Неспящие | Wide Awake

Brownie Drop Defeats Part 2/2

Не отрывая руки от нее, я продолжал смотреть в ее глаза. Я скользнул руками по ее ребрам и вниз, по ее животу, достигая края синей блузки. Я пытался, бля, действовать медленно, чтобы она оставалась расслабленной. Сначала я скользнул под блузку только пальцами, успокаивающе поглаживая кожу на ее боках. Она не напряглась и не сказала слова, поэтому я, бля, оставил пальцы внутри. Я еще какое-то время продолжал ласкать ее бока, прежде чем начал подниматься вверх.
Ее глаза не отрывались от моих, и ее губы немного приоткрылись, когда я скользнул по ее ребрам. Я моментально остановился, испугавшись, что это плохой знак. Но она не сказала слова и не напряглась, поэтому я продолжал свои движения. Блузка немного задралась, но она была, бля, достаточно широкая внизу, и я мог продвигаться по ее животу без лишнего обнажения. Наверное, хреново, что сейчас в моей голове были такие мысли, но я чувствовал ее шрамы, маленькие рельефные выпуклости, по которым скользил подушечками пальцев. Это было плохое ощущение, но я чувствовал ее и не показывал ей себя. Это было наше дело.
В конце концов я ощутил косточки ее лифчика. Я на мгновение нежно коснулся их большими пальцами, положив остальные на середину живота, пристально смотря ей в глаза. Я хотел быть уверен, что она, бля, хочет, чтобы я попробовал. Она продолжала умолять, так что я надавил большими пальцами на ее кожу и медленно подлез под лифчик.
Она мгновенно напряглась. И она не сказала гребаного слова. Я сузил глаза, раздумывая, стоит ли останавливаться, но она расслабилась сама по себе. Глубоко дыша, она обмякла на мне.
Я осторожно пробирался между ее лифчиком и ее теплой грудью. Я продвинулся совсем чуть-чуть, просто проверяя, вдруг она назовет слово или напряжется, но она не сделала этого. Я смотрел в ее глаза, медленно продвигаясь вверх, извиваясь под тесным давлением косточек лифчика.
Я избегал ее сосков. Они, бля, слишком чувствительные, и я не хотел торопиться, так что положил большие пальцы на внешнюю сторону груди, поднимая остальные пальцы и осторожно проникая ими под лифчик.
Ее дыхание прервалось. Я застыл, не зная, нравится ли это ей или совсем наоборот.
Но не было ни печенья, ни напряжения. Я продолжил, направляя пальцы к середине ее груди, приподнимая лифчик костяшками пальцев и, в конечном итоге, полностью обнимая ее грудь руками.
Я остановился, смотря в ее глаза, чтобы быть уверенным, что все идет нормально. Ее глаза немного прикрылись, но дыхание не изменилось. Я задержал так руки, бля, на некоторое время, давая ей возможность ощутить мое прикосновение, пока она опять не выгнула спину в моих руках. Я разочарованно посмотрел на нее. Она пыталась, бля, надавить, а это требовало терпения.
Подождав еще, я начал медленно увеличивать давление, как делал раньше поверх ее блузки. Я на самом деле боролся с тем, чтобы не думать, что я делаю.
И бороться с собой, чтобы не думать о том дерьме, какой, бля, мягкой она была, и какой теплой, и как потрясающе она подходит к моим рукам, было невозможно.
Она вздохнула, приоткрыла губы и взглянула в мои глаза. Потом перевела взгляд на свою грудь, где мои руки полностью обхватывали ее.
Я, бля, типа запаниковал в этот момент, потому что не знал, какой эффект это на нее оказывает.
Но вместо того, чтобы напрячься или сказать «печенье», она издала тихий стон, который я еле, бля, услышал и прикрыла глаза. И мне захотелось удариться головой о ствол дерева, потому что, если я услышал ее стон, то буду продолжать это делать.
Я боролся за концентрацию. Я не разрешал себе смотреть на это. Я продолжал смотреть на лицо своей девочки, двигая руками и начиная медленно и ласково массировать. Она не напрягалась, но ее дыхание слегка изменилось. Она не говорила слово, так что я прикинул, что это скорее реакция ее тела, чем мозга.
Я продолжал медленно потирать, увеличивая нажим с каждой лаской. Я приостановил массаж, реально сжав грудь и сдвигая ее к центру грудной клетки. Ее дыхание опять запнулось, заставляя меня похолодеть, до тех пор, пока я не определил, что все в порядке. Я боролся с тем, чтобы смотреть на ее веки, и приоткрытые губы, и куда угодно, только не на ее грудь, где я уже свел ее верхушки вместе.
Пока в конце концов я не сжал все, что мог, не создавая контакта с наиболее важной частью груди. Я осторожно скользнул пальцами по ее груди к центру, пробегая поверх ее сосков, и обнаружил, что они уже полностью эрегированы, и быстро обвел их по кругу.
Она, бля, простонала, когда я сделал это. На лугу было так тихо и мирно.
Я был так, бля, счастлив, что она не напрягается, когда я делаю это. Она просто лежала на моем плече и действительно наслаждалась.
И я был так, бля, возбужден.
Я смотрел. Я стонал.
Я вздохнул и отклонил голову к стволу, смотря, как мои руки двигаются под симпатичной синей блузкой моей девочки. Я двигал большими пальцами по ее соскам, заставляя ее дыхание опять прерываться. Я был полностью уверен, что она чувствует давление моего члена в нее, раз уж она сидит на мне. И это действительно не имело значения.
Я продолжал смотреть, как тискаю ее. И, гребанный боже, мои пальцы показывались из нижнего выреза ее блузки. Я боролся со своей похотью, которую чувствовал сейчас. Пытался не осознавать, как хорошо она ощущалась под моими руками. Как я чувствовал биение ее сердца с каждым сжатием и лаской. Вспоминая ощущение ее груди, прижатой к моей в канун рождества и желая вернуться в тот день, чтобы я мог на самом деле, бля, увидеть ее. И я продолжал сжимать и массировать, и пробегать большими пальцами по ее эрегированным соскам. И она тихо стонала в мое плечо.
Я не знал, как она выглядит, потому что на самом деле не мог сфокусироваться ни на чем, кроме того, на что я смотрел.
Я любил слышать, как она стонет. Я любил то, что заставляю ее чувствовать это. После тяжелой недели я ликовал, что могу подарить ей даже небольшое удовольствие. И я самодовольно ухмыльнулся, потому что смог добиться этого.
И через некоторое время я на самом деле любил ее как хотел. Сжимая и растирая, и, в конце концов, пробегая полной ладонью по ее соскам. Она захныкала, когда я сделал это, и немного двинула бедрами, после чего я, наконец, поднял голову и перевел на нее взгляд. Она смотрела на мои руки, но когда я поднял голову, встретилась с моими глазами. Она тяжело дышала, и ее глаза были заполнены похотью и желанием. Я не знаю, что она увидела в моих глазах, но, думаю, это было что-то похожее.
Я остановил свои руки. Я сам не знал почему. Может быть потому, что я думал, что мы должны остановиться, может быть потому, что хотел знать, что она хочет, чтобы я пошел дальше. Скорее всего, и то и другое.
Я не знал, бля. Я не планировал так далеко, потому что даже не верил в это. Ее язык высунулся из слегка приоткрытых губ и облизал их. Она смотрела на меня полуприкрытыми карими глазами. Ее грудь поднималась под моими руками. А мой член пульсировал под ней.
Я пытался спросить ее глазами: «Что ты хочешь?»
Я пытался сказать ей: «Я дам тебе все, бля, что ты хочешь».
Я хотел, чтобы она знала: «Это все для тебя».
Половина меня хотела, чтобы она открыла рот, и из него вылетело слово «печенье». Другая, переполненная гормонами, надеялась, что она не хочет, чтобы мои руки останавливались.
Она посмотрела на свою блузку и обратно, встретившись со мной взглядом, опять облизав губы.
- Ты можешь пойти дальше? – выдохнула она, чувственно, бля, глядя мне в глаза, с вздымающейся грудью под моими руками.
Ты, бля, смеешься надо мной.
- Что ты имеешь в виду? – спросил я сиплым голосом, который был так не похож на мой обычный.
Она опять облизала губы, и я захотел попросить ее, бля, трахнуться.
- Что-то... пониже? – тихо спросила она, опять умоляя, бля, меня глазами.
Весь воздух вылетел из моих легких, когда ее слова ударили меня. Она, бля, реально хотела этого. Она хотела, чтобы я касался ее... там. И я, бля, даже не представлял, как тяжело это будет, или насколько долго я смогу делать это. У меня была только одна надежда, что я смогу делать это настолько долго, что моя эрекция спадет, и я смогу сосредоточиться опять. Она даже не покраснела при этих словах. Она краснела, когда я выдвигал для нее гребанный стул. Но не тогда, когда она просила меня коснуться у нее между ног. Это было так странно для меня. И для Беллы.
Я убрал руки из-под лифчика, не прерывая ее похотливый полуприкрытый взгляд, и скользнул по ее животу.
Я хотел показать ей азы, что-то основополагающее. Так что я сделал то, что еще не делал. Я скользнул своими руками по ее блузке и над ее бедрами. Я вел одну руку по вершине ее холмика, а другой медленно поглаживал ее руку, лежавшую около меня на траве. Коленом я мягко побуждал ее ноги слегка раздвинуться на мне.
Я нежно потирал ее холмик, начиная с верха и лаская стороны большим пальцем, и затем двинул пальцы вниз. Ее джинсы были необычно тонкими, и это, возможно, работало не в моих интересах. Я удерживал взгляд на ней, начиная вводить ее в курс дела, скользнув рукой вниз, и нежно задевая местечко между ее ногами.
- Печенье, - сказала она, мгновенно напрягаясь и уставившись в мои глаза.
Я вернул руку на верхушку ее холмика. Я, бля, захотел простонать, потому что это не было настолько плохо, как с ее грудью. В общем, я ожидал этого. Конечно, Белла уже несколько раз чувствовала мой эрегированный член, и, может, она просто ослабила чувствительность. Ебать, если я бы знал.
Я продолжил поглаживать ее руку, другой рукой касаясь ее холмика, потирая бедра и опускаясь так далеко, как мог. Я сделал три пасса, прежде чем она полностью расслабилась.
Я смотрел на нее во время второй попытки, скользнув рукой внутрь ее холмика и опять задевая складочки.
- Печенье, - шепнула она, сдвигая ноги.
Я убрал руку на холмик, но она уже расслабилась. Только, бля, сдвинулась.
Я продолжил потирать ее бедра и ее холмик, прежде чем сделал третью попытку.
Я скользнул рукой внутрь ее холмика, легонько касаясь складочек. Никакого печенья.
Я вернулся обратно тем же путем, касаясь сильнее. Все еще ничего. И я, бля, растерялся, потому что планировал только ощупать ее, а это было неожиданно. Ее глаза продолжали умолять меня нажимать дальше и делать больше.
Я, бля, вздохнул прямо ей в ухо. Кто сейчас проиграл?
Я еще глубже скользнул ей между ног, просто придерживаясь метода, который я применил к ее груди. Я легко проник рукой в ее центр, удерживая ее там, просто, бля, касаясь ее.
Опять никакого печенья.
Я чувствовал, бля, как она начинает течь. Это заставило мой член шевельнуться. Уверен, что она это почувствовала.
Я держал свою руку, не зная, насколько сильно могу надавить. Я не хотел видеть разочарование, когда придет следующее печенье.
Она не дала мне шанса решить. Она двинула бедрами к ладони. И мне.
Наши дыхания прервались одновременно. Я неодобрительно посмотрел на нее взглядом, который четко сказал: «Постепенно». Но в ее глазах читалось нетерпение, хотя, несмотря на это, она оставалась уступчивой. Прошло три часа, прежде чем мы добились успеха, бля, сражаясь за расслабленность моей девочки, так чтобы я мог полностью ощупывать ее. А теперь и больше.
Я выражал ей глазами гребаную благодарность за то, что мы можем зайти так далеко, усиливая нажим моей ладони. Она легонько сжалась опять. И это было реально, бля, плохо, что я не мог отличить ее положительную реакцию от отрицательной. Когда она не сказала «печенье», я, бля, молился, чтобы она была честной и не сражалась с этим. Хотя ее заполненные похотью прикрытые глаза определенно говорили об обратном.
Я продолжал нежно ласкать ее руку на земле, двигая другой ладонью по ткани ее джинсов. Ее глаза полностью закрылись от волнения, ее дыхание стало еще глубже. Я решил обрабатывать маленький участок, поэтому поднял ладонь и медленно поглаживал складочки средним пальцем, нежно надавливая. Я видел, как ее брови просто встали домиком, когда она почувствовала это.
Я опять избегал самого чувствительного участка и добавил еще один палец, когда возвращался по тому же пути. Она совсем расслабилась на мне, когда я делал мои пассы. Я повторил это несколько раз, решив делать это медленно, несмотря на ее нетерпение.
На четвертом пассе я добавил еще один палец, все больше увеличивая давление, поглаживая ее джинсы и всегда избегая места, где находился ее клитор. Если честно, я не знал, бля, какая у нее будет реакция, если я коснусь там.
Ее дыхание стало еще тяжелее. Когда я добавил мизинец, наконец, всеми четырьмя пальцами поглаживая вверх и вниз, всегда касаясь средним пальцем складочек под джинсами. Когда я добавил мизинец, она раздвинула ноги, поставив ступни около моих икр. Я продолжал гладить ее пальцами, немного, бля, нервничая по поводу следующего шага, и постарался побольше расслабить ее, лаская ее руку большим пальцем.
Я чувствовал каждый ее тяжелый вздох, который она делала, сидя на мне. Моя эрекция пульсировала между нами, и я получал от этого больше наслаждения, чем мог бы.
Я перевел глаза на ее горло, где ясно видел ее пульс. Бледная кожа порозовела. Я чувствовал каждое биение ее сердца. Я уделил этому все внимание, когда опустил к ее джинсам большой палец и легонько провел по ее клитору. Она всхлипнула и, бля, двинула бедра в мою ладонь, немного скручиваясь в поисках фрикций моего большого пальца, который имитировал толчки моего члена в нее. Я перевел взгляд обратно на нее, встретившись с ее глазами, и выдал очередной неодобрительный взгляд – «не наглей, бля».
Она хмыкнула и опять расстроилась, что мне, бля, не понравилось.
- Рефлекс, Эдвард, - прошептала она, опять закрывая глаза.
Конечно... как же, бля.
Я надавил, решив, что она права. Это дерьмо, возможно, все равно случится, и, возможно, лучше дать ему старт. Так что, когда я опять двинул большим пальцем, и она подняла бедра ему навстречу, я удержал при себе неодобрение.
Я начал описывать круги моими пальцами, скользя и лаская ее. Ее дыхание стало прерывистым, она начала больше подаваться вперед, соскальзывая потом вниз, и мои зубы стиснулись от того, как она извивалась на мне. Я добавил большее давление второй рукой, скользя почти полной ладонью. Когда я коснулся чувствительного местечка, она, бля, громко простонала, двигаясь навстречу ей.
Я глотнул воздух со стоном, откинув голову к стволу дерева, сражаясь с собственной рефлекторной реакцией вжаться в нее, пока ласкаю ее всей ладонью.
И я просто не мог, бля, вжаться в нее, потому что, как только я начал полностью растирать ее, она опять начала это извивающееся дерьмо. Я чувствовал, как ее рука на земле сжала в кулаке пучок длинной травы, и она часто дышала на мне, пытаясь увеличить свои фрикции.
Я закрыл глаза и продолжил, бля, потирать своей ладонью вверх и вниз. Чувствуя каждую выпуклость и складочки под тонкими синими джинсами. И она извивалась еще больше с каждым движением, двигаясь навстречу мне, и делая меня гребано безрассудным, и мое собственное дыхание ускорилось против моего собственного желания.
Я ускорил свои движения, собираясь быстрее хоть как-нибудь приспособиться к тому, бля, что она хочет. Я точно не знал в этот момент, так как ее движения стали явными и постоянными извиваниями на мне, заставляя меня сдерживать стон за стоном. Я гадал, может ли девушка достичь кульминации через джинсы.
Когда она опять начала глухо стонать, упав головой мне на плечо, я задумался, не на пороге ли оргазма она находится. Затем мой предательский подростковый гормонально озабоченный ублюдочный мозг начал склоняться к сценарию, как она может его получить.