Полубожественный чувачок с фруктовым привкусом и молот с качеством HD

18. Мне нужно выучить намного, намного больше ругательств на языке жестов

Я ВЗВЫЛ от ярости.
Я сделал выпад снизу вверх, и меч Скофнунг вылетел из хватки Рэндольфа вместе - фу, вам, должно быть, захочется пропустить эту часть - с парой розовых штучек, выглядевших, как пальцы.
Рэндольф попятился, прижимая кулак к груди. Меч лязгнул об пол.
- Ох, - глаза у Блитцена расширились.
Меч прошел прямо сквозь его кольчужный жилет, и кровь просачивалась через пальцы.
Он споткнулся. Хартстоун подхватил его и оттащил подальше от Рэндольфа и Локи.
Я обернулся к Локи. Снова подняв Джека, я рассек самодовольное лицо бога, но его фигура просто замерцала, словно проекция.
- Он замахивается! Промазал! - Локи покачал головой. - В самом деле, Магнус, мы оба знаем, что ты не можешь меня ударить. Я не полностью здесь! К тому же, драка - это не твоя сильная сторона. Если тебе нужно сорвать злость на ком-нибудь - продолжи начатое и убей Рэндольфа, но только быстро. Нам нужно о многом поговорить, а твой гном истекает кровью.
Я не мог дышать. Я чувствовал себя так, будто кто-то наливал чистую ненависть прямо мне в горло. Мне хотелось зарубить моего собственного дядю. Мне хотелось разрушить эту гробницу, камень за камнем. Неожиданно я понял Рататоска, белку, которая жила только злобой и хотела уничтожить то самое дерево, на котором жила.
Было нелегко, но я отбросил злость. Спасти Блитца было важнее, чем отомстить.
- Джек, - сказал я, - следи за этими мейнфретрами. Если они попытаются навредить Сэм или взять меч Скофнунг, переходи в режим кухонного комбайна.
- Будет сделано, - Джек говорил более глубоким голосом, чем обычно - возможно, чтобы произвести впечатление на Скофнунга. - Я буду защищать прекрасную леди клинок ценой жизни! Ну, и Сэм тоже.
Я подбежал к Блитцену.
- Вот так! - Локи зааплодировал. - Вот тот Магнус Чейз, которого я знаю и люблю! Всегда думает о других. Всегда исцеляет!
Я положил руки на живот Блитцена, затем взглянул на Хартстоуна.
- У тебя есть какие-нибудь руны, которые могут помочь?
Харт покачал головой. В его глазах тлела ненависть его собственного Рататоска. Я видел, как отчаянно он хотел сделать что-нибудь, что угодно, но он уже использовал две руны сегодня утром.
Еще одна, вероятно, могла убить его.
Блитцен закашлялся. Его лицо стало цвета шпаклевки.
- Я... Я в порядке, парни. Только дайте... Минуту.
- Держись, Блитц, - я снова призвал силу Фрейра.
Мои руки нагрелись, словно витки электроодеяла, посылая тепло в каждую клетку тела Блитцена. Я замедлил его кровообращение, облегчил его боль. Но сама рана отказывалась заживать. Я чувствовал, как она борется со мной, разрывая ткани и капилляры быстрее, чем я мог их исцелить, вгрызаясь в Блитцена со злобным голодом.
Я вспомнил пророчество Хартстоуна: «Блитцен. Кровопролитие. Нельзя остановить».
Это была моя вина. Я должен был это предвидеть. Я должен был настоять, чтобы Блитц остался в убежище Мимира лакомиться доставленной на дом пиццей. Я должен был прислушаться к этому тупому убийце козлов на Бэк Бэй.
- С тобой все будет в порядке, - сказал я. - Держись.
Глаза Блитца начинали терять фокус.
- Возьми... Иголку с ниткой в кармане моего жилета... Если это поможет.
Мне хотелось кричать. Хорошо, что Джека уже не было у меня в руках, потому что мне грозил приступ ярости в духе Кайло Рена.
Я поднялся и повернулся к Локи и Рэндольфу. Должно быть, выражение моего лица было достаточно пугающим. Рэндольф попятился прямиком в нишу зомби, кровь из его раненой руки оставляла следы на полу. Возможно, я мог излечить его, но мне нисколько этого не хотелось.
- Локи, чего ты хочешь? - спросил я. - Как мне помочь Блитцену?
Бог развел руками.
- Я так рад, что ты спросил. К счастью, эти два вопроса имеют один и тот же ответ!
- Камень, - выдохнул Блитц. - Он хочет... Камень.
- В точку! - согласился Локи. - Видишь ли, Магнус, раны, нанесенные мечом Скофнунгом, никогда не заживают. Они только кровоточат до бесконечности... или до смерти, смотря что наступит раньше. Единственный способ излечить эту рану - использовать камень Скофнунг. Вот почему они вдвоем - такой важный набор.
Хартстоун взорвался проклятиями на языке жестов, что выглядело очень впечатляюще - сошло бы за прекрасное театральное выступление. Даже если вы не владеете языком жестов, его жесты выразили бы вам гнев лучше, чем любые вопли.
- Дорогой мой, - сказал Локи, - меня не называли так со времени моей последней перебранки с асами! Я сожалею о том, что ты чувствуешь, мой эльфийский друг, но ты - единственный, кто может добыть камень. Ты знаешь, что это единственный способ. Тебе лучше отправиться домой!
- Домой? - мои мысли двигались со скоростью холодного сиропа. - Ты имеешь в виду... Альфхейм?
Блитцен застонал.
- Не дай Харту туда уйти. Это не стоит того, сынок.
Я с ненавистью взглянул на дядю Рэндольфа, расположившегося в нише зомби как у себя дома. В своем рваном костюме, с покрытым шрамами лицом, потускневшими от боли и потери крови глазами, он был уже на полпути к тому, чтобы стать нежитью.
- Чего добивается Локи? - спросил я у него. - Какое все это имеет отношение к молоту Тора?
Он посмотрел на меня с тем же мрачным выражением, какое было у него в моем сне, когда он обращался к своей семье на попавшей в шторм яхте, говоря, что вернет их домой.
- Магнус, я... я так...
- Сожалеешь? - подсказал Локи. - Да, ты очень сожалеешь, Рэндольф. Мы знаем. Но в самом деле, Магнус, разве ты не видишь связь? Может быть, мне следовало выражаться яснее. Иногда я забываю, как медленно могут думать смертные. Молот - у - великана.
Он сопровождал каждое слово утрированными жестами.
- Великан - отдает - молот - за - Самиру. Мы - обмениваемся - подарками - на - свадьбе. Молот - за - С-К-О-Ф-Н-У-Н-Г.
- Хватит! - огрызнулся я.
- Теперь ты понял? - Локи встряхнул руками. - Отлично, потому что мои пальцы устали. Далее, я не могу отдать половину выкупа, не так ли? Трим никогда на это не согласится. Мне нужен клинок и камень. К счастью, твой друг Хартстоун точно знает, где найти камень!
- Вот почему ты все это подстроил? Вот почему ты... - я указал на Блитца, который лежал в растекающейся алой луже.
- Называй это побуждением к действию, - сказал Локи. - Я не был уверен, что ты отдашь мне камень только из-за бракосочетания Самиры, но ты сделаешь это ради спасения твоего друга. И, напомню, всем этим я могу помочь тебе вернуть глупый молот этого, как его там... Это выгодно нам обоим. Иначе, как ты знаешь, твой гном умрет. Они такие маленькие, жалкие создания. Рэндольф, пошли!
Мой дядя поплелся к Локи, как собака, ожидающая, что ее побьют. В тот момент я не чувствовал большой любви к своему дяде, но при этом не мог спокойно смотреть, как Локи с ним обращается. Я вспомнил, как в моих снах, связанных с Рэндольфом, я чувствовал его непреодолимое горе, которое руководило его действиями.
- Рэндольф, - сказал я, - ты не обязан идти с ним.
Он взглянул на меня, и я увидел, как был неправ. Когда он ранил Блитцена, что-то внутри него сломалось. Теперь он был так глубоко втянут в эту злую сделку, стольким пожертвовав, чтобы вернуть своих мертвых детей и мертвую жену, что он уже не мог представить другого пути.
Локи указал на клинок.
- Меч, Рэндольф. Забери меч.
Руны Джека зло запульсировали фиолетовым светом.
- Попробуй, приятель, и ты потеряешь больше, чем пару пальцев.
Дядя замялся, как это бывает с людьми, которым угрожают говорящие светящиеся мечи.
Самодовольная уверенность Локи дрогнула. Его глаза потемнели, а покрытые шрамами губы скривились. Я видел, как сильно он хотел получить этот меч. Он был нужен ему для чего-то большего, чем подарок на свадьбу.
Я поставил ногу на лезвие Скофнунга.
- Джек прав. Меч останется здесь.
Казалось, вены на шее вот-вот Локи взорвутся. Я испугался, что он убьет Самиру и раскрасит стены абстрактными узорами из гнома, эльфа и эйнхерия.
В любом случае, мой взгляд смутил его. Я не понимал его плана, но до меня стало доходить, что мы нужны ему живыми. По крайней мере, сейчас.
В ту же наносекунду бог взял себя в руки.
- Хорошо, Магнус, - сказал он бодро. - Захвати меч и камень с собой, когда будешь отвозить невесту. Четыре дня. Я дам тебе знать, куда именно. И надень подходящий смокинг. Рэндольф, пошли. Живее!
Мой дядя поморщился.
Локи рассмеялся.
- О, прости, - он пошевелил мизинцем и безымянным пальцем. - Слишком рано?
Он схватил Рэндольфа за рукав. Оба провалились в портал в саркофаге, будто их выбросило из летящего на большой высоте самолета. Саркофаг захлопнулся.
Сэм зашевелилась. Она резко села, будто услышала сработавшую пожарную тревогу. Ее хиджаб сполз на правый глаз и выглядел как пиратская повязка.
- Что... Что происходит?
Но я не мог ей объяснить. Я стоял на коленях рядом с Блитценом, делая все возможное, чтобы удерживать его в стабильном состоянии. Мои руки излучали достаточно силы Фрейра, чтобы вызвать ядерную реакцию, но это не помогало. Мой друг умирал.
Глаза Харта наполнились слезами. Он сидел рядом с Блитцем, его шарф в горошек был перемазан кровью. Время от времени он ударял себя по лбу, показывая при этом знак в виде буквы V: «Глупый. Глупый». (Или тупой. Возможно, ты помнишь)
На нас упала тень Сэм.
- Нет! Нет-нет-нет. Что случилось?
Хартстоун разразился новой тирадой на языке жестов: «Говорил тебе! Слишком опасно! Твоя вина, что мы...»
- Дружище... - Блитцен слабо потянул Хартстоуна за руку. - Сэм... не виновата. И ты тоже. Это была... моя идея.
Хартстоун замотал головой. «Глупая валькирия. Я тоже глупый. Должен быть способ тебя вылечить».
Он посмотрел на меня, отчаянно надеясь на чудо.
Я ненавидел быть целителем. Мишура Фрейра, я хотел бы быть воином. Или оборотнем, как Алекс Фиерро, или рунным заклинателем, как Хартстоун, или даже берсерком, как Хафборн, вступая в битву в нижнем белье. Когда жизнь моих друзей зависит от моих способностей, и я вижу, как свет угасает в глазах Блитцена, и знаю, что ничего не могу сделать... это невыносимо.
- Локи не оставил нам другого выбора, - сказал я. - Мы должны найти камень Скофнунг.
Хартстоун застонал в отчаянии. «Я это сделаю. Ради Блитца. Но времени нет. Уйдет день, по меньшей мере. Он умрет».
Блитцен попытался что-то сказать. Я не разобрал ни слова. Его голова откинулась набок.
- Нет! - всхлипнула Сэм. - Нет, он не может умереть. Где этот камень? Я отправлюсь за ним сама!
Я обежал взглядом могилу в отчаянном поиске идей. Мои глаза остановились на единственном источнике света - копье Самиры, лежавшем в пыли.
Свет. Солнечный свет.
Оставалось последнее чудо, моя последняя попытка - жалкое, никуда не годное чудо, но другого не было.
- Нам нужно больше времени, - сказал я, - значит, мы его выиграем.
Я не был уверен, что Блитцен еще в сознании, но я сжал его плечо.
- Мы вернем тебя обратно, дружище. Я обещаю.
Я встал, поднял лицо к куполообразному потолку и представил солнце над головой. Я воззвал к моему отцу - богу тепла и плодородия, богу всего живого, что пробивается сквозь землю, чтобы достичь света.
Гробница загрохотала. Посыпалась пыль. Прямо надо мной потолок раскололся, как яичная скорлупа, и в трещину сквозь темноту хлынул солнечный свет, озарив лицо Блитцена.
Я наблюдал за тем, как один из моих лучших друзей во всех Девяти Мирах обратился в сплошной камень.