— Хэй.
Женя смутно открыл глаза на зов. Перед его мутным взором промелькнул чей-то силуэт. Обычно его тело моментально реагировало бы на присутствие постороннего, напрягаясь в готовности, но сейчас оно оставалось расслабленным. Даже руку, приближающуюся к его лицу, он не попытался отбросить. Он просто доверил себя этому прикосновению.
Тёплая ладонь мягко взъерошила волосы, её температура была чуть выше обычной, что доставляло приятные ощущения.
— Эй, Женя, — голос стал мягче, когда не последовало ответа. Чья-то рука ласково пригладила его волосы, и Женя потерся лбом о ладонь. Это было движение чистого инстинкта.
— Кажется, пора уходить. Я скоро вернусь, ладно?
Эти слова прозвучали с некой неопределённостью, словно прощались на время, но не было ясно, сообщал ли собеседник о своих планах или искал разрешения. Женя слабо улыбнулся и попытался что-то сказать, но не был уверен, удалось ли ему произнести хоть слово. Единственное, что он ощутил точно, — это как тень над ним стала плотнее, а затем тёплые губы мягко коснулись его лба, оставив за собой едва заметный след.
— Не устраивай неприятностей и просто жди меня, — голос, словно обращённый к ребёнку, завершил прощание. Женя почувствовал, как всё, что было знакомо и привычно — тепло, запах, дыхание — постепенно удаляется. Он инстинктивно протянул руку и схватил чью-то кисть. Крепкая рука с сильными костями ощущалась в его ладони.
Тэкджу снова взъерошил его волосы. От этого нежного жеста пальцы Жени разжались, и из его губ вырвался тихий вздох, звучащий как имя Тэкджу. Женя чувствовал, как его тело постепенно расслабляется, а затем присутствие, которое недавно было рядом, полностью исчезло. Вскоре послышался звук открывающейся и закрывающейся двери.
— ...Тэкджу? — позвал он.
Он огляделся, но не уловил присутствия кого-либо, кроме себя самого. Женя окинул взглядом своё тело — никаких изменений. Однако его руки и ноги ощущались тяжёлыми, словно пропитанные водой, хотя его голова была удивительно ясной.
Он не мог вспомнить, когда и как уснул. Оставшись сидеть, Женя попытался собрать мысли.
Квон Тэкджу пришёл к нему вечером. Его руки были полны пакетов, большинство из которых предназначались для заполнения пустого холодильника и шкафов.
Всё остальное прошло как обычно. Они вместе поужинали, после чего, не торопясь убрав посуду, сели в гостиной и выпили немного алкоголя. Формально они собирались посмотреть фильм, но ни один из них не интересовался происходящим на экране. По какой-то причине в этот раз Тэкджу всё время говорил о жаре и предлагал съездить куда-нибудь или посетить новый ресторан русской кухни, недавно открывшийся неподалёку. Также он спрашивал, не хочет ли Женя сделать что-нибудь особенное. Это были явные признаки того, что Тэкджу скоро получит новое задание.
Очевидно, что ему должны были поручить новую миссию. Женя знал, что Тэкджу уже несколько раз вызывали в штаб в последнее время, поэтому он решил насладиться этим вечером, зная, что такие моменты могут быть редкостью.
Он привалился к Тэкджу, который на редкость смущался от такого проявления близости. Несмотря на его жалобы, что Женя слишком тяжёлый, и предстоящий отъезд, Женя притворился обиженным, и Тэкджу замолчал. Женя воспользовался моментом, уложив его на диван и целуя, пока не захотел остановиться.
Тэкджу покорно принимал его поцелуи, несмотря на то, что порой пытался замедлить темп, теребя Женю за ухо или аккуратно похлопывая по щеке. Но это были лишь слабые попытки сопротивления. Даже когда Женя глубоко поцеловал его, почти перекрывая дыхание, Тэкджу, хоть и страдал от нехватки воздуха, тихо стонал и позволял ему продолжать.
В какой-то момент Тэкджу резко схватил его за воротник, и они вместе свалились с дивана на пол. Теперь они поменялись местами, и Тэкджу оказался сверху. Подперев себя руками, он внимательно смотрел на Женю, после чего медленно отпил из своего стакана с виски. Женя наблюдал за ним, чувствуя, как пересыхает горло и его тело наливается напряжением.
Вскоре Квон Тэкджу снова повернул голову и вновь поцеловал Женю. Их губы соединились, и часть виски, который Тэкджу держал во рту, просочилась в рот Жени. Тёплый, ароматный алкоголь растёкся по его языку, оставив маленький посторонний предмет. Он походил на таблетку.
Женя бросил на Тэкджу удивлённый взгляд. Тот, оставаясь невозмутимым, осторожно выдохнул, заставив Женю проглотить таблетку.
Не сопротивляясь, Женя проглотил её. Таблетка, растворяющаяся на языке, медленно прошла по его горлу. Глаза Тэкджу следили за её движением. Он тихо засмеялся и снова привлёк его внимание к себе.
— Тэкджу, что это было? — спросил Женя.
— Это снотворное, лёгкое, — спокойно ответил Тэкджу.
Женя не смог сдержать смешка. Сначала Квон Тэкджу дал ему какую-то таблетку, а теперь ещё и признался, что это было снотворное.
Однако на этом странности не закончились. Тэкджу демонстративно выставил ладонь, на которой лежала ещё одна таблетка. Красный язык, влажный от виски, контрастировал с белизной таблетки, и Женя невольно сглотнул.
Тэкджу медленно склонился и снова нашёл его губы своим языком. Женя больше не мог сдерживаться — он тут же поймал его язык своими губами. Маленькая таблетка растворилась между их переплетёнными языками.
Женя удерживал язык Тэкджу, пока тот не начал дергаться, стараясь освободиться. Его мышцы напряглись, и Женя ещё крепче прижал его к себе, в знак протеста потеревшись о его бедро. Когда их слюна, смешанная с лёгким привкусом крови, стала густеть, Женя отпустил его.
Тэкджу, тяжело дыша, провёл тыльной стороной руки по своим губам, затем протёр одеждой губы Жени, покрытые слюной.
— Если бы это был яд, я бы уже давно понял. Чтобы свернуть тебе шею, мне понадобится всего пара секунд.
— А ты, значит, серьёзно говорил, что готов меня убить и заодно сам умереть? Какой ты, блин, романтик.
Тэкджу иронично фыркнул, поднимаясь. Женя попытался остановить его, но рука лишь наполовину поднялась и безвольно опустилась. Лекарство начинало действовать, силы покидали его тело.
— Вставай. Спать нужно на кровати, — сказал Тэкджу, приподнимая его и перекидывая его руку себе на плечо, чтобы помочь идти. Женя еле держался на ногах, но, пока Тэкджу тащил его в спальню, он продолжал тереться носом о его шею, оставляя поцелуи на напряжённых от усилий мускулах. Тэкджу ворчал, что не время для этого, но Женю это не волновало.
Тэкджу практически бросил Женю на кровать и рухнул рядом, полностью обессилев. Женя медленно повернулся к нему и обнял его, закинув одну ногу на его бедра, чтобы не дать ему пошевелиться.
Тэкджу пытался вырваться, но все его усилия были напрасны. Его тело вспотело, и теперь запах его кожи стал более насыщенным.
Тэкджу снова попробовал вырваться, но Женя только сильнее прижал его к себе, медленно потеревшись своим твёрдым членом о его бедро.
— Да уж, сил у тебя ещё много. Ладно, отпусти. Обещаю, сделаю тебе приятно, — сказал Тэкджу, похлопав его по плечу.
Женя ослабил хватку, и Тэкджу, приподнявшись, нежно поцеловал его. Затем его губы прошлись по всему лицу Жени, одновременно снимая с него одежду. Женя доверял Тэкджу, хотя редко позволял кому-то так управлять собой. Эта ситуация была для него и необычной, и увлекательной. Единственный раз, когда он позволил себе быть настолько уязвимым, был давным-давно, когда они с Тэкджу остановились в захудалом мотеле.
Теперь, сидя на коленях над раздетым Женей, Тэкджу начал медленно стягивать его трусы, прижав их половые органы друг к другу и нежно поглаживая их.
Удовольствие, исходящее из центра его тела, медленно разливалось по всему телу. Лёгкость и приятная истома захватили его дыхание, и его тело расслабилось, погружаясь в сладкую негу.
— Ммм... Тэкджу, — Женя несколько раз повторил его имя, наслаждаясь каждым мгновением. К тому времени силы полностью покинули его, и он лишь медленно закрывал и открывал глаза, борясь с дремотой. Квон Тэкджу время от времени нежно наклонялся и дарил ему поцелуи. Когда нижняя часть его тела начала требовать большего удовольствия, Тэкджу приподнялся, выровняв его член, и медленно опустился на него.
— Ух... Тэкджу...
— Ааа... Тэкджу... — Женя стонал, ощущая это даже в полусонном состоянии. Внезапная боль, словно его член сжимался, сменилась волной сладостного удовольствия. Он застонал глубже, и Тэкджу начал медленно двигаться, слегка подрагивая.
— Ах... Да, Тэкджу, это хорошо...
С каждым движением Женя всё больше погружался в сладостное наслаждение, теряя связь с реальностью.
Для Жени секс всегда был чем-то вроде охоты. Акт полного подчинения партнёра, когда он пожирает его до конца, напоминал ему азарт, который он испытывал, когда преследовал добычу и лишал её жизни.
Но быть полностью поглощённым другим человеком не вызывало у него отвращения. Напротив, это вызывало новый вид возбуждения, заставляя все его волосы встать дыбом. Это было не как вспышка огня, а скорее как тепло от костра, медленно распространяющееся по его телу, вызывая нежные и тёплые чувства внутри.
Женя слегка усмехнулся, чувствуя сладкую истому, и его веки медленно закрылись. Сознание постепенно тускнело, а тело было расслабленным и неподвижным. Последнее, что он запомнил, был Квон Тэкджу, который вдруг запрокинул голову и резко содрогнулся, словно устремляясь в пустоту, и струйка тёплой спермы попала ему на лицо.
— …
Проснувшись, Женя машинально дотронулся до лица, но ничего не обнаружил. Если всё произошедшее не было сном, то, видимо, Тэкджу уже успел всё вытереть.
С усмешкой Женя поднялся с кровати. После долгого сна его мысли были ясными, а настроение — приподнятым благодаря последствиям ночного секса.
Он направился на кухню, где его взгляд зацепился за что-то на столе. Подойдя ближе, он увидел, что это была порция пельменей в контейнере для микроволновки. Можно ли считать это заботой? Хотя это выглядело довольно безжизненно, для Квона Тэкджу такой жест явно был проявлением внимания. Женя усмехнулся.
Открыв холодильник в поисках чего-нибудь попить, он заметил аккуратно разложенные контейнеры с домашней едой, которую приготовила мама Тэкджу. Среди всего прочего, она выбрала те блюда, которые Женя мог бы есть, избегая слишком острых или специфичных корейских блюд. Разумеется, Женя не знал, что большинство из этих блюд считались детскими закусками.
— Мама ведь специально для тебя это готовила, так что ни кусочка не выбрасывай. Я приду неожиданно и проверю, всё ли ты съел. Понял? — всегда предупреждал его Тэкджу, когда приносил еду от своей матери. Это звучало как странная угроза, но по какой-то причине Женя всегда покорно следовал этим указаниям. А когда Тэкджу видел пустые контейнеры, он, казалось, был доволен, что стало поводом для новых визитов с очередной порцией еды.
Для Жени еда была просто источником энергии для выживания. Он привык есть, только когда это было необходимо, и его тело уже привыкло к такому режиму, не испытывая голода и не меняясь в весе.
Однако за два года жизни в Корее его вес увеличился на целых 10 кг. Хотя всё съеденное превращалось в мышцы, и его тело особо не изменилось, проблема заключалась в том, что теперь он начинал чувствовать голод, если пропускал приёмы пищи.
Его взгляд упал на сковороду. Вынув её, он увидел записку на крышке: «Съешь это». Это был почерк Тэкджу. С некоторым любопытством Женя открыл крышку и увидел слишком пережаренную яичницу.
Он представил себе, как Тэкджу, пытаясь приготовить завтрак для своего спящего возлюбленного, потерпел неудачу и в итоге оставил на столе пельмени. Женя снова рассмеялся. С ним точно не бывает скучно.
— Тэкджу, ты иногда бываешь таким милым, — пробормотал он себе под нос, усаживаясь за стол. Оставив пельмени в стороне, он взялся за холодную яичницу. Как он и ожидал, она была жесткой и сухой, с редкими кусочками яичной скорлупы. Морковь и лук были настолько мелко нарезаны, что ощущался лишь их запах.
Продолжая есть эту неудавшуюся яичницу, Женя задумался, чем заняться сегодня. Обычно он начинал с того, что выяснял, где находится Тэкджу, но на этот раз решил не делать этого и подумать о другом месте для посещения. В голову приходил только один вариант.
Женя несколько раз нажал на дверной звонок, но никто не вышел. Обычно, когда приходило уведомление о прибытии машины, хозяйка дома встречала его у лифта заранее, но на этот раз никого не было. Женя поднял руку, чтобы нажать на звонок снова, но вдруг замер.
— Ах...
Ему внезапно вспомнились слова Квона Тэкджу. Тот, укладывая приготовленные матерью закуски в холодильник, упомянул:
Он также рассказывал, что эта тётя живёт в Канаде, что она нездорова и нуждается в операции, и что его мать поехала туда, чтобы ухаживать за ней, возможно, на долгое время. Женя это слышал, но всё равно забыл. Он так привык приходить в дом Квона Тэкджу, когда того не было, что даже не подумал об этом.
Мать Тэкджу мало чем напоминала своего сына. Тем не менее, она всегда радостно улыбалась Жене при встрече, и он старался отвечать ей тем же. Женя не мог сказать, насколько хороши были её кулинарные навыки, которыми так часто хвастался Тэкджу, но благодаря ей он привык к корейской кухне. Она была наблюдательной и всегда заботливо предлагала то, что ему было нужно. Кроме того, она рассказывала множество мелочей о прошлом Тэкджу, о которых сам он никогда бы не рассказал.
Её веселый нрав делал её интересным собеседником. Она любила смеяться и болтать, и с ней никогда не бывало скучно. Иногда Жене даже казалось, что одно лишь её присутствие поднимало ему настроение. Чем больше он её видел, тем больше удивлялся тому, как такой серьёзный человек, как Квон Тэкджу, мог быть её сыном.
Сегодня он пришёл именно за этим — за простым, повседневным общением, которое всегда его развлекало. Однако теперь, стоя перед пустым домом, Женя почувствовал разочарование. Тэкджу был на работе, а маленькая женщина, которая обычно скрашивала его одиночество, уехала.
Женя нервно переминался с ноги на ногу у двери. Его хорошее настроение, с которым он проснулся этим утром, быстро улетучивалось. Ему становилось всё скучнее.
Он вытащил телефон из кармана и, по привычке, открыл приложение для отслеживания местоположения, но вдруг остановился.
— Не следуй за мной.
Тэкджу не раз просил его об этом. Женя слышал это уже сотню раз, но на этот раз слова Тэкджу имели особый вес. В том, как Тэкджу, перед уходом, мельком поглядывал на него, и в его поведении перед отъездом было что-то странное. Что же он собирается сделать, о чём не хочет, чтобы Женя знал?
Просто запустив приложение, Женя мог бы получить все ответы. Но вместо этого он долго смотрел на иконку, не решаясь нажать. В конце концов, он убрал телефон обратно в карман.
— Ладно, попробую сдержать обещание.
Он никогда не был тем, кто соблюдал личные обещания. Более того, никто и не осмеливался требовать этого от него. Поэтому он не знал, что произойдёт, если он выполнит обещание, и какую выгоду это может принести. Да и не особо интересовался.
Но обещание, данное Квону Тэкджу, имело другое значение. Женя решил, что на этот раз он попробует быть «послушной собакой». Интересно, что Тэкджу даст ему в награду? Погружаясь в эти мысли, Женя почувствовал, как его настроение улучшается.
Он зашёл в лифт и спустился обратно на подземную парковку. Его шаги были лёгкими и уверенными, когда он направлялся к своему Бугатти.
Посольство России в Южной Корее. Далекий гул двигателя постепенно приближался. Сотрудники, занятые своими делами, начали поднимать головы с удивлением. Они обменялись непонимающими взглядами и одновременно повернулись к окну. Те, у кого столы были у окна, даже встали, чтобы лучше увидеть, что происходит. Вскоре их внимание привлек подъезжающий к главным воротам Бугатти.
Павел, который как раз закончил видеоконференцию, заметил напряженную обстановку и обратился с вопросом. Один из сотрудников, смотревший в окно, поспешил объяснить:
Глаза Павла широко раскрылись. Женя явился на работу сам, без просьб и уговоров? Павел не успел осознать, что происходит, как поспешил выбежать на улицу. За ним последовали и другие сотрудники.
Перед лифтом они задержались, не зная, как быть, а затем, следуя за Павлом, направились к лестнице. Их торопливость была такой, что казалось, будто за ними гонится маньяк.
— Господин посол, с чем связано ваше...
Павел резко оборвал фразу, быстро осознав, что допустил оплошность, и, соблюдая формальности, вновь обратился:
— Добро пожаловать. Если бы вы сообщили заранее, мы бы прислали служебную машину.
— Зачем?
В голосе Жени чувствовалось раздражение. Павлу это показалось странным. Женя, несмотря на свой статус посла, даже во время крупных мероприятий не считал нужным являться на работу. Павел неоднократно умолял его появиться хотя бы ради отчетности перед Кремлем, и только после таких настоятельных просьб Женя нехотя показывался. Но даже в те редкие дни его присутствие ощущалось как угроза: он создавал напряжение и мог часами сидеть в кабинете, не проявляя никакого интереса к происходящему.
Конечно, бывали случаи, когда Женя появлялся неожиданно, без предупреждений. Но каждый раз его визиты сопровождались холодом, словно он приносил с собой морозы Сибири. Он не отвечал на вопросы и игнорировал документы, которые ему подавали. Всё, что он делал, — сидел на одном месте и смотрел в пустую стену, как будто был погружен в глубокие размышления после серьезной ссоры.
Но сегодня атмосфера была другой. Женя казался в хорошем настроении, что только добавляло загадочности.
Павел внимательно наблюдал за Женей, пока тот не повернулся к нему:
По тону было ясно, что Женя явно не хотел компании. Павел и остальные сотрудники натянуто улыбнулись и отступили на шаг.
— Нет, конечно. Прошу, поднимайтесь.
Женя закрыл двери лифта и исчез из виду. Павел и другие с недоумением переглянулись, не зная, что думать.
