Повесть о лысом павлине и больной лисе: ветеринарные хроники

Глава 169. В этом мире ничего нет ценнее меня самого

После того как Фэн Сяо кратко обрисовал обстоятельства дела, Цуй Буцюй сказал:

– Я всегда подозревал Юйвэнь Эин.

– С каких пор ты усомнился в ней?

– Праздник Тысячи фонарей.

Цуй Буцюй не слишком много общался с этой императорской внучкой, но иногда встречал ее, посещая императрицу.

Юйвэнь-сяньчжу обладала довольно мягким характером, а точнее говоря, она была замкнутой, робкой и неразговорчивой.

И это вполне соответствовало той Юйвэнь-сяньчжу, которую Цуй Буцюй видел на празднике Тысячи фонарей.

Однако, когда он собирался покинуть поместье принцессы, Юйвэнь-сяньчжу сама догнала его, чтоб спросить, почему он не предупредил заранее ее матушку, так, чтобы та могла подготовиться, вместо этого заставив ее опозориться перед всеми.

Скорее, это даже нельзя было назвать вопросом, потому что глаза Юйвэнь-сяньчжу были полны слез, и она даже склонилась перед ним в низком поклоне, так что все присутствующие должны были признать, что Цуй Буцюй слишком безжалостен, так что даже внучке императора приходится вставать перед ним на колени. После этого ко двору было доставлено много жалоб и обвинительных записок против него.

Именно с того момента у Цуй Буцюя возникли подозрения.

– Тогда ты сказал лишь, что это «странно», – сказал Фэн Сяо.

Цуй Буцюй:

– Верно. Тогда Юйвэнь-сяньчжу отступила, чтобы перейти в наступление. Это было совершенно блестяще, но явно не в ее характере.

Возможно, кто-то иной бы и не обратил внимания на эти несколько фраз, однако после праздника Тысячи фонарей у Цуй Буцюя под подозрением были все люди в поместье принцессы. И это небольшое отличие в поведении Юйвэнь-сяньчжу также, конечно, не осталось незамеченным.

– Жэнь Юэ на этом празднестве составил такой грандиозный план, в который была вовлечена половина столичной знати и часть императорской семьи. Он был всего лишь любовником принцессы, а не хозяином этого дома. В одиночку он не смог бы собрать такое количество людей. И тот факт, что эта группа людей была разоблачена слишком быстро, также вызывает сомнения. Тогда, на горе Тяньнань, Фань Юнь предупредил меня, что у Сяо Лу есть надежная опора при дворе. Я уже спрашивал императрицу, она рассказала, что принцесса Лэпин родила в тот год двойню, но у одной из этой пары близнецов был врожденный порок, и она умерла раньше, чем ей дали имя.