Марионетка аристократа

Глава 19. Иллюзия выбора

  - Куда мы идём? – её голос всё же дрогнул. Она не знала, чего теперь стоило ожидать от него, ведь Малфой был способен практически на всё. Какое наказание он придумал, какая чёрная мысль посетила его голову - оставалось только гадать. Сейчас они шли по городу, но далеко не по самой людной улице. Гермионе прежде не приходилось бывать здесь. Как ни странно, несмотря на безлюдность, район был симпатичным. Бутики, кафе, магазины. Довольно престижный район, быть может, оттого и безлюдный. Только посетитель с приличным содержимым мешочка галлеонов мог наведываться сюда, остальным же, по сути, делать здесь было нечего. Она бегло осматривала постройки, мимо которых они проходили. Все заведения и магазины находились на первых этажах жилых многоэтажных домов. Сейчас они шли мимо кафе. Красивое, светлое, уютное по виду. Окна были раскрыты настежь, а из них обдуваемые ветром колыхались прозрачные белоснежные занавески. Под окнами находился небольшой искусственный газон с цветами. Поляна так и манила яркими красками цветов: красные розы и гвоздики, жёлтые тюльпаны, ярко-розовые пионы, синяя вербена, фиолетовая герань. Круг, который образовывали цветы, был обложен небольшими по размерам декоративными камнями. Из-за открытых входных дверей доносился вкусный запах. Внутри кафе можно было рассмотреть уютные круглые столики; за некоторыми из них сидели немногочисленные посетители, большая часть из которых была увлечена либо беседой, либо поеданием заказанных блюд.

Вот только служанку этот симпатичный вид кафе, напомнившего ей одно таковое, что находилось в маггловском Лондоне вблизи её бывшего дома, совсем не обрадовал. Ей попросту было не до него. Она разглядывала все эти здания и постройки с одной целью – отвлечься. Отвлечься от Малфоя, волочившего её сейчас за собой, с силой, до боли сцепив пальцами запястье её левой руки; от мыслей, далеко невесёлых, о том, что ждёт её в ближайшее время; о своей ошибке. Она два месяца провела подле Драко, но так и не сумела понять, какой он на самом деле. Она видела лишь то, что он разрешал ей увидеть, то, каким он себя преподносил. Не сказать, чтобы здесь был её просчёт, но всё же тот факт, что Гермиона недооценила его, в итоге сказался тем, что сейчас она поспешно перебирала ногами, стараясь поспеть следом за Малфоем к неизвестному ей месту, в котором, несомненно, её и накажут. Как, каким образом – это оставалось огромным вопросом, ответ на который служанке так и не удалось найти. Её явно ждала не физическая расправа, иначе бы Малфой уже наказал её в пределах замка, покидать который не имело смысла. Тогда что он задумал, и куда они держали путь?

- Скоро узнаешь, - сухо ответил молодой аристократ, после чего вдруг свернул с дороги, по которой они шли, не поворачивая, последние десять минут, влево. Торопливо сделав пару шагов следом за ним, Гермиона на мгновение остановилась. Бар? Он вёл её в бар? «Искушение Дьявола» - именно это название гласила крупная вывеска, буквы которой светились бело-красным цветом. Сами буквы были красными, но вот их границы по контуру белой расцветки. Дубовая деревянная дверь, поверхность которой была полированной, из окон виднелись теперь уже ярко-алые занавески, на окнах железные решётки чёрного цвета. Однако решётки были тонкими. Очевидно, их делали не более чем для украшения окон, поддержания стиля. Довольно своеобразного: этакая игра чёрных и белых тонов, в то время как неизменным спутником их обоих был красный цвет.

- Что это за место? – прохладным тоном, осторожно спросила Гермиона. На этот раз Малфой не ответил ей. Лишь взглянул на девушку из-за плеча, криво усмехнулся, а после пошёл вперёд, потянув её за собой. Она вновь поспешила следом, выбора у неё и не было. Сейчас ей не хотелось лишний раз напрашиваться, бунтовать, пререкаться с ним. Это бы только усугубило ситуацию, а он и так был решительно настроен наказать свою непокорную служанку, что посмела открыто противостоять ему.

Они быстро преодолели те два десятка метров, на расстоянии которого находились от бара. Малфой сам открыл дверь, затолкнул в помещение Гермиону, и лишь после сам зашёл следом. Внутри было темно. Столы были пустыми, стулья стояли в перевёрнутом виде прямо на них. Подсвечивался только бар, у которого, лениво протирая стаканы, стоял молодой парень лет двадцати пяти. Джинсы, серая майка с рисунком дракона, щетина, длинные чёрные волосы, собранные в хвост.

- Мистер Малфой, - бармен кивнул аристократу, завидев вошедших. Бегло взглянул и на спутницу парня, а после вернулся назад к протиранию и без того уже идеально чистого стакана, который он окинул внимательным взглядом. Удостоверившись, что работа выполнена на отлично, он отставил его и взял другой. Только сейчас Гермиона обратила внимание, что прямо перед ним стоял длинный ряд стаканов, блестящих от влаги - их явно совсем недавно вымыли. Теперь бармену оставалось начисто вытереть их.

- В посудомойки заделался, Хан? – ухмыльнулся Драко, плотно закрыв за собой дверь. Хмыкнув, парень вновь кинул взгляд на посетителей. Малфой кивком головы указал ему куда-то вправо, - Работает?

- Как всегда, - коротко кивнул тот, после чего вновь посмотрел на Гермиону. На этот раз бармен на мгновение прищурил глаза, словно бы пытаясь что-то разглядеть в ней.

«Узнал подружку Поттера, Хан?» - пронеслось в голове девушки, которая встретилась с ним глазами. Не менее чёрные, чем волосы, глаза с нескрываемым интересом глядели на неё, но также быстро, как в них отразился интерес, он погас в них. Снова вернувшись к своему занятию, бармен начал осматривать очередной стакан, но разглядев в нём помарку своей работы, начал усердно протирать края.

- За мной иди, - холодно сказал ей Малфой, отправившись куда-то вперёд. Очередное новшество, которое она не заметила в тёмном свете сразу – проход. Прямо рядом с баром был дверной проём. Именно туда она последовала, идя за Драко. И снова этот тусклый свет. Из-за него это место казалось малопривлекательным, оно отталкивало своей яркой расцветкой. Снова, чёрт возьми, снова красный цвет обоев на стенах. Даже нет, скорее бордовый. И всё. На стенах ничего не было, ни единой картины. Проход был длиной в пару метров, и они всего за пару секунд преодолели расстояние до очередной двери. Открыв её, аристократ пропустил Грейнджер вперёд. Она беглым взглядом посмотрела на него. Азарт, лукавство и... самодовольство. Вот только за всем этим пряталась злость, которую можно было уловить только лишь в его холодных глазах. Они выдавали его гнев, агрессию. Слишком живые глаза, взгляд которых он так и не научился подстраивать под ситуацию. Драко мог подавлять свои эмоции, оставаясь на публике равнодушным ко всему, сдержанным, но его глаза не могли. Она уже давно заметила это.

Вздёрнув носик и почти бесшумно выдохнув, служанка сделала шаг на лестницу. Винтовая лестница вела вниз. Белая, с золотистого цвета перилами. Держась за них, Гермиона стала спускаться вниз. Теперь уже Малфой шёл следом за ней. С каждым новым шагом всё явственней были слышны голоса людей, музыка и... стоны?! Больше всего сейчас ей хотелось остановиться, развернуться и убежать прочь. Плевать, что там, за той дверью, что была в самом низу лестницы. Теперь уже идеально белая дверь с такой же золотистой ручкой. А может даже и золотой, кто знает. Любопытства она сейчас не ощущала, но вот панику. Что там было, за этой дверью? Кого-то пытали на публику? Или того хуже? А ведь за этой дверью её ждало наказание. Однако Гермиона даже не остановилась, не сбавила шага. Она спокойно спустилась до последней ступеньки, а после, подойдя к двери, обернулась и взглянула на аристократа.

- Заходи, - небрежным тоном сказал тот, слегка прищурив свои стального цвета глаза, рассматривая лицо девушки. И снова азарт. Ему было интересно, войдёт она или нет. Однако лично для себя с каждой секундой он всё больше склонялся к ответу – да, войдёт. Это же она, чёртова Гермиона Грейнджер, показушно демонстрировавшая ему все последние дни своё бесстрашие. Она не покажет эмоций, даже если будет заранее знать, что за этой дверью её ждёт смерть, погибель. Однако, к счастью, не ждёт. Но ведь она этого не знает. Она вообще не понимает, что там, за этой белоснежной дверью, какая грязь таится за ней, несочетаемая с таким девственно чистым цветом, сравнить который сам Малфой взялся бы сейчас с теми занавесками из кафе, мимо которого они проходили. Пожалуй, быть может, именно эта дверь однажды напрочь отбила у него любовь к показушному лицемерию. Белый - цвет девственной чистоты, невинности. Люди, чьи души уже попросту потопали в греховных наслаждениях и пороках, безумно любили надевать одежды этого цвета. Даже ему, Драко Малфою, со временем это стало казаться кощунством. Ему был ближе чёрный цвет, он отражал его суть, и именно его он стал любить, отожествляя со своей тёмной душой, с жестокостью, с бездной. Его он чаще всего и носил, только лишь в чёрных одеждах ощущая себя по-настоящему комфортно.

Снова обернувшись, Гермиона, поджав губы, уверенно взялась за ручку. Внешне она казалась уверенной, но вот сердце... Её даже удивляло, как Малфой ещё не услышал его неестественно громкого постукивания. Ритм был сбитым, учащённым. Сердце так и билось о рёбра, отчего ей с трудом приходилось контролировать собственное дыхание, дабы не подать и малейшего вида как на самом деле ей было страшно. Этот ужас вызывала неизвестность. Только сейчас, уже стоя рядом с дверью, служанка ясно осознала, что расплата за содеянное уже близка. На секунду зажмурив глаза, она всё же дёрнула ручку двери, открывая её, и сделала несколько шагов внутрь помещения, но тут же застыла на месте. Казалось, словно она попала в другую реальность. Её взгляд стал бегать по всему, что находилось внутри помещения, бегло осматривая находящееся здесь... Три сцены, на одной из которых стояла кровать. Эта сцена была расположена слева. На ней полностью обнажённый мужчина лет тридцати пяти откровенно трахал молодую девушку, по возрасту ненамного старше самой Гермионы, стоявшую перед ним на четвереньках. Она также была обнажённой. На ней были лишь чулки. Мужчина рычал от удовольствия, вколачиваясь в её тело, оттягивая при этом назад её длинные светлые волосы, собранные в кулак. Также он, судя по выражению лица девушки, довольно болезненно выкручивал сосок её левой груди. Он рычал от удовольствия, на секунду даже закрыв глаза, а после стал ещё сильнее вдалбливаться в неё. Этот секс явно доставлял ему немалое наслаждение, но никак не ей. Девушке было больно, это было видно по её глазам. Но физически или же скорее морально – это был ещё вопрос.

Вторая сцена, находившаяся чуть ближе к двери, на пару метров выходившая вперёд относительно двух тех, что находились на расстоянии по бокам от неё. Прямо посреди неё находился шест, наручниками к которому поверх была прикована жгучая брюнетка. На ней также были белые чулки, а ещё лифчик, но он был приспущен, открывая взору посетителей её довольно немалых размеров грудь. Ноги девушки были раздвинуты, а голова запрокинута назад. Прямо перед ней стояла другая девушка, уже блондинка. В отличие от своей подруги, она была одета в красные стринги и туфли на высокой шпильке такого же цвета. Её соски закрывали небольшие наклейки в виде сердечек, на которых были изображены чёрные языки. Стоя на корточках перед своей подругой, она интенсивно трахала её фалоимитатором. В отличие от первой пары с соседней сцены, эти девушки получали от секса откровенное удовольствие, которое даже не пытались скрыть. Брюнетка без всяких стеснений стонала, не сводя взгляда с голубых глаз подруги. В её взгляде были как мольба дать ей кончить, не останавливаться, так и желание, похоть. С каждым новым толчком с её пухлых розовых губ срывался новый стон. Они всё явственней перерождались в крики удовольствия.

Третья сцена, та, что была справа от них. На ней также стояла кровать, на которой лежала полностью голая девочка. Лет пятнадцати, не старше. Хоть Гермиона и не видела её лица, но тело говорило само за себя. Она также стояла на корточках, спиной к ним. Ноги были довольно широко расставлены, в то время как в её анальное отверстие интенсивно вбивалось искусственное устройство, закреплённое на низкой спинке кровати. Длинное, заметно расширявшееся к самому концу, которое и вколачивалось в её хрупкое тело. Отчего-то это устройство отдалённо напомнило Гермионе биту, что заставило её нервно усмехнуться. Прямо перед девочкой, глаза которой закрывала лента плотной чёрной ткани, завязанная у неё на голове, стоял мужчина лет пятидесяти. Шатен с зелёными глазами, волосатыми руками и грудью, однако довольно хорошей фигурой. Он неспешно гладил девочку, которая, причмокивая, с явным удовольствием делала ему минет, по спине, заставляя ту прогибаться, демонстрируя публике свою промежность, которую интенсивно трахало заколдованное устройство. И ведь ей нравилось, как и мужчине, который постанывал в такт движений её уже умелых губ, ручек.

Отведя взгляд, Гермиона беглым взглядом осмотрела само помещение: бархатные обои синего цвета, частично даже гламурная обстановка. На стенах висело немало картин в резных рамках, на которых были изображены довольно откровенные сцены. Первая, что попалась ей на глаза: снова две девушки. Обе были одетыми, но в довольно откровенное, тонкое нижнее бельё. Одна из них сидела на стуле с красивой резной спинкой, в то время как другая, лёжа перед ней на полу и вцепившись руками в её колени, целовала внутреннюю сторону её бедра. Чуть выше на светлой коже уже красовался отпечаток её чёрной помады. На другом фото всё было в разы откровенней: голая девушка, лежавшая на диване. Её лицо едва ли было видно, а вот её промежность, половые губы которой обнажил сидевший перед ней мужчина, тянувшийся при этом своим языком к бугорку её клитора. Третья картина: здесь на кровати лежал уже голый мужчина лет сорока, в то время как две девушки, сёстры-близняшки, одновременно с двух сторон ласкали своими губами его член, обсасывая его. При этом руки этого мужчины властно лежали на их затылках, направляя девушек. Четвёртая: самая развратная, как сказала бы Грейнджер. Не было видно ни лица, ни головы. Только промежность, начиная с живота. Розовые половые губы, вход во влагалище, из которого вытекали капли спермы. А снизу, прямо между ног, запрокинув голову, сидела девушка. Её лицо было плохо видно, только тёмные волосы и зажмуренные глаза. Её рот был приоткрыт, она жаждала проглотить стекшие в её открытый рот капли спермы, несколько из которых уже красовались на её подбородке.

Грейнджер поспешно отвела от них взгляд, не став рассматривать другие. На этот раз она окинула взглядом посетителей. Столики в два ряда, располагавшиеся как перед сценами, так и сбоку от них. Столики и сами гости находились в тени, однако их лица было хорошо видно. Все они рассматривали то, что происходило на публике. Рассматривали с наслаждением, животной похотью, получая не только моральное, но и физическое удовольствие от увиденного. Некоторые мужчины, коих здесь было в избытке, без всякого стеснения держали руки в карманах, вот только в бугорках в области паха были довольно хорошо видны плохо маскируемые движения. Однако такие посетители были ещё самыми скромными в своих действиях. Были и те, кто попросту, напрочь откинув приличия - хотя, о каких пристойностях в таком месте вообще можно было говорить - доставали свои члены и ласкали их, либо интенсивно надрачивали, неотрывно наблюдая за происходящим на сцене. Они даже не обращали внимания на окружавших их людей, полностью отдавшись своим ощущениям. Некоторые из них уже даже тихонько постанывали, доводя себя до пика наслаждения. Что поражало больше всего, так это наличие среди посетителей женщин. Их было в разы меньше, треть от общего числа посетителей, но всё же они были. Однако большинство из них вели себя не менее развязно. Четыре, четыре женщины, их Гермиона заметила сразу, просто пробежавшись взглядом по женской половине общества, уже в открытую, раздвинув ноги, ласкали себя под столом. Одна даже сидела с закрытыми глазами и широко раскрытым ртом, в то время как её рука интенсивно теребила промежность. Задранная юбка коктейльного платья, отодвинутые в сторону трусики и рука на её киске. Была здесь даже пара, не менее открыто ласкающая друг друга под столом.

Мерзость, похоть, разврат, вожделение. Она даже не заметила, как сделала шаг назад, однако тут же врезалась спиной в Малфоя, стоявшего позади. Он не дал ей возможности обернуться к нему, что она и хотела сделать, крепкой рукой приобняв за талию, обрезая ей любые пути к отступлению.

- Понравилось зрелище? – беззвучно смеясь, приподняв бровь, спросил её Малфой, наблюдая, как вздымалась её грудь, а глаза бегали по помещению. Однако Грейнджер вдруг резко закрыла их, пытаясь успокоиться и перевести вконец сбившееся дыхание.

- Ты больной ублюдок! - на выдохе произнесла служанка, но всё же уже через пару секунд открыла глаза. Она могла не видеть происходящего, но вот до её ушей всё также продолжали доноситься рыки, стоны, крики удовольствия как со сцены, так и из-за столиков, от посетителей этого извращённого места. Он снова только рассмеялся, она ощущала, как завибрировала его грудная клетка, хоть и не смотрела сейчас на Малфоя.

- Уже выбрала, на какой из сцен выступать сегодня будешь ты? – вот он, ужас в её глазах, который ему так хотелось увидеть. Её вмиг обдало холодным потом, в то время как глаза начали медленно моргать, он же обратил внимание на её пушистые ресницы тёмного цвета.

- Ты этого не сделаешь, - еле слышно произнесла Гермиона, снова беглым взглядом окинув сцены, на которых всё также продолжали извращаться три пары людей.

- Я бы выбрал третью, - приблизившись к её уху, прошептал аристократ, одновременно с ней переведя взгляд на упомянутую сцену. Теперь заколдованный аппарат уже трахал киску девушки, лежавшей на спине, с возрастом которой, судя по лицу, Грейнджер всё же ошиблась. Она была старше, лет восемнадцати, это было видно по открытому теперь лицу, но хрупким телосложением и нежной кожей эта девушка всё же напоминала подростка. Одновременно с тем в эту секунду она целовалась с тем мужчиной, которому прежде делала минет, также лаская правой рукой головку его естества, - Как раз разъебёт тебе очко, не придётся с тобой потом возиться.

И всё же она повернулась к нему, стоя теперь вплотную. Она дышала ему практически в рот; его губы вновь были искривлены в кривой усмешке. С пару секунд она рассматривала его глаза. Игривый взгляд. Вне сомнений, Малфой жаждал увидеть её на этой сцене.

- Не надо, - это всё, что она смогла произнести. В голове с новой силой билась мысль попытаться вырваться, кинуться наутёк прочь из этого места на улицу, на выход и бежать так далеко от него, насколько позволит заклинание привязывания к хозяину, но бежать. Вот только она стояла, не будучи в состоянии даже пошевелиться. Она могла ожидать от него чего угодно, но только не такого возмездия. Круциатуса, жёсткого секса, избиения – многообразие вариантов, но никак не публичного унижения.

- Я давал тебе выбор быть максимально свободной в своём положении, но эта роль, судя по всему, тебе претит. Тогда играй прописанную, - с этими словами он резко оттолкнул её от себя, снова схватил за локоть и опять потащил следом в какой-то другой коридор. На этот раз служанка уже упиралась, пыталась вырвать свою руку, вот только хватка Драко была железной. И вот она уже в другой комнате, больше напомнившей ей гримёрку. Вешалки с откровенными эротическими нарядами, секс-игрушки, которых здесь было в избытке, большое зеркало с немалым количеством стоявших на полочке внизу косметических средств, тумбочка, кресло и совсем немного обычной одежды, оставленной здесь, судя по всему, находившимися на сценах людьми. Быстро пробежавшись взглядом по нарядам для выступающих, Драко вытащил одну из вешалок, на которой был боди с фартучком и воротничком. Сзади наряд был полностью открытым, не считая лямки, что завязывалась, стягивая грудь, и тонких стрингов, ткань которых тянулась вдоль ягодиц. Самый настоящий образ служанки, - Идеально для тебя, - он поспешно вручил ей выбранный наряд, после чего сделал пару шагов назад и окинул её тело взглядом, пробежавшись по нему с ног до головы, и назад, - Переодевайся!

- Малфой...

- Переодевайся, я сказал! – его холодный, властный тон говорил за себя: аристократ не допускал возражений, исключал любую их возможность, - И накрась глаза и губы. Я зайду через пять минут. Если не станешь переодеваться, выволоку на сцену голой, - сразу же после этих слов он отправился на выход, не давая ей даже возможности вставить слово. Сразу же, как только он вышел из комнаты, Грейнджер сползла спиной по стене на пол, кинув взгляд на выбранный Малфоем костюм, который держала в руках.

« Поздравляю, Гермиона. Ты доигралась...»