Ты так похож на своего отца.

Эту злую любовь всё тестили.

Лёд в стакане - это здорово. Поддерживать любовь - это дорого.

Им обоюдно тепло и вылезать из обволакивающей плотности туда, в холод, совсем не хочется. Их штормит сонливость из-за недосыпа и рано верить в то, что это безумие когда-нибудь закончится. Сириусу верится, что это навсегда. Он держит свой откровенно-пессимистичный настрой на жёсткой привязи: Гарри расстраивать нельзя, пусть верит в лучшее, смотрит с восхищением и к чему-то стремится. Он горячий, ему нужно жить, и Сириус, считающий, что слегка подгнивает, слегка мертвый внутри, недоумевает, как их угораздило. Недоумевает и наслаждается, что Гарри из множества нужно что-то одно, ощутимое, кусочек чувства. Кусочек плоти.

Обнажённый Гарри вошёл в хозяйские комнаты Сириуса, где он снова сидит на кровати, в компании бутылки.

- Посмотри на меня.

Поймав взгляд отчаянных, блестящих от бессонницы глаз, он призвал стоящее в комнате кресло и сел на него, широко разведя ноги. Сириус, затаив дыхание, наблюдал, как он ласкает себя, облизывая пальцы и закидывая ногу на подлокотник. Он медленно ввёл в себя сразу два пальца, неловко вывернув запястье, чтобы его единственному зрителю было лучше видно и едва слышно застонал.

- Хочу тебя здесь, в себе, Сириус... Чтобы ты смотрел на меня своими синими глазами, одновременно доставая членом до печени. Сиди на месте, - резко остановил он Сириуса, попытавшегося рвануться к нему, разрушая игру. - Прикоснись к себе.

Сириус слушал и смотрел на него лихорадочно горящими, почти безумными глазами.

- У меня не получается так же приятно, как у тебя, крестный. - захныкал Гарри, усиленно работая кулаком. - Ты божественно отсасываешь, Сири, я говорил? Твой язык такой горячий... Помнишь, как жадно ты вылизывал мою задницу этим языком, а я вот так же дрочил до разноцветных искр перед глазами. Ты слизывал мою сперму с живота, груди, моих пальцев... А-ахх, блять! Сириус!

Гарри с закрытыми глазами кончил, хватая воздух. Он кожей чувствовал острый, возбужденный взгляд и от этого удовольствие разделенное на двоих становилось ярче.

Стерев с ладони остывающее семя, он сполз на пол и, глядя на Сириуса снизу вверх, хрипло приказал:

- Кончи для меня.

Не нужно усложнять, выискивать ключевые слова и выдумывать обходные пути. Набрасываясь, Сириус раздевается, снимает мятую рубашку, ведёт важными губами, что тысячу раз облизал, по шее. Гарри томно выдыхает подтаявшим голосом, и Сириус заботливо укладывает его на лопатки, теснится между ног и делает несколько поступательных движений, одновременно запуская руки под лопатки и налегая сверху без просвета. Крестник сильно сдал в весе, в мышцах, такой махонький, словно ему снова тринадцать, и у Сириуса чувство, будто это вернувшееся клиническое влечение педофила и они проигрывают его давнюю фантазию, о которой он грешил с их первой встречи в Хогвартсе.

Несколько рваных поступательных движений, и на лицо Гарри выплеснулась сперма, чтобы он тут же облизнулся как сытый кот. Сириус опустился на колени, и упал спиной на стену. Молча призвал бутылку, он сделал несколько жадных глотков, обливаясь и захлебываясь.

Гарри подполз к нему и лег на колени головой на расстегнутую ширинку.

- Говорят, любить классно.

- Это они не любили.