— Эй, Тэкджу! Вставай скорее, уже восемь часов.
Знакомый голос разбудил Тэкджу от крепкого сна. Приподнимаясь с постели, он с трудом открыл глаза и через некоторое время в его поле зрения появился знакомый потолок. А затем он увидел мать.
Разочарованно выдохнув, Тэкджу невольно простонал, поднялся из тёплой постели и сел. Спросонья волосы торчали в разные стороны, и он быстро пригладил их рукой, стараясь привести в более-менее надлежащее состояние.
— Тэкджу, почему ты не поставил будильник? Ты же опоздаешь на работу!
Мать Тэкджу подала сыну стакан воды. Ничего не сказав, тот принял его и смочил горло.
— Нет, сегодня можно выйти попозже.
— Правда?
— Да, я же только-только вернулся из командировки.
Тэкджу встал и поспешил в ванную. Скрывать правду от матери было сложно, совесть мучила так спокойно смотреть ей в глаза и лгать. Если бы мать увидела, в каком состоянии находился Квон Тэкджу, только что сбежавший из Кубы, то всё, что он так долго и тщательно скрывал от неё могло всплыть на поверхность.
Но к счастью, все раны и следы боя зажили на обратном пути в Корею.
С момента прибытия домой прошло уже больше недели. Женя сказал, что на некоторое время отлучится в Россию, чтобы завершить сделку с Матиасом. Благодаря этому Тэкджу смог хорошо выспаться без каких-либо помех.
И всё же лицо, отраженное в зеркале ванной комнаты, было бледным, уставшим и потрёпанным жизнью. Это было связано с тем, что до самого отъезда он проводил время с Женей.
Раньше Тэкджу был полностью уверен в своей выносливости настолько, что мог сразу после одного задания отправляться на следующее, но теперь подумал, не пришло ли время возрастных изменений?
Всё ещё находясь в сонном состоянии, Тэкджу зевнул. Взял зубную щётку с пастой и начал чистить зубы. Вот уже который день он варился в этом бурном потоке мыслей, всё, что произошло за последнее время, проносилось перед глазами, как в калейдоскопе.
В одну из тех прекрасных южных ночей Квон Тэкджу и Женя покинули остров Матиаса на своём вертолёте. Они приземлились на борту большого судна. Оно вышло из Панамы, прошло через Мексику и направлялось в Пусан. После посадки корабль покинул порт Мансанильо, на западном побережье Мексики и отправлялся в путь через Тихий океан.
Оттуда и началось долгое 17-дневное плавание до Пусана. Капитан и экипаж судна без каких-либо подозрений считали Квон Тэкджу и Женю гражданскими охранниками, отправленными на встречу международной логистической компанией. Благодаря этому их не привлекали к тягостным делам на корабле. Даже когда они в полном вооружении ходили по судну, никто не высказывал подозрений
Внешний вид обоих, явно говорящий, что с ними лучше не связываться, тоже способствовал тому, чтобы никто не высказывал подозрений и не проявлял к ним особого интереса. Члены экипажа, независимо от статуса или возраста, старались держаться от них подальше. Даже во время приема пищи, завидев этих двоих, все быстро освобождали места, делая вид, что заняты своими делами и им срочно нужно идти. Помимо особого ощущения угрозы, которым от них веяло, само по себе нахождение под наблюдением охранников, было не самым приятным аспектом.
Даже частые в длительных плаваниях конфликты среди членов экипажа для них были чем-то далеким. Когда члены экипажа начинали спорить и становилось шумно, это долго не продолжалось. Стоило только Тэкджу или Жене появиться на месте, как все сразу расходились, делая вид, что ничего не произошло.
Когда снаружи каюты доносились громкие звуки, Женя раздраженно ударял по двери и моментально на всем корабле воцарялась тишина. В большинстве случаев, к счастью, Женя был занят сексом с Тэкджу. Если бы его разбудили, он мог бы такое выкинуть, под предлогом самообороны. Даже теперь казалось чудом, что они прибыли в Корею без крупных происшествий.
Благодаря связям в Национальной службе разведки, они избежали прохождения иммиграционных процедур в порту Пусана. Было немного шумно, но за выполненное задание Тэкджу даже получил несколько дней отпуска. Всё было, как в сказке. Если бы не Женя всей этой чудесной поездки не случилось бы. Дни, проведенные на безымянном острове в Мексике, теперь казались далеким сном.
Приняв душ и приведя все мысли в порядок, Тэкджу обнаружил, что его мама тем временем уже накрыла на стол. Отказаться было невозможно, поэтому он молча сел за завтрак. Мама позаботилась и приготовила больше десяти различных блюд, которые полностью заполнили стол. Невероятный аппетит разыгрался у него при виде стольких вкусностей.
— Что ты с самого утра так накрываешь?
Как обычно, Тэкджу попытался отойти от темы, которая её беспокоит, шутя. Мама, бросив на него укоризненный взгляд, положила кусок хорошо приготовленной рыбы на его рисовую миску. Только что сваренный ароматный рис и солёная жареная рыба отлично сочетались. Когда тот съел немного густого и насыщенного по вкусу тушёного блюда с пастой из красного перца, тошнота и голод, мучившие Тэкджу, тут же прошли.
— Я уже быстренько поела.
— Ах, сколько раз я говорил тебе не есть наспех.
— Вот доживи до моего возраста, и посмотрим, всё ли ты сможешь переварить, если будешь есть три раза в день.
Она положила ему кусочек мяса в соевом соусе. В этот раз в блюде не было перца, который она обычно добавляла. Женя, которому Тэкджу говорил, что этот перец совсем не острый, всё равно усомнился и попробовав, закашлялся. С тех пор мама перестала добавлять перец. Прошло, наверное, уже около года, с того момента, как он стал неотъемлемой частью его жизни.
— Это мясо в соевом соусе... Посол тоже любил его.
Погружённый куда-то глубоко в свои мысли, Тэкджу вздрогнул, услышав слова мамы. Быстро прикрыв рот тыльной стороной руки, он закашлялся. Не понимая, в чём дело, мама предложила ему стакан воды и заодно, спросила о Жене.
— Подчинённый должен сам понимать такие вещи, даже если начальник об этом не говорит.
Тэкджу замер и посмотрел на настольный календарь, стоящий на краю стола. Календарь уже перевернулся на август. До дня рождения Жени оставалась ровно одна неделя.
— Думаю, он вернётся до этого. Он сказал, что скоро приедет.
— Правда? Может, тогда мне подготовить для него праздничный стол?
— Да пусть он купит себе торт и всё, зачем готовить целый стол?
— Ну как так можно? Посол вдалеке от дома, как же ему там будет? Если он проведет день рождения в одиночестве? Мы же уже столько с ним пережили, приготовить для него праздничный стол — это просто вопрос приличия.
Какие только «вопросы приличия» у неё не бывают. Безо всякого повода она всегда звала Женю на чай или обед, а теперь, в день его рождения, ещё и нашла себе такое оправдание.
— Ну ладно, я спрошу.
— Он и не почувствует. Неужели ты до сих пор не поняла этого парня?
— Эй, ты что? Называешь посла «парнем» или «этим»?! Сколько раз я тебе говорила так не выражаться?
Как всегда, мама встала на сторону Жени. Она говорит, что это ради него, единственного сына, но что бы она сказала, если бы знала, как сильно он достает её любимого сына? Не знать — это лучшее, что может быть. Пробормотав «извини», Тэкджу вновь приступил к рису.
Потом он вдруг вспомнил, что вот уже целых четыре дня он не получал от Жени никаких вестей. Ему казалось, что в прошлый раз он достаточно ясно сказал, чтобы тот оставался на связи, но Женя видимо, уже успел забыть. «Нет новостей — это хорошие новости», но с ним это так не работает. Похоже, придётся самому связаться с ним.
Закончив завтрак, Тэкджу зашёл в комнату и схватил свой телефон. Как и ожидалось, среди пропущенных вызовов его имени не было. Что, опять? Что-то произошло в России? Может, его семья снова решила женить его или ему запретили выезд из-за того, что он помогал ему на Кубе?
Постоянно заставляет беспокоиться и переживать. «Чёрт бы его побрал», — подумал Тэкджу, нажимая кнопку вызова. Но, пока гудки ещё не успели пойти, он передумал и для начала решил написать сообщение.
На удивление, ответ пришел сразу же. Значит, он в порядке и волноваться пока не о чем.
[Ты же сказал, что скоро приедешь.]
(Ты такой милый, когда так делаешь.)
Он почти хотел написать «Кто это тут милый?!», когда пришло уведомление о входящем вызове из Главного управления.
