Ты так похож на своего отца.

Это самое страшное дело - полюбить то, что давно сгорело.

Он любил Хогвартс, никогда не знал другого дома и родителей. Он вырос одним из многих, а стал один на миллион. В голове у себя сочинял долгие любовные романы, где герои умирали долгой мучительной смертью. Прятал косичку из волос Сириуса под подушкой. Он много пел, и лучше всего получалось, когда никто не слышал. В лучших местах он жалел, что нет слушателей, но знал, что если бы рядом кто-то был, так хорошо бы не получилось. Он все время давал себе задания, но побеждая, он побеждал лишь часть себя, внутри оставаясь прежним. У него вообще теперь частей много. Так он чувствовал. Он боролся с застенчивостью – грубыми шутками, с нелюбовью к дракам – провокациями на них, со страхом перед смертью – мыслями о ней. Он рисковал, бросаясь на заведомо сильных. Скрывал свои достоинства и выставлял недостатки. Не мог дружить, как раньше. Не знал, кому доверять и поэтому не доверял никому. Но хотел попробовать. Он был одним из тех, о ком говорят: «И смех и грех».  Запястья его были в браслетах, фенечках и часах, на которые он никогда не смотрел. Глаза его горели огнем настолько опасным, что в них лучше не отражаться. Его реакции были непредсказуемы, а смех очень громким. Его возраст нельзя было определить с ходу, если не знать – сейчас пятнадцать, через час – семь, затем – тридцать пять. Он пах сигаретами, виски и шоколадом. Он хотел съездить в Америку, чтобы увидеть закат над шоссе с желтой разметкой, «только, чтобы без машин». Он ходил по вечерам в ванную старост и подолгу лежал в бассейне, звездочкой, на поверхности воды. Он часто говорил пошлости и, кажется, имел какой-то фетиш на имена. Его тонкие пальцы часто царапали локти собственных рук, как-будто хотели вцепиться кому-то в горло. Он не боялся осуждения, ненависти, насмешек и обвинений. Он вообще не боялся. Ему нравилось быть сенсацией, и он ей был.

Прошло три недели с начала учебного года, а Гарри всё ловил на себе взгляды. Называл по имени учителей помоложе. Танцевал в коридорах, по пути на пары. Нарвался на две дуэли со слизеринцами и победил неприлично легко. Заигрывал с дамами на картинах. Облизывал чупа-чупсы во время занятий. Летал на метле, но отказался от участия в команде факультета. Учился художественно свистеть по вечерам в гостиной, пока остальные делали домашние задания. Не сдавал никому письменных заданий и превосходно справлялся с практическими. Пил на виду у остальных, но никогда не делился выпивкой. Доводил Гермиону до смущения, а Рона до икоты. Мастурбировал с открытым пологом – Невилл в шоке.  Сокурсники-парни хотели его ненавидеть, но не могли. Мало того, что человек красив до неприличия, так еще и вытворяет своей магией невероятные вещи! Задирай он нос, честное слово, было бы легче его переносить, не чувствуя себя ущербным. В его тоненькой фигурке вихрилась энергия и мощь, а в голове точно творилось, что-то непостижимое. Он простебал всё, что окружающие считали серьезными вещами.  Директор смотрел сквозь пальцы, Снейп искрил от бешенства, Амбридж билась в истерике от бессилия.