Марионетка аристократа

Глава 36. Роковое зелье. Часть 2.

Она спала беспокойно, даже слишком: ворочалась, металась по дивану, а порой вовсе кричала во сне. Что ей снилось?.. Её жестокость, с которой она пытала Клариссу, крики той, мольбы пощадить, остановиться, чего Гермиона так и не сделала. Однажды, когда Гарри Поттер попытался применить Круциатус, Беллатриса сказала ему, что чтобы причинить настоящую нестерпимую и непреодолимую боль, нужно искренне захотеть этого, упиваться болью жертвы, наслаждаться процессом... Никогда Гермиона и не помыслила бы, что ей близко такое, что и она способна на подобную безжалостность... Но, как оказалось, ей это было не чуждо. Около двадцати с лишним минут она изводила пленницу, выбивала из неё информацию и с упоением наблюдала, как та... корчилась на полу, рыдала в голос, не находила себе места и мечтала лишь о том, чтобы всё поскорее закончилось. Гермиона не видела её перед собой: она заставила себя отойти от этого, занималась настоящим самообманом... Кто был тогда перед ней в её воспалённом разуме, кого рисовало ей воображение? Волдеморта? Кого-то из наиболее ненавистных ей Пожирателей Смерти: Беллатрису или Кэрроу? В какие-то редкие секунды даже самого Драко Малфоя? Или всех тех, кого она люто презирала, кому желала худших мучений при жизни и после смерти, разом, причём образы всех их она мастерски вместила в эту несчастную женщину?.. К её теперь уже ужасу, именно так всё и было. Клариссы Ванточ перед Гермионой уж точно не было, да и не вспомнила бы она сейчас ни мгновения из того, что выражало лицо самой женщины, а не надуманных ею мучеников, её истинных псевдо-жертв. Почти целый день Клариссу истязали лучшие палачи армии Малфоя, но толку от их действий было немного... Работа Гермионы заняла меньше получаса, а в результате она выбила из той абсолютно всё, что было необходимо: Кларисса раскололась, рассказала, что знала, ничего не посмев утаить... Она готова была пойти на что угодно, лишь бы больше не мучиться так, не испытывать этой агонии на себе. Малфой был прав: Гермиона была единственной, кому его спасение, так или иначе, действительно было нужно, кто мог пойти на всё и даже больше того, лишь бы его сердце продолжало биться. И хотя это было сделано не ради него одного, она сумела добиться поставленной цели: как и обещала себе – Гермиона действовала до победного конца. Всю свою боль, ярость, ненависть, причём свирепую, не имеющую границ, она вместила в те минуты, всему этому дала выход... Как итог, коктейль её эмоций был настолько мощным и неукротимым, что выплеск магии получился колоссальным, а вместе с ним сильнейшим вышел и Круциатус, который по степени воздействия можно было сравнить разве что с этим же заклятием, вылетающим из палочек самых сильных, великих и опасных колдунов. Гермиона знала, что она талантливая волшебница, но даже от себя не ожидала, что способна накопить в себе столько силы и дать ей до такой степени безумный и разрушительный выход.