Полубожественный чувачок с фруктовым привкусом и молот с качеством HD

28. Закажите сейчас и получите проклятое кольцо в подарок!

ВЕРНО, ОТЕЦ ждал. Он расхаживал по гостиной, потягивая из серебряного кубка золотистый сок, пока Инге стояла неподалеку наготове, ожидая, когда он его прольет.
Когда мы вошли, мистер Альдерман обернулся к нам с холодной яростью на лице.
- Где вас...
Его треугольная челюсть отпала.
Думаю, он не ожидал увидеть нас, взмокших от пота, осыпанных травой и веточками, с перемазанной липким илом обувью, оставляющей на его белом мраморном полу следы, как от слизняков. Выражение лица мистера Альдермана было для меня одной из лучших наград, какие я получал с тех пор, как умер и попал в Вальхаллу.
Хартстоун с глухим стуком швырнул свой полотняный мешок на пол. Он сообщил жестами: «Плата», повернув ладонь вверх и сделав движение пальцем в сторону отца, как будто бросив ему монету. В исполнении Харта это выглядело как оскорбление. Мне понравилось.
Мистер Альдерман забыл о том, что он не признает язык жестов.
- Плата? Но как?.. - спросил он.
- Пойдемте наверх, и мы вам покажем, - я взглянул на Инге, стоявшую с широко раскрытыми глазами за спиной мистера Альдермана. Улыбка медленно появлялась на ее лице. - Там есть ковер из шкуры демона.
Ах, этот звук золотых жетонов для Монополии, градом рассыпающихся по меховому ковру... Нет ничего приятнее, уверяю вас. Хартстоун перевернул полотняный мешок, завалив ковер золотом. Лицо мистера Альдермана побледнело. Инге подпрыгивала в дверях и в восторге хлопала в ладоши, не заботясь о том, что не заплатила хозяину за эту привилегию.
Когда последний золотой выпал на ковер, Хартстоун отступил назад, бросив пустой мешок. Он показал: «Вергельд оплачен».
Мистер Альдерман выглядел ошеломленным. Он не сказал: «Хорошая работа, сынок!» или «О, я стал богаче!», или: «Ты что, ограбил эльфийское казначейство?»
Низко склонившись, он осмотрел груду монетку за монеткой, кинжал за кинжалом.
- Здесь миниатюрные собачки и паровозики, - заметил он. - Почему?
Я кашлянул.
- Ну, я думаю, предыдущий владелец любил настольные игры. Настольные игры из чистого золота.
- Хмм, - Альдерман продолжил свое исследование, проверяя, покрыт ли ковер целиком. Выражение его лица становилось все более и более угрюмым. - Вы покидали территорию дома, чтобы найти все это? Потому что я не разрешал вам...
- Нет, - сказал я. - Пустошь на заднем дворе принадлежит вам, верно?
- Да! - ответила Инге. Хозяин бросил на нее свирепый взгляд, и она поспешно добавила. - Потому что мистер Альдерман - очень влиятельный человек.
- Взгляните, сэр, - сказал я. - Cовершенно очевидно, что Хартстоун преуспел. Ковер покрыт. Просто признайте это.
- Это мне решать! - прорычал Альдерман. - Вы, молодежь, ничего не понимаете в обязательствах.
- Вы хотите, чтобы Хартстоун провалился, не так ли?
Альдерман хмуро взглянул на меня.
- Я ожидаю, что он провалится. Это разные вещи. Этот парень заслужил наказание. Я считаю, что он не способен расплатиться.
Я чуть не завопил: «Хартстоун расплатился за всю жизнь вперед!» Мне захотелось засыпать сокровище Андвари прямо в глотку Альдермана и посмотреть, изменится ли его мнение о способностях его сына.
Хартстоун тронул мою руку. Он показал: «Успокойся. Приготовь кольцо».
Я постарался выровнять дыхание. Не понимаю, как Харт мог терпеть оскорбления отца. Конечно, у него был большой опыт, но старый эльф был невыносим. Я порадовался, что Джек вернулся в форму кулона, иначе я мог бы приказать ему провести мистеру Альдерману полную бразильскую депиляцию.
Кольцо Андвари в кармане моих джинсов было таким легким, что я едва его чувствовал. Мне приходилось сопротивляться желанию проверять каждые несколько секунд, на месте ли оно. К тому же, мне не хотелось, чтобы Хартстоун оказался прав насчет необходимости кольца.
Мне как будто хотелось оставить его себе. Нет, постойте. Это не правильно. Я хотел вернуть его Андвари, чтобы нам не пришлось связываться с проклятием. Мои мысли по этому вопросу путались, словно моя голова была забита речным илом.
- Ага! - торжествующе воскликнул мистер Альдерман.
Он указал на ту часть ковра, где мех был наиболее густым. Отдельные синие волосы торчали сквозь груду сокровищ, как упрямые сорняки.
- Ой, да ладно, - сказал я. - Здесь просто нужно поправить немного.
Я сдвинул сокровище так, чтобы волосы оказались покрыты. Но как только я добился этого, другие волосы появились там, откуда я сгреб золото. Казалось, эти тупые синие волосы преследовали меня, игнорируя мои усилия.
- Это не проблема, - настаивал я. - Позвольте мне воспользоваться моим мечом. Или, может быть, у вас есть ножницы...
- Долг не выплачен! - с нажимом заявил мистер Альдерман. - Если вы не сможете покрыть последние волосы прямо сейчас, я возьму с вас плату за то, что вы разочаровали меня и потратили мое время в пустую. Скажем... половину этого сокровища.
Хартстоун повернулся ко мне. На его лице не было удивления, только хмурая обреченность. «Кольцо».
Волна смертельного негодования захлестнула меня. Я не хотел отдавать кольцо. Но потом я окинул взглядом все эти грифельные доски в комнате, всяческие правила, пункты меню, ожидания, которые, по мнению мистера Альдермана, Хартстоун не в состоянии оправдать. Проклятие кольца Андвари было достаточно сильным. Оно нашептывало мне, убеждая сохранить кольцо и стать до неприличия богатым. Но желание увидеть Хартстоуна свободным от своего отца, воссоединившимся с Блитценом и подальше от этого ядовитого дома... это было сильнее.
Я достал нашу тайную последнюю частицу сокровища.
В глазах мистера Альдермана, напоминающих глаза космического пришельца, вспыхнул голодный огонь.
- Очень хорошо. Положи его в кучу.
"Отец", показал Хартстоун, "имей в виду: кольцо проклято".
- Я не стану разбираться, что означают твои жесты!
- Вы знаете, что он сказал, - я держал кольцо в руке. - Эта вещь очаровывает своего владельца. Она уничтожит вас. Черт возьми, я владею кольцом всего несколько минут, и оно уже пудрит мне мозги. Возьмите золото, которое уже здесь. Долг выплачен. Проявите немного снисходительности, и мы вернем кольцо прежнему хозяину.
Мистер Альдерман горько рассмеялся.
- Снисходительности? Что я могу купить на снисходительность? Разве она вернет мне Андирона?
Лично я ударил бы старого хрыча по физиономии, но Хартстоун сделал шаг к своему отцу с видом искреннего волнения. "Проклятие Ф-А-Ф-Н-И-Р-А", показал он. "Не делай этого".
Андвари упоминал это имя. Оно было мне смутно знакомым, но я не мог вспомнить, откуда. Может, Фафнир выиграл в пауэрбол-лотерею?
Хартстоун показал знак «пожалуйста», приложив руку к груди и описав ладонью круг. Меня поразило, что «пожалуйста» было более спокойной, менее сердитой версией «прости».
Два эльфа пристально смотрели друг на друга через гору золота. Я почти ощущал, как Альфхейм качается на ветвях мирового дерева. Несмотря на все то, что Альдерман сделал с ним, Хартстоун все еще хотел помочь своему отцу. Он предпринял последнюю попытку вытащить его из гораздо более глубокой ямы, чем яма Андвари.
- Нет, - решил мистер Альдерман. - Платите вергельд, или останетесь должны мне - вы оба.
Хартстоун сокрушенно опустил голову. Он дал мне знак отдать кольцо.
- Сначала камень Скофнунг, - сказал я. - Покажите мне, что вы готовы выполнить свою часть сделки.
Альдерман хмыкнул.
- Инге, принеси камень Скофнунг из ларца. Секретный код - Грета.
Хартстоун вздрогнул. Я догадался, что Грета - имя его матери.
Хульдра убежала.
Несколько секунд Хартстоун, Альдерман и я стояли вокруг ковра, не сводя друг с друга глаз. Никто не предложил сыграть в Монополию. Никто не завопил «Ура!», прыгнув при этом на кучу золота (однако, признаю, искушение у меня было).
Наконец, вернулась Инге, принеся серо-голубой каменный брусок. Она протянула его Альдерману, сделав реверанс.
Альдерман взял его и вручил сыну.
- Я отдаю тебе это добровольно, Хартстоун, делай с ним, что хочешь. Пусть его силы принадлежат тебе, - он злобно взглянул на меня. - Теперь кольцо.
У меня не было причин тянуть время, но все же это было трудно. Глубоко вдохнув, я нагнулся и добавил кольцо Андвари к сокровищу, покрыв последний кусочек меха.
- Дело сделано, - сказал я.
- А? - взгляд Альдермана не отрывался от клада. - Да-да, не считая одного. Ты обещал мне выступление в прессе, Магнус Чейз. Я устраиваю небольшую вечеринку сегодня вечером. Инге!
Хульдра подпрыгнула.
- Да, сэр! Все почти готово. Все четыре сотни гостей получили приглашения.
- Четыре сотни? - переспросил я. - Когда вы успели это организовать? Откуда вы знали, что у нас получится?
- Ха! - безумный блеск в глазах мистера Альдермана не успокоил меня. - Я не знал, что у вас получится, и меня это не беспокоило. Я запланировал проведение праздничных вечеров каждую ночь на то время, пока ты остаешься здесь, Магнус. Желательно, бесконечное. Ну а поскольку вы заплатили вергельд так быстро, мы должны постараться, чтобы эта ночь не пропала даром. Я - Альдерман из дома Альдерманов. Никто не посмеет отказаться от моего приглашения!
За его спиной Инге с жаром закивала, проведя при этом пальцем по шее.
- А сейчас... - мистер Альдерман выхватил проклятое кольцо из груды сокровищ. Он надел его на палец и повернул, любуясь им, словно недавно женился. - Да, оно будет выглядеть прекрасно в сочетании с моим парадным костюмом. Хартстоун, я буду ждать тебя и твоего гостя... Хартстоун, куда ты собрался?
Похоже, Харту надоело общество его отца. С камнем Скофнунгом в руке он обвязал Блитцена шарфом и потащил в ванную.
Минутой позже я услышал, как включился душ.
- Я... э-э... должен ему помочь, - сказал я.
- Что? - задумчиво переспросил Альдерман. - А, да-да, прекрасно. Какое милое колечко. Инге, убедись, что наши юные негодяи одеты подобающим образом для праздника, и пришли кого-нибудь из прислуги, чтобы помочь мне с этим золотом. Мне нужно, чтобы каждая крупица была взвешена и пересчитана. И отполирована! Оно будет чудесно выглядеть отполированным. И пока ты этим занимаешься...
Мне не хотелось оставлять Инге наедине с мистером Безумное Кольцо, но мне стало тошно смотреть, как Альдерман играет со своим богатством. Я поспешил присоединиться к своим друзьям в ванной.
Что внушает еще большую тревогу, чем отрубленная голова в пенной ванне? Истекающий кровью гранитный гном в душе, вот что.
Харт подставил Блитцена под душ. Как только поток воды стал падать на голову Блитца, его тело начало смягчаться. Застывшее серое лицо потемнело до тепло-коричневого телесного оттенка. Кровь потекла из раны на его животе, закручиваясь вокруг отверстия для стока воды. Колени у гнома подогнулись, и я рванулся в кабинку, чтобы поддержать его.
Хартстоун возился с камнем Скофнунгом. Он приложил его к ране, из которой хлестала кровь, и Блитцен охнул. Кровотечение мгновенно остановилось.
- Я покойник! - прохрипел Блитц. - Не беспокойся обо мне, чокнутый ты эльф! Просто... - он выплюнул воду. - Почему здесь идет дождь?
Хартстоун горячо обнял его, прижав лицо Блитца к груди.
- Эй! - пожаловался Блитц. - Я не могу дышать!
Харт, конечно, не мог его услышать, и его это не обеспокоило. Он качал гнома на руках взад и вперед.
- Ладно, дружище, - Блитц слабо потрепал его. - Тише, тише.
Он взглянул на меня, в его глазах была тысяча безмолвных вопросов, включая следующие: «Почему мы втроем в одном душе? Почему я не умер? Почему от тебя несет тиной? Что случилось с моим эльфом?»
Когда мы убедились, что он полностью избавился от окаменения, Харт перекрыл воду. Блитцен был слишком слаб, чтобы двигаться, так что мы придали ему сидячее положение прямо в душе.
В ванную второпях вбежала Инге с кучей полотенец и свежим бельем. Из спальни Харта доносился звук сыплющегося золота, как будто десяток игровых автоматов одновременно выдавал монеты, и время от времени к этому добавлялся сумасшедший смех.
- Может быть, вам стоит немного подождать здесь, - предупредила она, нервно оглядываясь. - Там немного... неспокойно.
И она исчезла, закрыв за собой дверь.
Мы привели себя в порядок, как могли. Я с помощью дополнительного ремня пристегнул камень Скофнунг и спрятал его под рубашку, чтобы он не был чересчур заметным и не возбуждал у мистера Альдермана желания его вернуть.
Рана Блитцена благополучно закрылась, остался лишь маленький белый шрам, но гном жаловался на ущерб, нанесенный его костюму: жилет был распорот мечом и запятнан кровью.
- Это никаким лимонным соком не выведешь, - сказал он. - Когда ткань превращается в гранит и обратно, ну, она неизбежно теряет цвет.
Я не стал заострять внимание на том, что он, по крайней мере, остался жив. Я знал, что он был в шоке и боролся с этим, сосредоточившись на тех вещах, которые он понимал и мог исправить - вроде своего гардероба.
Мы сидели рядом на полу ванной. Блитцен с помощью своих швейных принадлежностей скреплял вместе полотенца для дополнительной защиты от солнца Альфхейма, пока Хартстоун и я по очереди рассказывали ему обо всем, что произошло.
Блитцен потряс головой в изумлении.
- Вы все это сделали из-за меня? Вы сумасшедшие, замечательные идиоты! Вас могли убить! А ты, Харт, ты сам обратился к своему отцу? Я бы никогда не попросил тебя это сделать. Ты поклялся, что никогда не вернешься сюда, и и не просто так!
"Я также поклялся защищать тебя", показал Харт. "Тебя ранили по моей вине. И по вине Самиры".
- Хватит об этом, - сказал Блитцен. - Ни ты, ни она не виноваты. Вы не могли обмануть пророчество. Это смертельное ранение должно было произойти, но вы меня починили, так что мы можем больше не беспокоиться об этом! К тому же, если ты хочешь кого-нибудь винить, вини этого дурака Рэндольфа, - он взглянул на меня. - Без обид, парень, но у меня есть сильное желание убить твоего дядю с особой жестокостью.
- Никаких обид, - отозвался я. - Чувствую искушение тебе помочь.
И все же я помнил вопль ужаса, с которым Рэндольф нанес удар Блитцену, и то, как он шел за Локи с видом побитой собаки. Чем больше мне хотелось ненавидеть моего дядю, тем хуже мне удавалось не чувствовать жалости к нему. Теперь, когда я встретил мистера Альдермана, я начал понимать, что какой бы плохой ни была твоя семья, бывает еще хуже.
Харт закончил вводить Блитцена в курс дела на языке жестов, рассказав ему о том, как мы ограбили Андвари, угрожавшего нам многократными выигрышами в Пауэрбол.
- Вы оба свихнулись, если связались с этим гномом, - сказал Блитцен. - В Нидавеллире у него плохая слава, он даже более жадный и хитрый, чем Эйтри Джуниор!
- Пожалуйста, давайте не будем о нем? - попросил я.
Мне все еще снился в кошмарах старый гном, который вызвал Блитца на состязание в мастерстве в январе прошлого года. В жизни бы больше не видеть его «бабку-ковылялку», снабженную ракетным двигателем.
Блитцен нахмурился, глядя на Харта.
- Так ты говоришь, твой отец теперь владеет кольцом?
Хартстоун кивнул. «Я пытался его предупредить».
- Да, но все же... эта вещь может исказить разум своего владельца до неузнаваемости. После того, что произошло с Хрейдмаром, Фафниром, Регином и со всеми теми победителями лотереи... Ну, существует бесконечный список людей, уничтоженных кольцом.
- Кто они? - спросил я. - Люди, чьи имена ты назвал?
Блитцен поднял свое творение из полотенец - что-то вроде махровой паранджи с очками, закрывающими дырки для глаз.
- Долгая, трагическая история, парень. Множество смертей. Суть в том, что мы должны убедить мистера Альдермана отказаться от этого кольца, пока не стало слишком поздно. Мы должны присутствовать некоторое время на этом его празднике, так? Это дает нам шанс. Может быть, он будет в здравом уме и послушает нас.
Хартстоун хмыкнул. «Мой отец? Вряд ли».
- Ага, - сказал я. - И если он не послушает, что тогда?
- Тогда мы сваливаем, - сказал Блитцен. - И надеемся, что Альдерман не станет...
Из соседней комнаты позвала Инге:
- Мистер Хартстоун?
В ее голосе сквозила паника.
Мы выскочили из ванной и обнаружили, что спальня Харта совершенно пуста. Матрас пропал. Грифельные доски были убраны, оставив после себя сияющие белые следы на несколько менее белых стенах. Груда сокровищ и синий меховой ковер исчезли, как будто никакого вергельда не было.
Инге стояла в дверях, ее чепчик сидел набекрень. Ее лицо пылало, и она в волнении выдергивала клочья из кончика хвоста.
- Хозяин Харт, гости... они прибыли. Праздник начался. Ваш отец спрашивает о вас, но...
Хартстоун спросил: «Что случилось?»
Инге пыталась говорить, но у неё ничего не получалось. Она беспомощно пожала плечами, словно не могла описать те ужасы, которые видела на приеме гостей у мистера Альдермана.
- Возможно, это... это лучше увидеть вам самим.