Последняя надежда человечества

Часть 2. Таинственные исчезновения. Глава 12

Капли крови, одна за другой, падали в зелье, окрашивая его в невероятно красивые оттенки, но Рону сейчас было не до любования мерцавшей в кубке жидкостью. Все его существо настолько противилось предстоящей процедуре, что взбунтовавшийся желудок едва не изверг обратно сильно отдававшее железом снадобье.

Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы заменить оружие, но администрация лагеря весьма предусмотрительно убрала из «любовного гнездышка» все, кроме огромной кровати и пушистого ковра на полу. Мягкий свет лился из вмонтированных в потолок светильников. Туалет и душевая для VIP-клиентов располагались снаружи. Даже тюбик со смазкой и анальную пробку им выдавал целитель Блейн. Вдобавок стоявшая за дверью охрана в любой момент была готова ворваться внутрь, чтобы подержать сопротивляющегося насилию заключенного, а то и успокоить его электрошокером, использование которых вновь разрешили пару недель назад.

— Раздевайся! — услышал Рон второй раз за это утро. Он встал и трясущимися пальцами потянул вниз язычок молнии черного комбинезона. — Если все пройдет без эксцессов, по окончании церемонии получишь белый комбинезон, — «утешил» его Блейн, — который, как я надеюсь, для твоего же блага, вскоре сменится на красный. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что инспектор неравнодушен к рыжим? Его покойная супруга была рыжеволосой, собственно, именно в память о ней ему нужен ребенок с таким цветом волос, а возможно, и не один. Так что ты — идеальный носитель. Сделаешь все правильно — приобретешь могущественного покровителя, а в подобном месте главнее этого нет ничего.

В дверь постучали.

— Простите, док, инспектор Уинслоу спрашивает, готов ли тридцать пятый? — раздался голос сержанта Купера.

— Готов, — Блейн собрал валявшуюся на полу одежду Рона. — На кровать, — сквозь зубы шепнул он помертвевшему от ужаса Уизли, — в коленно-локтевую. И думай лишь о том, как ты хочешь этого ребенка.

* * *

Руки. Теплые, неожиданно нежные. Они были повсюду. Ласкали, гладили, тискали. Жадные. Беспощадно наглые, особенно для человека, по его же словам, не терпевшего подобных отношений.

Рон ждал чего угодно — безразличия, грубости, жестокости — но только не этого! Он приготовил себя к мощному, болезненному вторжению, когда кажется, что тебя вот-вот разорвет от распирающего изнутри члена, но Уинслоу и не думал торопить события. Он гладил зажмурившегося и сжавшегося от страха Рона по бокам, спине и бедрам. Целовал закаменевшие плечи, спускаясь все ниже и ниже, пока наконец не добрался до ложбинки между ягодицами.