залезла под дымящиеся струи воды, и, наконец, позволила себе взволнованный визг, который сдерживала на протяжении семи часов. Я чувствовала себя глупо, вспоминая, что заставило меня это ощущать, но я просто ничего не смогла с этим поделать.
Как и всегда, я приготовила для Эллис и Эсми, и мы сидели без дела на кухне, обсуждая все украшения для праздника, с которыми Элис вынуждала нас мириться в тот день. Она показывала схемы того, как будут расположены световые эффекты, гирлянды и мишура, ловко отмечая самое эффективное местоположения, чтобы повесить художественные оформления, не ставя под угрозу стены из гипсокартона. Все это было немного смешно. В шутку я назвала ее Рождественский нацист. И в качестве наказания она назначила меня ответственной за распутывание длинных гирлянд, что напомнило мне о необходимости привести свои волосы в порядок этим утром.
В полдень Эллис говорила по телефону с Эмметом, договариваясь, что он поможет нам с транспортировкой Рождественской ели к нашему дому на его джипе. И по этой причине, я решила сделать сегодня вечером шесть упаковок Морозные Орехи-Пекан Терпения. Я ничего не имела против и мне даже нравилась идея делать пакет печенья для Эммета каждый день. Я все еще чувствовала себя ужасно после того инцидента с пожатием рук. И Эллис использовала мое печенье, как секретное оружие, для всего. Она заставила меня смеяться из-за этого.
Когда Эммет наконец-то приехал, неся дерево, я стояла в дальнем углу комнаты, кивая и улыбаясь ему в качестве приветствия, которое он вернул мне. Он двигал ель в шесть различных мест прежде, чем Эллис была, наконец, удовлетворена, "оптимальным местоположением для максимального праздничного настроя". Смехотворно!
В три часа дня наш дом был похож на надоедливо мигающую видоизмененную версию Северного полюса, и клянусь, что, если когда-либо еще мне придется иметь дело с Рождественскими гирляндами, я стану еще более безумной, чем уже была.
Когда, наконец-то, у меня появился шанс остановиться и задуматься, я провела остаток дня, размышляя об Эдварде и о том, что он сказал накануне, вечером. И мне даже не удалось попросить Эллис заняться моими волосами снова, а просто пришлось согласиться с этим. Потому что она буквально затащила меня в свою комнату к зеркалу, и рассуждала о том, какое количество завитков должно быть на моих волосах в Рождественские праздники. Я думаю, она пыталась оформить меня в стиле Рождественских украшений. Потому что я чувствовала себя подобно одному из них.