Женя сидел в подвале особняка, сосредоточенно изучая какие-то чертежи. Он разрабатывал более точный способ работы перехватчиков, установленных по всему острову. Даже с текущей огневой мощью этих ракет было достаточно, чтобы преследовать и сбивать вертолеты. Но он стремился к большему. Ему нужен был совершенный комплекс, способный противостоять не только самолётам, но и баллистическим ракетам, мгновенно нанося ответный удар. Это был его проект по превращению Аджиноки в неприступную крепость, который он начал еще до встречи с Квон Тэкджу, занимаясь им в свободное время ради удовольствия.
С детства он был одержим тем, что могло сделать его сильнее. Иногда неистовое желание превосходило природные способности или профессиональные знания, и для Жени это были оружие и техника. Даже без учителей или особых руководств он мог легко придумывать новые системы вооружений и быстро превращать свои фантазии в реальность. Когда сталкивался с неожиданными проблемами, он всегда находил решение.
Понимать механизмы было проще, чем людей. Машины отвечали на вложенные усилия мощной огневой отдачей и никогда не предавали. Даже если случался сбой, его можно было исправить простым ремонтом.
Люди же, в этом смысле, были только источником проблем. Они не подчинялись воле, и, если ломались, их было невозможно починить. Проще было уничтожить их. Но вот только один человек, которого он не мог разрушить, появился в его жизни.
По крайней мере, когда он изучал чертежи, его мысли оставались чистыми. Он мог работать дни напролет, не чувствуя усталости или голода. Но в этот раз все было по-другому. Как бы он ни старался сосредоточиться, все его мысли неизбежно возвращались к Квон Тэкджу.
Квон Тэкджу, скорее всего, уже благополучно вернулся в Южную Корею. Он знал, как настойчиво тот стремился домой, и мог лишь догадываться, как там его встретили.
Опасаясь худшего, Женя время от времени отслеживал микрочип, который он тайно внедрил в Тэкджу. Он заметил, что после нескольких дней в штабе Национальной разведывательной службы Тэкджу вернулся домой и оставался там. Это было странно. Тэкджу не был человеком, который мог долго сидеть на месте. Женя начал подозревать, что его могли серьезно ранить или что его заперли дома под строгим надзором.
Такие мысли наполняли его яростью. Все риски, которые Тэкджу взял на себя ради возвращения на родину, казались ему глупыми. Почему он так цеплялся за страну, которая уже забрала у него его родных, и которая могла его предать? Шпион был обречен на то, чтобы исчезнуть в тени, и конец его пути всегда был одинаково бесславен.
Женя не мог понять, как справляться с этой сложной загадкой, которой был для него Тэкджу. У него не было никого другого, кто мог бы ему помочь в этом.
Неожиданно все его действия замерли. Это было инстинктивно, а не по приказу разума. Он настолько погрузился в мысли о Квон Тэкджу, что ему показалось, что он услышал его голос.
Когда голос прозвучал снова, он встал со своего места и направился наверх. Несмотря на быстрый шаг, он чувствовал странное беспокойство. Сердце громко билось, доставляя ему неприятные ощущения.
Не могло быть, чтобы Квон Тэкджу вернулся. Радары не зафиксировали никакого приближения, и звука винтов вертолёта не было слышно. Очевидно, это была лишь иллюзия. Но он продолжал оглядываться, изучая каждый уголок огромного особняка.
Никаких следов вторжения не было. И запаха Тэкджу он не чувствовал. Значит, это был просто обман.
— Ты слышишь меня?
Когда он уже почти собирался уйти, голос снова прозвучал, на этот раз более отчетливо. Женя поспешно пересек гостиную и заметил на столе мигающий огонек домашней камеры. Может, звук исходил оттуда? Он остановился на мгновение, вслушиваясь. Голос Квон Тэкджу исходил с той стороны камеры.
Женя усмехнулся. Они поссорились так, будто никогда больше не увидятся, и вот спустя несколько дней он присылает это сообщение. Всё казалось неправильным.
Квон Тэкджу снова ставил работу выше их отношений, прося подождать, в то время как их проблемы оставались нерешенными. Люди всегда жаждали большего. Женя начал думать, не стоит ли ему просто удержать Тэкджу рядом с собой насильно. Может, тогда это чувство несправедливости и обиды исчезнет?
— Я нашел ответ. Расскажу тебе, когда вернусь. И всё, что не успел сказать до сих пор, тоже. Поэтому на этот раз не вмешивайся и просто подожди меня.
Он говорил это с такой искренностью, что даже приказ звучал как просьба.
— Как только закончу, сразу вернусь за тобой, хорошо? Женя.
Голос был настолько мягким, что казалось, будто он разговаривает с ребенком. Женя недовольно смотрел на камеру, как будто это был сам Тэкджу.
Больше голос Квон Тэкджу не звучал. Даже спустя долгое время ничего не изменилось. Наконец, Женя подошел к камере и несколько раз воспроизвел запись с его голосом снова и снова.
