Войдя в кабинет, Женя полностью откинулся на кресло. На его столе высились стопки документов, которые ждали его внимания.
— Хм...
Павел уже давно перестал настаивать на том, чтобы Женя приходил на работу. Поэтому документы, собравшиеся на столе, не были срочными.
Тем не менее Женя взял один из них и открыл. Оказалось, что это очередной план проведения ненужного мероприятия и бюджет к нему. Следующий файл был таким же.
Посольство России давно славилось своей медлительностью, а с назначением Жени эта репутация только укрепилась. Однако его это ничуть не волновало. На самом деле, Женя никогда не обращал внимания на общественное мнение.
Именно поэтому ему было сложно понять Квона Тэкджу. Что может случиться, если пренебречь какой-то государственной работой?
Женя продолжал безразлично подписывать бумаги, пока не вспомнил о телефоне. Он тут же разблокировал устройство, используя отпечаток пальца, и открыл секретное приложение. На экране появилась карта. Он вспомнил, что Тэкджу просил его не следить за ним, но не говорил, что нельзя смотреть, где он находится. Женя без колебаний нажал на значок отслеживания. На экране высветилось сообщение о поиске цели.
Квон Тэкджу всегда удивлялся тому, как Женя узнает, где он находится. Тот подозревал, что за ним следят. И это было не совсем ошибочным предположением. Однако одного лишь прослушивания было недостаточно, чтобы вовремя отследить Тэкджу, который был постоянно в движении. Чтобы эффективно его преследовать, требовалась более точная и оперативная информация.
Когда-то в прошлом, когда Квон Тэкджу был ранен и без сознания, Женя обработал его раны, наложил швы и незаметно имплантировал микрочип глубоко под кожу. Чип был настолько маленьким, что любая проверка или обследование воспринимали его как часть кожной ткани. Это была система, благодаря которой дом Жени в Хэнаме отслеживал местоположение Тэкджу в реальном времени и отправлял данные в специальное приложение.
Через несколько мгновений на экране появилось местоположение Квона Тэкджу. Женя взглянул на название региона и удивленно поднял брови.
— Владивосток?
Он никак не ожидал, что Тэкджу окажется в России. Тэкджу всегда выбирал самые непредсказуемые места для своих операций, но это был настоящий сюрприз. Это первый раз, когда Тэкджу посетил Россию по работе с тех пор, как они начали встречаться.
Женя откинулся назад и на мгновение задумался. Что может связывать Россию и Корею в такой сложной ситуации? Скорее всего, в этом как-то замешана Северная Корея. В прошлом Квон Тэкджу приезжал в Россию, чтобы проверить слухи о том, что Северная Корея участвует в разработке проекта «Анастасия».
Может, появилась новая причина для сотрудничества между Россией и Северной Кореей? Женя ничего об этом не знал и даже не мог предположить, что это могло быть.
— Хм...
Он вспомнил, что перед тем, как отправиться на задание, Тэкджу был особенно мягок с ним. Женя мог делать что угодно, а Тэкджу всё принимал без возражений. Тогда Женя подумал, что это было связано с его предстоящим днем рождения и с тем, что Тэкджу уезжал на работу. Но теперь он начал сомневаться.
— Может, он что-то от меня хочет? — пробормотал Женя.
— Ничего. Только чтобы ты ничего не делал, — всплыли в его памяти слова Тэкджу.
«Чем больше ты пытаешься что-то скрыть, тем больше это вызывает у меня интерес», — подумал Женя.
— Не слушай меня. Я не хочу, чтобы ты, пытаясь помочь мне, подвергал опасности себя, — снова вспомнились слова Тэкджу.
«Опасность? Для меня?» — раздумывал Женя.
Вместо того чтобы, как обычно, раздражаться на вмешательство Жени в свои дела, Тэкджу, казалось, был больше озабочен безопасностью самого Жени. Он даже интересовался его семейными отношениями, чего раньше никогда не делал. Возможно, он действительно был обеспокоен тем, что ему придется провести время в России, а Женя мог оказаться втянутым в это.
Тэкджу настойчиво просил Женю несколько раз пообещать, что тот не будет следить за ним. Даже принял меры, чтобы удержать Женю в стороне. Очевидно, он не хотел снова быть его противником, чего бы это ни стоило.
— Ах, Тэкджу. Ты так заботишься обо мне, — вздохнул Женя, после чего улыбнулся.
Тэкджу оказался удивительно милым. Женя, представляя, как тот мучается, пытаясь не стать его противником, чувствовал странное удовлетворение. Тэкджу, который раньше ставил работу выше всего, включая свою семью, теперь балансировал между работой и Женей. От этого в его душе вспыхивало приятное чувство, которое заставляло губы снова и снова подниматься в улыбке.
В этот момент в дверь неожиданно постучали. Удовлетворение на лице Жени сразу исчезло, и его взгляд мгновенно стал холодным, устремившись на закрытую дверь.
За дверью раздался голос, который робко звал его: «Господин посол». Это был Павел.
— Если вы заняты, я могу прийти позже, — спросил он с осторожностью.
— Да, конечно, извините за беспокойство, — ответил Павел, немного подождав, прежде чем открыть дверь. В руках у него была ещё одна стопка документов для подписи.
— Раз уж вы пришли, — начал он, — могли бы вы подписать ещё вот эти бумаги?
Похоже, Павел, не зная, когда Женя снова соизволит появиться на работе, собрал все документы, требующие его подписи. Однако его уверенность тут же исчезла, когда он встретился взглядом с Женей. Глаза Жени, ярко-голубые, сверлили его насквозь. Павел замер, словно ему приставили пистолет к голове, и его тело начало дрожать. Он не решался сделать ни шага вперёд.
— Я, случайно, не мешаю? — с трудом выдавил Павел, но Женя только щёлкнул длинными и ровными пальцами. Павел невольно вздрогнул, сглотнул и, будто бы с трудом оторвав ноги от пола, шагнул вперёд. Пока он шёл от двери до стола Жени, в его голове проносились сотни мыслей: например, что случилось с теми, кто осмелился перейти дорогу Жене, когда тот был в родной стране. Жёсткий и пронизывающий взгляд Жени был словно гвоздь, летящий прямо в цель.
— Медлишь, — произнёс Женя.
— Извините! — быстро приблизившись к столу, Павел замер. Женя недовольно оглядел его с головы до ног, а затем медленно открыл рот. Хотя этот момент длился всего мгновение, для Павла он показался вечностью, будто время замедлилось.
— Простите, что? — Павел сделал такое лицо, будто услышал нечто странное. Посол, как дипломат, представляющий свою страну, должен быть в курсе как ситуации в стране пребывания, так и событий на родине. Но этот, казалось бы, обычный вопрос от Жени прозвучал непривычно. Женя был тем человеком, кто и глазом не моргнёт, даже если Россия исчезнет с лица Земли.
— Когда я недавно был на родине, занимался личными делами и не успел присмотреться. Но, оглядываясь назад, я заметил, что в Кремле была какая-то суета. Что, они снова что-то замышляют?
— Не знаешь? — Женя прищурился, его ледяные голубые глаза стали ещё более острыми. Павел почувствовал, как пересохло в горле, и сжал руки, чтобы скрыть дрожь, идущую изнутри. Женя мог одним движением сломать ему шею, и Кремль, как всегда, сделал бы вид, что ничего не произошло.
Игнорирование Кремлём подобных инцидентов лишь укрепляло власть Жени как «Психа Богданова».
— Спрошу ещё раз. Ты действительно ничего не знаешь? — Женя говорил так, будто предлагал выбор: либо говорить, либо умереть. Павел, взглянув в холодные голубые глаза Жени, начал мямлить. Он не был уверен, что информация, которой он обладал, — это то, что Женя хочет услышать.
— Я точно не знаю, потому что не был на родине, но слышал, что в последнее время во Владивостоке идёт крупная реконструкция.
— Владивосток? — Женя проявил интерес. Павел кивнул.
— Да. Я слышал, что Северная Корея отправляет своих учёных для участия в проекте «Фармзащиты», якобы в образовательных целях. Северная Корея давно сотрудничает с Россией в области технологий, так что это может быть частью этого сотрудничества.
— Хм… Ты хочешь сказать, что ради нескольких учёных готовят весь город? — Женя недоверчиво нахмурился.
— Ну, говорят, что вместе с учёными приедет кто-то из высокопоставленных чиновников КНДР, — пояснил Павел.
— Если бы это был визит лидера, нам бы уже прислали соответствующие инструкции. Да и не думаю, что другие дипломатические миссии или разведслужбы молчали бы в такой ситуации.
— Вот это странно. И то, что они отправляют кого-то на экскурсию в «Фармзащиту», и то, что готовят это на государственном уровне, — Женя прищурился.
— Северная Корея — закрытая страна, им не нравится излишнее внимание со стороны мирового сообщества. Думаю, поэтому и Кремль старается вести себя так же, — предположил Павел.
— Всё равно. Не может быть, чтобы весь этот шум был ради одного дипломата. Похоже, этот северокорейский учёный везёт с собой что-то очень важное, — усмехнулся Женя.
— Я не знаю таких подробностей...
— Владивосток… — Женя повторил название города себе под нос, задумавшись. Его лицо, прежде бесстрастное, теперь оживилось интересом.
— Ладно, можешь идти, — сказал он.
Павел быстро оставил документы на столе и поспешил выйти. По пути он чуть не упал, когда у него подкосились ноги.
Теперь стало ясно, зачем Квон Тэкджу отправился во Владивосток. Также стал понятен его настойчивый отказ от общения с Женей. Россия и Северная Корея, похоже, что-то замышляли, и Кремль, как и семья Богдановых, были глубоко вовлечены в это.
— Что ты скрываешь, Тэкджу? — произнёс Женя.
— Ничего я не скрываю, — ответил Тэкджу.
— Нет, с тобой явно что-то произошло, так ведь?
— Ха, Тэкджу, ты можешь скрывать, но я всё равно узнаю...
— Не ищи причин. Не пытайся выяснить, где я был, что делал или что слышал, пока тебя не было. Так должно быть.
Тэкджу всегда обращал внимание на отношения Жени и его семьи. Неважно, как Женя пытался объяснить, что у него с семьёй нет особо близких отношений, Тэкджу это не успокаивало. Его действия всегда были направлены на защиту интересов Южной Кореи, что зачастую ставило его в конфликт с Россией, страной Жени. Однако Жене это казалось несущественным.
Возможно, в этих грубых словах и скрывалась его истинная просьба: не становись моим врагом, не пытайся быть моим союзником, просто будь рядом, как мой любовник.
— Тэкджу... — Женя тихо рассмеялся, откинувшись в кресле. На выдохе слышался едва уловимый смешок. Максимально наклоненное кресло тихо покачивалось взад и вперёд.
В зоне погрузки аэропорта Владивостока пустые грузовые тележки следовали по направлению к складу. Водитель, явно русский, одной рукой крутил руль и обменивался взглядами с коллегой, проходящим мимо. В его наушниках звучала ритмичная танцевальная музыка, но на его скучающем лице не было и следа эмоций.
Припарковав тележку, водитель вышел и оглядел опустевший аэропорт. Ночь была глубокой, и на тёмной стоянке стояло всего несколько самолётов, все они были погружены во мрак. Недавно прибывший грузовой самолёт был последним рейсом на сегодня. Официальные отчёты подтверждали это.
Он поднял взгляд на чёрное небо. Его сонные голубые глаза, скрытые под тяжёлыми веками, вдруг остро блеснули, хотя его поза — небрежная и медлительная — оставалась прежней.
— Да, до завтра, — ответил Игорь своим привычно медлительным тоном. Когда коллега ушёл и его шаги стихли, в складе наступила абсолютная тишина, настолько, что даже музыка в наушниках стала отчётливо слышна снаружи. Несмотря на бодрую мелодию, глаза Игоря оставались скучающими.
Прошло некоторое время, и музыка внезапно застряла на одном звуке, будто заела. Игорь, не придавая этому значения, легонько постучал по наушникам. Шум исчез, и через наушники прозвучал чей-то голос:
Игорь ответил спокойно, голос его уже не был голосом «Игоря», отвечающего за перевозку груза. Это был твёрдый голос Квон Тэкджу, без следа назального оттенка. Получив подтверждение связи, собеседник ответил: «Принял», после чего доложил обстановку.
— Прибыл поезд «Фокстрот», специальный рейс 0677 из Пхеньяна, только что прибыл на станцию Хасан.
Ранее сообщалось, что поезд миновал Наджин. Теперь, когда он прибыл в Хасан, он следовал по обычному маршруту и в привычном темпе. Поезд должен был простоять на станции около полудня. Это было необходимо для смены колеи на российской территории. В таких случаях проводилась либо перегрузка груза на другой поезд, либо замена колёсных пар. Это было идеальной возможностью, чтобы исследовать состав и выяснить, что за груз перевозится.
— Как насчёт цели?
— Не видно, пока в поезде только вооружённые военные. Что бы там ни было, охрана усилена, сейчас идёт процесс замены колёсных пар без дополнительного досмотра.
Во время смены колеи обычно все пассажиры покидают поезд. Когда северокорейский лидер посещал Владивосток по железной дороге, он также выходил на станции Хасан и отдыхал в ближайшем посёлке. На этот раз подобных действий не было. Это указывало на то, что основные цели, включая Пак Чонхо, не были в поезде. Поскольку это не был визит главы Северной Кореи, не было необходимости в особых мерах безопасности.
Подозрение вызывало то, что на рейсе 0677, если это просто обычный грузовой поезд, не должно быть вооружённых солдат. Тем более, поскольку поезд пересекал границу, должен был быть хотя бы упрощённый досмотр. Отсутствие даже его означало, что перевозимый груз был заранее согласован между двумя странами — Северной Кореей и Россией. Всё это выглядело крайне подозрительно.
— Темно, трудно что-то разглядеть, но солдаты, которые сошли с поезда, все в масках.
— Маски? Ты уверен?
— Эм... нет, прошу прощения. Кажется, это были противогазы — у масок есть шланги.
— Противогазы? А в чём они одеты?
— Ладно, понял. Продолжай наблюдать и сообщай сразу, если что-то необычное заметишь. И не забывай про время для связи.
— Ты думаешь, мне это нравится? Если хочешь играть в армейские звания, иди обратно в армию. Но предупреждаю, даже если тебе не нравится, следуй правилам и не действуй в одиночку. Если попадёшься врагу, это не только тебя под угрозу поставит.
Связь внезапно оборвалась. В наушниках снова заиграла привычная музыка, как будто ничего не случилось. Этот тип, который игнорировал даже базовые принципы связи, раздражал до предела.
— Чёрт...
Квон Тэкджу выругался, глядя в пустоту. Американский агент, известный как «Фокстрот», с самого начала вёл себя не кооперативно. Было очевидно, что его раздражало то, что операцией руководила корейская сторона, а их роль была вспомогательной. Каждый раз, когда они связывались, тот язвил, и этот раз не был исключением.
Квон Тэкджу тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. В какой-то мере было хорошо, что они не встретились лично. Иначе вид этого человека мог бы окончательно вывести его из себя и испортить дело.
Однако то, что северокорейские солдаты, ехавшие в поезде из Пхеньяна, были в противогазах и защитных костюмах, заслуживало внимания. Это явно не было простым инцидентом.
Если бы это было химическое вещество с высоким риском взрыва, они бы не стали рисковать и перегружать его на другой поезд. При подъёме вагонов могло возникнуть непредвиденное столкновение. Более безопасным вариантом было бы перегрузить груз на другой состав.
То, что они так не сделали, говорило о двух возможных вариантах: либо груз был нечувствителен к ударам, либо транспортировка всего поезда была безопаснее, чем использование рук людей.
Иными словами, вещество, хоть и устойчиво к ударам, могло быть опасным для людей. Это объясняло, почему перевозку грузов и персонала разделили между поездами и самолётами. Наличие солдат в противогазах и защитных костюмах только усиливало это предположение. Это было слишком осторожно для простого обмена технологиями в фармацевтической сфере.
Биолог, Пак Чонхо, который изучал экосистему горы Пэктусан, внезапно приглашённый российской государственной фармацевтической компанией «Фармзащита» и крупнейшим оборонным подрядчиком «Ростех», особый поезд из Пхеньяна с солдатами в противогазах и таинственная гостеприимность России — все эти странные факты складывались в одну картину.
Конечно, это могли быть лишь пустые домыслы. Возможно, это слишком поспешные выводы. Однако, вполне вероятно, что Северная Корея и Россия замышляли нечто гораздо более опасное, чем можно было представить.
Пока он был погружён в размышления, сзади вдруг сверкнул яркий свет. Квон Тэкджу обернулся и увидел двух аэропортовых полицейских, которые заглядывали внутрь ангара. Они заметили его и с подозрением направились к нему, наставив на него стволы автоматов.
— Эй, ты там.
— Да.
— Медленно повернись к нам.
Квон Тэкджу повернулся, подняв руки в жесте покорности. Но полицейские не спешили расслабляться. Они продолжали держать его на мушке, переглядываясь между собой. Один из них подошёл ближе, чтобы проверить удостоверение на его шее. Он внимательно сверил фотографию Игоря с лицом Квон Тэкджу. Этого оказалось недостаточно — он ввёл данные в терминал, чтобы убедиться в подлинности документа. Такие меры предосторожности были излишни, если только в аэропорту не планировалась какая-то тайная операция.
— Игорь Мусоргский, что ты здесь делаешь? Тебе приказали уйти до полуночи, не так ли?
В международном аэропорту, где за день проходят сотни самолётов, требования уйти до полуночи казались странными. Но это была Россия, страна, где такие «странности» происходили часто.
Квон Тэкджу сразу извинился и постарался выглядеть непринуждённо.
— Извините, пожалуйста. Я не заметил, что время уже так поздно. Просто семейные проблемы — много о чём нужно подумать.
— Не нужно выносить свои семейные дела наружу. Хватит тут слоняться, убирайся.
— Да, конечно.
Кивнув, он покинул склад. Полицейские не отставали, пока он шёл к парковке, и продолжали наблюдать за ним, пока он не сел в машину и не завёл двигатель. Похоже, они даже проверили номер машины. Их меры предосторожности могли быть вызваны желанием предотвратить шпионаж или проникновение, но это лишь усилило уверенность Квон Тэкджу в том, что здесь что-то происходит.
— Ну, удачи вам.
