Марионетка аристократа

Глава 14. Её унижение - её наслаждение

  - Вставай! – жесткий голос, требовательный.

- Чего тебе, Малфой? – медленно открыв глаза, проговорила Гермиона. Ей и без того плохо спалось, ни разу за последнюю неделю ей не удалось выспаться, а тут ещё он, появившийся на рассвете в её комнатке.

- Хочу увидеть собственными глазами, насколько ты поумнела после смерти Уизли. Ты же говорила, что выучила для себя этот урок. Так закрепим изученное! – даже не видя его, служанка готова была поклясться, что Драко усмехался, неотрывно глядя на неё и стоя, спиной прижавшись к дверному косяку со скрещенными руками на груди. Повернув голову, она посмотрела на него. Ошиблась. На его лице не было усмешки, глаза были прищуренными, в правой руке он держал волшебную палочку, которую медленно покручивал в пальцах, да и стоял рядом с дверью, но не облокачивался на неё. И всё-таки она не так хорошо знала Малфоя, как хотелось бы. Иначе могла бы наперёд просчитывать его действия, но пока что ей этого не удавалось. Как и сейчас. Чёрт с ним, как он стоит и как смотрит на неё, вопрос в другом – как именно он решил проверить её? Что он задумал?

- Мне нужно одеться. Ты не мог бы выйти? - отвернувшись от аристократа и уставившись взглядом в стену, ответила Гермиона. Почему-то сейчас ей казалось, что он не уйдёт, не оставит её, а останется и будет наблюдать за своей служанкой-любовницей по совместительству.

- Не мог бы. Вставай и одевайся. И поторопись, я не люблю ждать.

«А вот на этот раз угадала» - с усмешкой подумала девушка, после чего со злостью откинула одеяло и поднялась с постели. Не отрывая раздражённого взгляда от серых глаз, Гермиона развязала полы халата, после чего сняла с себя и сам халат. Она осталась перед ним в одних только своих трусиках, но сейчас её это ничуть не смущало. Плевать, пусть смотрит. Он уже десятки раз видел её обнажённой, смысл прятаться. Откинув волосы назад, служанка прошла к шкафу и достала из него зелёное платье. Почему-то сегодня ей хотелось надеть именно его – такое открытое платье с глубоким вырезом в области декольте цвета змеиного факультета. Цвет платья был насыщенным, тёмным, рукава длинными, но начиная с локтя открытыми, переплетёнными на разрезе серебристыми лентами. Юбка тоже длинная, но не пышная, а ниспадающая по фигуре. Королевское платье – вот те слова, что подходили к его описанию. И сегодня ей хотелось надеть именно его. Только сейчас в ней снова заиграл этот дух бунтарства. Хватит, он достаточно её мучил все эти дни, достаточно издевался над ней, наказывая, пора и ей самой показать себя. Сильнодействующие успокоительные помогли – депрессия, постоянное беспокойство и истерики отошли на второй план. Как помогли и размышления – не в её руках был тогда клинок, не она убила им мистера Уизли. Да, возможно, что из-за неё он погиб, из-за её оплошности, однако убийцей была не она. Девушка никогда не перестанет корить себя за гибель этого человека, не забудет случившегося, но и постоянно винить себя нельзя. Так невозможно жить, а умереть ей уж точно никто сейчас не даст. На первом плане снова заиграла гордыня. Она будет жить в гриффиндорке несмотря ни на что, вопреки всему, они не сломают её.

Быстро надев платье, Гермиона уже умело завязала ленты на корсете, после чего надела на ноги балетки и подошла к столику. Взяв расчёску, она неспешно начала причёсывать свои волосы. Прежде она часто ходила с хвостом, во время поиска крестражей было не до тщательного ухода за собой, а вот теперь в основном с распущенными. Её волосы были густыми, длинными, стали уже ниже пояса. И как всегда немного вились, были непослушными, но, чёрт возьми, красивыми. Кинув взгляд в зеркало, Гермиона с удивлением заметила, что Малфой наблюдал за каждым её движением. Его глаза всё также оставались сощуренными, взгляд внимательный, подмечающий даже малейшее изменение. Вот она опускает руку, проводя расчёской в ней по волосам - и его взгляд устремляется следом за её рукой. Вот она поднимает руку, берёт отдельный локон, расчёсывает уже его - и взгляд Драко следит и за этим её движением. Но вот он переводит взгляд и их глаза встречаются в зеркале, в их отражении.

- Пошевеливайся! – грубый тон, недовольное выражение лица.

- Краситься мне следует, господин?! – она почти выплюнула последнее слово, продолжая глядеть в его глаза в отражении маленького, дешёвого, но идеального чистого зеркала.

- Как и всегда.

Пожав плечами, девушка отложила расчёску и взяла румяна и толстую кисточку. Немного подкрасила щёки, придала им более естественный, здоровый розоватый цвет. Сложно было не признать, что от такого режима сна в последние дни Гермиона была неестественно бледна, как и сегодня, даже несмотря на помогающие её душевному состоянию восстановиться успокоительные. Отложив их, она взяла в руки розовую помаду, провела ей по губам. Казалось бы, всего два атрибута, но она уже выглядела иначе: красивой, здоровой, ухоженной. А ведь не знавший её человек мог смело принять её за дочь какого-либо богатого аристократа из благородного семейства.

Усмехнувшись собственным помыслам, Грейнджер поставила помаду назад на полку, а затем повернулась к парню. Критичным взглядом он вновь оглядел её сверху вниз, но не найдя изъянов, посмотрел уже в её карие глаза.

- И что дальше?

- А дальше мы отправимся в гости к твоим друзьям: мальчику-который-несмотря-ни-на-что-никак-не-сдохнет и рыжему недоумку. Ты как раз теперь уже готова к встрече с ними, - договорив, Драко протянул ей руку.

Казалось, словно из комнаты вмиг пропал весь воздух: ей стало нечем дышать. Неужели она увидит их, своих друзей, своих ребят, которых не видела вот уже почти что полтора месяца? Какими они стали? Какими сделали их постоянные пытки и мучения? И как они отреагируют, увидев её в таком виде... Сейчас она искренне пожалела, что решила надеть именно это платье, что решила накраситься, привести себя в божеский вид. Уж лучше бы она и впрямь изначально одевалась в этом доме подобно домовикам – в простыню. Но ведь нет же...

- Хочешь сказать, что Лорд дал тебе разрешение на их посещение?! – всё ещё оставаясь на месте, только и проговорила служанка.

- Отец дал. Лорда сейчас нет в поместье. Сюда иди! – уже настойчивей повторил аристократ.

«Только бы не взял меня за руку... Вот куда он клонит: он выдаст меня за свою любовницу, которая пригрелась на его плече, которую он одевает и обувает как чистокровную аристократку. Вот кем он выставит меня, вот какую пакость мне готовит» - эти мысли и не следовало произносить вслух, он всё прочитал в её взгляде, и только хмыкнул на это. Опустив руки, девушка прошла на выход, отчего Драко сжал прежде протянутую руку в кулак. Ну уж нет, она не позволит ему так с ней поступить. Если он додумается до такого, она всё объяснит своим друзьям, если у неё будет хотя бы мизерный шанс. Они поймут её, она точно знает это.

Ноги стали словно ватными, во взгляде отражалась тревога. Она поспешно шла к выходу рядом с Малфоем. Он был выше неё, держался, как и всегда, уверенно, властно. Уверенно старалась выглядеть и она сама, хотя на душе стало гадко. Что ещё он может придумать? Это же чёртов Драко Малфой, он обязательно выкинет какой-нибудь номер, сделает какую-нибудь пакость, но если раньше он был не более чем зарвавшимся мальчишкой, то теперь этот человек играл по-крупному. Оставалось только гадать, что именно он выкинет там, на встрече с ними. Ей даже думать об этом не хотелось, как не хотелось и представлять, какими стали её друзья. Такими же грязными, замученными, истерзанными за эти месяцы, как и сам мистер Уизли?! А если тема коснётся его самого, что она скажет Рону? Как он отреагирует?..

«О Мерлин! Поскорее бы всё закончилось» - сейчас она даже не была рада тому, что увидит друзей. Наоборот, она боялась этой встречи. Учитывая, кто её организовал, ничего хорошего ожидать никак не следовало.

Она даже не заметила, как уже вышла за пределы ворот. Просто шла вперёд рядом с Драко и всё. Тревожные мысли настолько завладели её сознанием, что Гермиона не замечала ничего вокруг. Только когда Малфой схватил её за локоть, она остановилась, но не успела даже толком осознать, что уже покинула территорию мэнора, как вдруг всё вокруг закружилось. Хлопок, ещё один, и они уже появились в другом месте, возле какого-то замка, который был ей не знаком. Высокий, отделанный в чёрно-серых тонах, но красивый. Было в этом искусно выполненном построении что-то угрожающее, отталкивающее, но и притягивающее одновременно с тем. Притягивающее как минимум своей архитектурой. Вот только идти в этот замок совсем не хотелось.

- За мной иди, - словно назло ей произнёс Малфой, после чего двинулся вперёд к воротам замка.

Шумно выдохнув, Гермиона засеменила следом. Возле чёрной железной калитки стояло двое охранников – всё те же Пожиратели Смерти. Двое мужчин уже порядка лет сорока, оба наготове державшие в руках волшебные палочки. Бойцы и защитники крепости. Даже лица этих мужчин были жёсткими, в глазах читалась жестокость. Не оставалось сомнений, что в случае экстренной ситуации, нападения, они не будут мешкать – не задумываясь убьют любого, кто посмеет встать у них на пути.

- Зачем ты здесь? – сходу спросил у Драко один из мужчин. Ничего не ответив, молодой аристократ достал из внутреннего кармана пиджака какую-то бумажку и протянул её охраннику. Второй Пожиратель стал в это время рассматривать спутницу Малфоя-младшего. Без тени стеснения он рассматривал фигурку девушки, её грудь. И от этого Гермионе стало даже противно. Меньше всего ей хотелось, чтобы подобный этому мужлан прикасался к её телу. Поморщившись, она устремила взгляд на замок, видневшийся через калитку.

- А она? – вновь раздался голос всё того же Пожирателя.

- Со мной. Люциус Малфой разрешил, - спокойно ответил Драко, забрав бумажку и начав складывать уже явно теперь не нужную записку в несколько раз. Кивнув парню, охранник открыл калитку, после чего молодой аристократ перевёл взгляд на свою служанку. Выдохнув, она поспешила вперёд. Следом за ней пошёл и Драко. Но стоило девушке войти на территорию замка, как она остановилась. То ли предчувствие, то ли что-то ещё, но ей не хотелось идти вовнутрь помещения. В этом месте ощущался сильнейший, ощутимый кожей сгусток чёрной магии, такой магии, которая разрушает личность, уничтожает тело, оболочку, что и произошло в своё время с Волан-де-Мортом. Чертовски плохое, гнилое, жестокое место, - Ты так и будешь стоять на месте?! – послышался раздражённый голос Малфоя. Сжав пальцы в кулаки, Гермиона пошла вперёд, ко входу в замок. Не было даже желания оглядываться по сторонам, осматривать территорию. Это было дьявольское место, проклятое самим Мерлином. Даже дышать здесь было тяжело, воздух был тяжёлым, ощущался запах гари и чего-то ещё. Словно бы не так давно здесь запекали мясо.

- Это запах жжёной человеческой плоти, Грейнджер, - словно бы предвидя её немой вопрос, произнёс Драко. Остановившись, Гермиона обернулась к нему. Пару секунд она смотрела в его лицо, не веря, не желая верить услышанному, но после шёпотом проговорила:

- Что это за место?!

- Замок Лестрейнджей.

- Тогда понятно, - криво и немного грустно усмехнулась на это Гермиона, после чего обернулась и вновь посмотрела на здание, - Тёмное место.

- Ты не представляешь насколько, и что творится внутри. Мой отец называет его лагерем смерти. Если даже Люциус Малфой так прозвал этот замок, представь, что это за место. Готов поспорить, у тебя даже воображения на это не хватит, - криво усмехнувшись, Малфой взял девушку за локоть и повёл внутрь замка. Она старалась больше не оглядываться, не хотелось видеть этого места. Тёмные дубовые двери, так напоминавшие те, что были перед входом в зал, в котором пытали семь дней назад мистера Уизли и её саму; коридоры тёмные, мрачные, не такие светлые, как в мэноре, совсем не такие, хоть и богато обставленные; люди, пленные. Ей на глаза попалось двое пленных, которых переводили в другой зал. Какая-то девчонка и... Тонкс. Нимфадора Тонкс, теперь уже Люпин. Гермиона замерла на месте, встретившись с ней глазами. Исхудавшая, волосы осели, стали жидкими, под глазами тёмные круги, хоть в остальном кожа чистая, но неестественно бледная, как и у другой пленницы. Обе одеты в какие-то бесформенные длинные тусклого коричневого цвета платья, а вот ноги босые. Никогда Грейнджер ещё не видела её такой. Всегда светлая, весёлая, улыбчивая, задорная Тонкс теперь была словно призраком, застрявшим между двумя мирами. На неё было больно смотреть, однако, несмотря ни на что, Нимфадора улыбнулась старой знакомой одними губами. Улыбка была неестественной, ненастоящей, натянутой, но она всё же улыбнулась. В её глазах не было осуждения, не было презрения к тому, как выглядела в сравнении с ней подруга Гарри Поттера. Эта вечно улыбчивая девушка улыбнулась ей даже сейчас, в такой момент.

- Пошла! – толкнув Тонкс в спину, грубо произнёс один из Пожирателей, и лишь сейчас Гермиона заметила, что на руках и ногах пленницы были цепи. И ноги и руки бывшей аврорки были сцеплены, а на самих этих цепях, служанка Малфоев даже не сомневалась, была нанесена магия. Быстро повернувшись, Тонкс вместе с неизвестной девушкой скрылась в другом коридоре. Только сейчас Гермиона выдохнула. Она даже не заметила, как задержала дыхание.

- Тебя тоже погнать вперёд или сама осознаёшь, что от тебя требуется?! – послышался голос Драко. Кинув на него мимолётный взгляд, девушка пошла следом за ним. Он всё также держал её за руку, цепко, даже немного больно, хоть она и не пыталась ни сопротивляться, ни вырываться – послушно шла рядом. В этом месте не было смысла бежать, да ей и в целом не было смысла даже пытаться это сделать. Она была связана с этим человеком, и разрушить эту связь теперь не могло ничто, если только представители его семейства сами не решат отпустить её.

Она старалась не смотреть больше ни на кого. Никто из пленных им больше не встретился по пути, только Пожиратели. Мужчины в основном, а их заинтересованных или откровенных взглядов видеть ей хотелось меньше всего. И вот они уже спускаются вниз по лестнице в подземелье, тускло освещаемое только светом факелов. Опять расспросы охранников, снова эта записка, которая всё же вновь пригодилась. Громыхание ключей, скрип заржавевшей калитки, снова дорога. Ещё более мрачная. Эта часть темницы явно пустовала. И снова громыхание ключей, лязганье очередной калитки, и вот Малфой уже толкает её вперёд. Только сейчас Гермиона огляделась. Они зашла в небольшое помещение: слева и справа было по две камеры подобной тех, в которой держали прежде Артура Уизли. Ближние к двери камеры с обеих сторон пустовали, но явно не пустовали дальние, находившиеся всего в десятке метров от входа. Посреди них в проходе у стены стоял стул. Даже странным было видеть здесь стул с высокой резной спинкой, обтянутый бархатной тканью. Он так неуместно смотрелся в этой обстановке, в этой грязи и сырости. Он явно стоял здесь для таких посетителей, как Волан-де-Морт, Лестрейнджи и им подобные особы, навещавшие пленников. Ей не хотелось идти вперёд, хотелось развернуться и выйти. Да даже просто сбежать, поддавшись порыву, страху, вопреки всему. Но разве же Малфой даст ей сбежать?!

- Проходи, солнце, - насмешливым голосом проворковал ей на ухо Драко, после чего толкнул свою служанку вперёд.

- Кто здесь? – послышался голос Гарри Поттера, после чего к калитке медленно приблизился парень со шрамом на голове, - Гермиона?! – сколько же удивления было в его голосе. Казалось, словно бы это была не она, а привидение, иллюзия. Но уж никак не их подруга, которая, вопреки происходящему со всеми пленными, была похожа на молодую аристократку. Не верилось, что перед ним сейчас стояла его школьная подруга.

- Что?! – послышался голос Рона, и вот к решётке камеры припадает уже её второй друг – рыжеволосый парень, во взгляде которого сначала читается удивление, а потом улыбка. Она же расплывается и на его губах. Рональд сейчас смотрел только на её лицо. Казалось, он и не заметил, как выглядела его школьная подруга.

Зато она разглядела их обоих. Грязные, измученные, все в пятнах крови. Волосы обоих парней были засаленными, им явно не разрешали мыться - да и не выпускали без надобности из камер - кожа светлая, теперь даже ещё светлее, чем у Малфоя, хотя бледность аристократа была природной и естественной. Оба парня были исхудавшими, под глазами залегли круги, кожа была натянутой. Казалось, словно со дня их последней встречи ещё во время битвы в Хогвартсе прошло никак не полтора месяца – не меньше полугода. На парней было больно смотреть. Больно и страшно. Не верилось, что её в меру упитанные, вечно задорные друзья сейчас были такими безжизненными и источенными. Сколько же пыток им обоим пришлось вынести на собственной шкуре... Даже думать об этом не хотелось. Им явно не давали покоя.

- Гермиона, чёрт возьми, это ты! – вновь произнёс Рон.

- Я сейчас расплачусь! – сложив ладони вместе и поднеся их к губам, артистично проговорил Драко, после чего криво усмехнулся и подошёл приобнял девушку, произнеся, - Пройди хоть поздоровайся со своими друзьями. Кто знает, свидитесь ли ещё.

- Эй! Убери от неё свои руки ты, хорёк! – зло выпалил Рональд, буравя бывшего однокурсника со змеиного факультета ненавидящим взглядом. Хмыкнув на это, Малфой прошёл вперёд и уселся на тот самый стул, положив ногу на ногу. Теперь он мог с лёгкостью наблюдать за всем трио – все они были в поле его зрения. Для этого даже не требовалось крутить головой.

- Да. Это я, - зачем-то произнесла девушка, после чего повернула голову в сторону и уставилась взглядом в пустую камеру. Ей не хотелось подходить к ним. Больно, чёрт подери, больно было даже смотреть на её родных друзей. Неужели она прежде и впрямь считала, что это ей плохо живётся в мэноре?! С хорошей фигурой, в красивом дорогом платье, ухоженная – вот какая была она... И какие в сравнении с ней были они. Даже одежды на них были всё те же, что при их последней встрече. Только теперь грязные, порванные, засаленные, перепачканные в пятнах крови, потерявшие свой цвет. Сейчас Гермионе безумно хотелось протянуть руки к своему лицу и устало потереть его. Казалось, всего за какие-то полчаса со времени пробуждения она уже смертельно устала, уже была лишена жизненных сил, словно после встречи с дементором. Хотя, у неё и так был этот дементор – Малфой. И жестокая реальность, в которую ей пришлось окунуться. Красивая, разодетая – сейчас всё это потеряло актуальность. Важным было лишь то, какую жуткую усталость она теперь ощущала и как меньше всего хотела, чтобы Драко начал эту свою «проверку на преданность». А ведь уж он-то не отступится. Он и не отступился.

- Какая встреча, а даже поговорить старым друзьям не о чем, - послышался голос Малфоя, который теперь с чуть наклонённой в сторону головой наблюдал за своей служанкой, - Ко мне подойди!

Пару секунд она всё также стояла на месте, но потом сделала несколько шагов в направлении парня. Наконец окончательно скомкав пергамент, молодой аристократ достал свою волшебную палочку и направил её на бумагу.

- Портус! – произнёс тот, после чего кинул бумажку в руки Гермионе. Она умело поймала её, - Ты прежде сказала мне, что уяснила урок. Ну так посмотрим, насколько ты его поняла. В твоих руках реальный портал. Вот эта вот херня, - кивком головы Драко указал на скомканную бумажку, - может перенести отсюда любого за пределы ворот. Ты можешь спасти кого-то одного из своих друзей, ибо до обоих стоя посредине даже физически не дотянешься. Кто это будет?!

- Гермиона, здесь... - начал Рон, но приподняв руку, девушка жестом дала другу понять, чтобы он помолчал.

- Вконец меня за дуру считаешь?! – кинув Драко назад бумажку, которую тот ловко поймал одной рукой, ответила на это Грейнджер. В ответ на это аристократ рассмеялся, не без интереса наблюдая за своей служанкой, - Здесь магия не действует. Это не портал, а всего лишь бумажка.

- И всё же, кого из них?! – прищурив глаза и подбросив в воздух бумажку, вновь поймав её, проговорил парень, после чего поглядел на Гермиону.

- Никого. – Она заметила, как её друзья удивлённо переглянулись, после чего уставились на неё. Разумеется, этот ответ шокировал их, вызывал много вопросов. Служанка Малфоев не глядела на них, её взгляд был устремлён на него, на Малфоя. – Вы бы ведь сразу нашли их. Любого из них. Не сомневаюсь, что Волан-де-Морт перестраховался по максимуму, применив к обоим парням, или как минимум к Гарри, все заклинания отслеживания и привязывания к этому месту, какие только знал. Уж на этот раз ваш Лорд ни за какие коврижки не позволит ему сбежать. Как и Рону. Мы проиграли, и это конец. Если бы я попыталась их спасти, хоть кого-то из них, я сделала бы только хуже.

- Вот видишь. Совсем не дура, - на губах аристократа заиграла лёгкая улыбка, которая в результате должна была стать усмешкой, но так ей и не стала. Он не без интереса наблюдал за девушкой, как и её друзья, пытавшиеся понять, что вообще здесь происходит.

- Гермиона, почему ты так говоришь?! Ты сдалась? Он сломил тебя?! – заговорил прежде молчавший Гарри. Здесь она не могла ошибиться: в его внимательных глазах можно было прочесть тревогу. Потому ей и не хотелось смотреть на него. Её взгляд был устремлён только на эти колкие серые глаза, в которых сейчас плясали чёртики. Он ждал, пока она поведает своим друзьям о смерти Артура Уизли. Именно этого он хотел от неё, и именно это она должна была сделать сейчас.

- Потому что по моей вине уже был убит человек, - проговорила она, после чего выдохнула и, не поворачиваясь, краем глаза взглянула на другого своего друга, - Это твой отец. Прости, Рон.

- Что?! Отец тоже мёртв?! – услышав эти слова, Гермиона зажмурилась. Не хотелось видеть в глазах друга боль. Все эти пытки были комариным укусом в сравнении с болью от потери родного человека. К огромному счастью, она никогда не испытывала её, не приходилось, но могла представить себе, каково ему было. Хотя, вряд ли это представление было хотя бы на сотую долю приближённо к тому, что сейчас ощущал Рон. Её милый, добрый, вспыльчивый друг.

- Мёртв, Уизли. И даже уже закопан в поле. Увы, даже могилку его не посетишь. Да ты и не сможешь, не выпустят, - с усмешкой произнёс Драко. Открыв глаза, Гермиона посмотрела на него прищуренными глазами. В её глазах читалось презрение. Неужели в такой момент он мог продолжать позволять себе говорить такие вещи в глаза, пусть и врагу, но человеку, которому только что сообщили о смерти родителя?! Неужели в этом человеке не было ни грамма сочувствия и сердечности?! Поистине, холодное сердце, жестокие взгляды, - а всему виной твоя подруга. Ведь если бы она не сунулась со своей помощью, Беллатриса вернула бы Артура Уизли назад в этот замок к остальным пленным. А там, кто знает, может он даже выжил бы. Будущее никому не ведомо, - улыбнувшись уголками губ, Малфой перевёл взгляд с Гермионы на Рона. Ненавистный ему представитель львиного факультета стоял, прижавшись лбом к холодным чугунным прутьям. Его взгляд был отрешённым, потерянным. Сейчас эта новость сломила его. – Но ты же простишь ей это?! Она ведь хотела только помочь. Спасти твоего отца, помочь ему сбежать из поместья...

- Замолчи, - перебив его, прошептала Гермиона, глаза которой теперь блестели. Сама она глядела сейчас в другую сторону, на стену, что находилась прямо рядом с камерой Гарри, но не на него самого.

- А вместо этого её поймали, Артур так и остался в поместье, а после уже на следующий день после жесточайших, даже на мой нескромный взгляд, пыток его убили. Видел бы ты его труп: на нём не было живого места, даже оба глаза были выколоты.

- Рон, не я его убила. Я хотела спасти его. Прости, - закусив нижнюю губу, Грейнджер всё же посмотрела на своего друга. Рональд всё также продолжал стоять, уставившись в пол. Теперь его глаза также блестели, а на лице читалась боль. Ему было тяжело, больно, обидно. Его жизнь и жизнь его семьи пошла под откос, некогда счастливое дружное большое семейство то и дело теперь теряло членов семьи, остальные же продолжали мучиться в агонии за исключением всего трёх счастливчиков, сумевших сбежать ценой жизни матери, и того, кто всё же сумел укрыться в Румынии до того, как его кинулись искать.

- Она ведь и вправду хотела спасти. Даже придумала план, как это осуществить...

- Замолчи! – выкрикнула служанка Малфоев, кинув разозлённый взгляд на своего молодого хозяина, однако, невзирая на это, он продолжил:

- И выкрала мою палочку, чтобы создать портал, который должен был перенести Уизли из нашего поместья чёрт знает куда. И ведь даже почти осуществила его: выкрала сразу после того как я заснул после секса палочку, создала из чайной ложки портал...

- После чего?! – прервав его речь, переспросил поражённый Поттер, уставившись на своего школьного врага.

- После секса, Поттер. Ты не ослышался. А разве я или ваша красавица-подруга не упомянули, что ваш праведный книжный червь Гермиона Грейнджер теперь числится в списке моих любовниц?! – вновь переведя взгляд на разозлённую служанку, с лёгкой, самодовольной улыбкой на губах ответил Малфой.

- Потаскуха. Называй вещи своими именами, - со злостью выплюнула Гермиона, с ненавистью смотря на парня.

- Это уже твоё мнение, - поиграв бровями, дважды приподняв их, с усмешкой ответил аристократ.

- Чего ты добиваешься?! Хочешь, чтобы я возненавидела тебя?! – сжав руки в кулаки, едва сдерживая накипевшую злость, проговорила девушка.

- Да ненавидь. Мне нет дела до того, как ты ко мне относишься, как и до тебя самой. Всё, что мне нужно, чтобы ты наконец осознала кто ты, кто я и где твоё место.

- Ты сволочь. Это я и так знаю. – Выплюнула Гермиона.

- А ты шлюха. И теперь это знают даже твои близкие друзья, - пожав плечами, с усмешкой просто ответил на это Драко. Он вовремя успел подняться, иначе бы она ударила его, как тогда, на третьем курсе с кулака и по носу. Но нет, не в этот раз. Он резво перехватил её руки и прижал девушку к себе, но она не перестала вырываться. И вот она уже стоит прижатая к его груди со спины, с руками, цепко зажатыми им в одной только левой руке. И ведь даже не имеет возможности ударить его по ногам, или же хотя бы больно оттоптать их Малфою. Впервые в жизни Гермиона пожалела, что не носит шпилек, да и не умеет на них ходить. Сейчас они были бы очень пригодны ей и сослужили бы служанке верную службу в борьбе с этим мерзавцем.

- Ублюдок! – зло выплюнула Грейнджер, вновь предприняв попытку вырваться, но всё было впустую. В очередной раз Малфой доказывал ей, что гораздо сильнее.

- А вот за резкие слова можешь и поплатиться, - на этот раз с кривой усмешкой на губах прошептал ей молодой аристократ, после чего другой рукой начал неспешно задирать полы её юбки.

- Не смей её трогать, хорёк! – взорвался Гарри, с силой ударив руками по прутьям камеры. Девушка не сомневалась, что если бы её другу представилась возможность выбраться из заключения, он бы не оставил на Малфое живого места. А уж Рон тем более, не будь он сейчас так убит скорбной новостью.

- Смел, смею и буду сметь. Как и буду продолжать ставить вашу драгоценную подружку в компрометирующие позы. Знал бы ты, Поттер, какая она горячая в постели, когда сама захочет. А уж как выгибается. – И снова попытка Гермионы вырваться, тщетная, бесплодная попытка. И вот его рука уже лезет к ней в трусики, а девушка закрывает глаза, стуча зубами. Не хочется видеть лица её друзей, ведь Малфой специально держал её лицом к ним, чтобы они видели, что он может с ней делать. И ведь делал. Унижал, лапал при них, а она не могла даже пошевелиться.

- Я ненавижу тебя, - прошептала Гермиона, всё же открыв глаза и уставившись на входную дверь перед собой, которая сейчас была заперта.

- Даже когда я делаю так? – с усмешкой произнёс аристократ, проведя пальцами по её половым губам, а после раздвинув их и проведя пальцем уже по её клитору. Нежно, ласково, играя с ним.

- Убери от неё свои руки, подонок! – вновь вмешался Гарри, разозлённый взгляд которого неотрывно был устремлён теперь только на ненавистного ему слизеринца, но тот не смотрел на него. Всё его внимание было приковано только к его так называемой любовнице, его игрушке, с которой он умело играл сейчас. Она ненавидела себя за то, что её тело вопреки всему, вопреки обстановке, вопреки его ненависти отзывалось на его ласки, на прикосновения его пальцев. Он уже давно не ласкал её, не играл с её телом. Она уже давно не испытывала оргазма, не получала удовольствия от секса. Каждый раз за последнюю неделю секс был наказанием и не только формальным - он был болезненным для неё. А сейчас он ласкал её, играл с её промежностью.

- Ненавижу, - вновь прошептала, Гермиона, закусив губу. Из её глаз потекли слёзы, лицо побледнело. С каждым его прикосновением, с каждым нежным касанием его пальца её тела она возбуждалась всё сильнее. Против своей воли, против собственного желания, возбуждалась. А он всё продолжал. То нежно, то яростно теребить складки её половых губ, поглаживать вход, ласкать её самое сокровенное место. Она ощущала, как стала влажной, как он теперь уже в её собственных соках обмачивал пальцы, чтобы вновь начать ласкать её промежность. Сжав зубы, Грейнджер повернула голову и уткнулась носом в его шею. Она не хотела видеть поражённых взглядов её друзей, не хотела, чтобы они наблюдали её унижение, смешанное с этим неправильным, таким позорным наслаждением. И вот его пальцы стали двигаться ещё быстрее, стремясь довести её до экстаза. И хуже всего, что она сама начала непроизвольно двигать тазом, не будучи в состоянии контролировать своё тело. Пять, десять, двадцать секунд и с губ Гермионы срывается стон, а сама она обмякает в руках парня. Он всё-таки довёл её до оргазма, доставил ей наслаждение впервые за всю неделю, но какой ценой.

- Ты ублюдок, Малфой! – посмотрев в глаза аристократу, бессильно произнесла девушка. Её дыхание было тяжёлым, она всё ещё не могла отойти от тех сладостных конвульсий, в которых билось её тело всего десяток секунд назад.

- А ты красавица, - с усмешкой ответил тот, после чего поцеловал её в губы. И ведь на какую-то долю секунды она ответила ему, вопреки всему, неосознанно.

- Сволочь, - произнесла та, всё же отвернувшись. Усмехнувшись, Драко вытащил руки из её трусиков и поправил её юбку, - Я ненавижу тебя! Презираю! – служанка вновь зажмурила глаза. Из-под её ресниц потекли слёзы. Как же ненавистно ей было то, что сейчас произошло, то, что всё это произошло на глазах её друзей, и то, что она всё же получила удовольствие. Она дрожала от ненависти, ярости, злости и от собственного бессилия. Бессилия перед ним. Малфой вертел ей как хотел. Он и впрямь был кукловодом, ну а она всего лишь его марионеткой, пусть и не безвольной, строптивой, но всё равно той, которая при верном подходе, словно бы её дёргали за ниточки, делала всё так, как того хотел Драко. И в очередной раз она его не подвела, он снова победил.

- Ненавидь и презирай. Повторюсь – мне нет до тебя дела. Мне нужна только твоя покорность и твоё тело. И того, и другого я добьюсь от тебя, хочешь ты того или нет, - жёстко сказал Малфой, после чего снова чмокнул девушку в губы, но на этот раз она отстранилась, и он даже, к её удивлению, отпустил служанку.

- Знаешь, жизнь штука долгая и длинная. А я, судя по всему, навсегда буду подле тебя. Сейчас тебе нет до меня дела, я не нужна тебе, кроме как в роли твоей потаскухи. Но всё же нам бок о бок жить и жить. Пусть я сейчас буду смешна тебе, как и мои слова, но я скажу тебе следующее: Что бы ни произошло, будь то покаяние или какая-либо другая эмоция, ситуация. Просто однажды тебе понадобится шанс – искупить свои грехи или на что-либо ещё. Всего один на миллион. И ты будешь делать всё, чтобы его получить. Но никто тебе его не даст. И вот тогда ты задашься вопросом – почему? А я отвечу тебе сразу - потому что ты его не заслужил.

- В философию решила податься?! – хмыкнул на её слова аристократ.

- Это трезвый взгляд на вещи. Ты ничего хорошего не заслужил в этой жизни, Малфой. Твоё истинное место должно быть в этой клетке, камере. Там должен быть ты, но никак не они. И вся та боль, все те страдания, что они вынесли, по правду должны были принадлежать тебе. Но, как видишь, к сволочам жизнь благосклонна. Вы как всегда победили, как и ты сам, - спокойно, с некой холодностью в голосе произнесла Гермиона.

- Вот и сделай соответствующие выводы о том, на какой стороне быть выгодней. А пока что знай своё место, любовница!..

***

Она сидела возле окна и смотрела на дождь. На улице снова был ливень, сильный, как и в тот день, когда она только появилась в мэноре. Она видела его, хотя Малфой этого и не знал – парень стоял на улице с запрокинутой головой и раскинутыми в стороны руками. Он подставил своё лицо и тело холодным каплям. Странно было признать, но этого же хотелось и ей. Гермионе почему-то казалось, что эти ледяные, такие нетипичные для тёплой летней погоды капли отрезвят её, позволят прийти в себя, собраться с мыслями. Всё время после возвращения в замок она провела в библиотеке, протирала книги от пыли, которой, по сути, практически и не было. Однако всё в этом замке должно было быть идеальным, чистым, ухоженным. Даже книги, про которые все забыли, до которых никому не было дела – всё должно было сиять чистотой, если не сказать больше – блестеть, как идеально отполированные серебряные ложки, в которых смело можно было разглядывать собственное отражение и не упустить ни малейшего изъяна.

«Надеюсь, они выживут и даже, быть может, сбегут, но также надеюсь, что больше никогда не увижу их» - стыд переборол все остальные чувства, все остальные эмоции и даже привязанность, которая, как ей прежде казалось, была нерушимой. Теперь она не могла больше видеть своих друзей, спокойно смотреть им в глаза. Сразу после случившегося, после того разговора, Малфой всё же увёл её. Гермиона даже не решилась в последний раз взглянуть на друзей. Не было сил даже просто покраснеть от стеснения – она была обессилена. Но никому не было до этого дела, и сразу по возвращению её отправили заниматься работой по дому. Находиться на кухне служанка больше не могла, ей было невыносимо общество открыто презиравших её домовиков, потому она взялась за работу в библиотеке. Признаться, не ради самого занятия, а ради того, чтобы, как только про неё все забудут, забыться в книгах. В любой из них, какая бы ей не попалась в руки, но забыться. И ей это удавалось до того самого момента, как пошёл дождь, и на улице Грейнджер заметила Драко. Только после этого в её душе вспыхнула ярость. Лютая, несдерживаемая, необузданная. Казалось, с того дня, как она начала впадать в депрессию, ещё ни разу она не испытывала таких сильных эмоций. Теперь ей хотелось ухватиться за них, удержаться и дать им выход. Это действительно был её шанс помочь самой себе удержаться на плаву и не впасть в уныние окончательно, а уж тем более после случившегося. Она жаждала, хотела окунуться в эту ядовитую эмоцию, в этот водоворот ярости и ненависти. И она окунётся, с головой, но действовать будет более хитро, продумано и решительно. Также как действовал бы и сам Драко. Именно в эту секунду в голове Гермионы Грейнджер зародилась новая идея. Теперь она знала, как отомстить Малфою, как сделать так, чтобы он понял для себя раз и навсегда, что даже если он припрёт её к стене, она всё равно не останется безоружной. Её оружие - её острый ум. И уж его-то она будет использовать по максимуму.

Окинув взглядом библиотеку, девушка усмехнулась. Теперь в её голове зародился уже более детальный план, пришедший в её голову совсем случайно, просто при сопоставлении двух простых составляющих – фолианты и Малфой. Да, теперь она точно знает, как именно его растоптать и как ему насолить.