Марионетка аристократа

Глава 25. Любовница

  - Малфой!

Она резко вскочила на кровати, не понимая, почему поднялась только сейчас, и что могло произойти всего за долю секунды.

- Что?! – его мучительный, слегка ленивый голос человека, которого так неожиданно разбудили громким криком, раздавшимся на всю комнату, да ещё и его фамилией, не могли не выбить Гермиону из колеи. Повернув к нему голову, она изумленно уставилась на своего молодого хозяина. В комнате всё также было темно, а Малфой лежал на своей постели на животе, уткнувшись лицом в подушку. На нём по-прежнему были черные шорты, и он всё также не был сейчас настроен на диалог. – Какого чёрта ты так орёшь?! – всё же чуть приподняв голову, с заспанным лицом он посмотрел на свою служанку, растерянно озиравшуюся по сторонам. Она всё ещё продолжала свои попытки найти различия того, что творилось в этой комнате пару секунд назад, и того, что происходило в ней сейчас. Ибо сейчас в ней не происходило ровным счетом ничего, всё было также, как и тогда, когда они вновь рассорились с Драко, и его прислужница ушла на свою кровать. В голове промелькнула шальная мысль, которая с каждой секундой казалась всё более правдивой: он стер ей остальные воспоминания о случившемся и заставил вновь заснуть. Проверить эту теорию можно было с лёгкостью, но для этого служанке нужна была его палочка. Резко вскочив с кровати, работая на опережение, Гермиона подскочила к тумбочке и раскрыла верхний ящик, где находился магический атрибут её хозяина. Малфой тут же ломанулся к ней, привстав с кровати, но так и не успел перехватить ни собственную палочку, ни руку служанки. На этот раз Грейнджер действовала в разы быстрее, чем ловкий аристократ. Сделав несколько быстрых шагов назад, встретившись при этом с вмиг потемневшими серыми глазами, со вниманием опасливо наблюдавшего за ней Драко, она взмахнула магическим атрибутом, вслух произнеся:

- Приори Инкантатем! – из палочки тут же вырвался бледно-серый луч, устремившийся к окнам. Под его влиянием кольца занавесок стремительно начали двигаться вдоль багет, впуская в мрачную темную комнату яркий солнечный свет, тут же начавший слепить отвыкшие от него за последние часы глаза. Уже через мгновение шторы вновь заслонили окна, но также через пару секунд и отворили их. И так раз за разом. Однако всё это было лишь иллюзией. Свет не резал глаз, а занавески в действительности всё также плотно закрывали окна, не давая дневному свету возможности пробраться в заколдованную комнату. Всё, что сделало заклинание, так это продемонстрировало итоги применения магии своего предшественника. Того простого заклинания передвижения предметов, управления ими, что использовал Драко ещё при своей служанке до того момента, как она погрузилась в сон. – Делетриус, - вновь взмахнув волшебной палочкой с откровенной долей облегчения, но и разочарования одновременно с тем, произнесла Гермиона, прекращая действие использованного ей ранее заклинания. Малфой не применял к ней магии, всё, что она видела и приняла за реальность, было сном. А она снова разозлила его, использовав палочку аристократа, да ещё и на его же глазах.

Грейнджер даже не заметила, как опустились плечи, а сама она шумно выдохнула. Ощутила это только, когда зажмурила на мгновение глаза. В комнате было на удивление тихо: Малфой, как ни странно, не спешил отнимать палочку у своей прислужницы. Сомнений не было, что он всё также наблюдал за ней. Пристально, не отвлекаясь ни на что иное. И выжидал, когда она объяснит причину своего странного импульсивного поступка. Вновь открыв глаза, Гермиона неспешно обернулась к нему.

«В кои-то веке угадала. Либо же теперь я попросту знаю его в разы лучше» - на губах после этой мысли появилась кривая усмешка. Невеселая, скорее грустная. Ведь Малфой ждал, но что она могла сказать? Рассказать свой сон? Это было бы сущей глупостью. Он молчал, как и сама Грейнджер. Но так ли долго могло длиться это напряженное безмолвие?! Без лишних слов и объяснений девушка вернула палочку своего хозяина назад в ящик, с неожиданно громким хлопком задвинув тот. Внимательный взгляд серых глаз не давал ей покоя, но отвечать на незаданный вслух, но понятный без лишних слов вопрос, совсем не хотелось. Сделав шаг назад, Гермиона облокотилась спиной о стену, уставившись перед собой. В то, что всё это был просто сон – до безобразия реалистичный, даже, казалось бы, осязаемый и такой возможный - всё ещё не верилось, даже несмотря на очевидные доказательства. Грейнджер не могла не признаться самой себе, что без лишних раздумий поверила бы увиденному, обнаружься на её пути хотя бы одно доказательство. Однако его не было. Вряд ли Малфой прятал от неё ещё одну заготовленную заранее палочку, которую мог использовать для подобных целей в виде стирания памяти своей служанки и игры с её разумом. Что за глупость!

- И всё-таки это был сон, - бегая глазами по ковру, проговорила наконец-то вслух Гермиона, даже не заметив, как вырвались эти слова. Отрезвило и вернуло её назад к реальности только хмыканье Драко. Не стоило даже лишний раз глядеть на него, чтобы понять, что теперь его интересовали подробности. Даже, вероятно, больше, чем то, что без его ведома служанка вновь использовала таким наглейшим образом палочку.

- Не жаждешь объясниться?! – с фальшивой, натянутой вежливостью произнес наконец-то вслух Малфой, подтверждая тем самым догадки служанки. Однако она даже не посмотрела на него. На этот раз её взгляд был устремлен на дверь. Внутри горело желание рвануться к ней и проверить наверняка, заперта ли она...

«Заперта. Вне сомнений. Если бы Малфой в действительности сотворил то, что мне приснилось, он бы не оставил улик. Либо же, наоборот, их было слишком много. Хотя бы потехи ради, чтобы он сейчас мог наблюдать, насколько это уничтожит меня... Но их нет, и есть ли смысл продолжать выискивать дальше?!» - взгляд прислужницы аристократа снова метнулся на окно. Шторы плотно заслоняли его. Казалось даже, что ткань стала на несколько слоев плотнее, нежели прежде. Возможно, так оно даже и было. Малфой вполне мог заколдовать их парой часов ранее, ведь он не произносил вслух заклинаний, применяя их в тот момент.

- Значит, Лиза больше не возвращалась, - еле слышно вновь проговорила девушка. Задумчиво и отстраненно. По ней было видно, что она по-прежнему была оторвана от реальности, глубоко погрузившись в свои помыслы и терзания... Что не могло не забавлять её наблюдательного молодого хозяина, всё также следившего за ней с теперь уже прищуренными глазами. Вот только на этот раз он всё же сумел отрезвить её сознание, вернув Гермиону к действительности. Смягчающей в сравнении с её опасениями и такой суровой одновременно с тем.

- Лиза?! – на этот раз уже осознанным взглядом Грейнджер взглянула на Малфоя, обнаружив ещё большую заинтересованность в его загоревшихся глазах. Меньше всего ей хотелось, чтобы он начал расспросы. Чтобы докопался до истины или же и вовсе, сложив простые составляющие, сам додумался до ответа, который теперь, вне сомнений, жаждал получить.

- Не важно, - сквозь зубы проговорила Гермиона, тут же отведя взгляд и теперь став буравить им дверь. Не стоило даже сомневаться в Малфое и его желании узнать то, что вызвало в нём заинтересованность, но по-прежнему оставалось загадкой. Пусть и той, которую ему ни при каких обстоятельствах нельзя было узнать... Но ведь это же был Драко Малфой, человек, который практически всегда, если и вовсе ни всегда, добивался своего.

- И что же я с ней делал в твоих бреднях? Пытал? – произнеся последнее слово, наиболее вероятное предположение, аристократ вновь сощурил глаза, всматриваясь в лицо служанки, выискивая в нём ответ. Однако должной реакции он так и не увидел. С новой силой это подстегнуло в нём азарт продолжать перебирать всевозможные варианты, пока на лице Грейнджер, в её мимике, реакции, которая так или иначе отобразится, даже если сама прислужница захочет отмолчаться, не появится ответ, подтверждающий правдивость его предположения. – Убил? – нет. И вновь она не отреагировала должным образом. Разве что скулы сжались, но только от раздражения, что этот диалог всё также продолжался, а Малфой с откровенным удовольствием продолжал выпытывать у неё интересующую его информацию. Он видел по её лицу, насколько сильно Гермионе хотелось, чтобы её сон остался для него загадкой, чтобы Драко так и не узнал о нём, отказавшись от попыток допытывать дальше. Вот только Малфой жаждал с точностью противоположного. – Трахал? – это слово он произнес несколько тише предыдущего, с откровенным удовольствием, вызвавшим на его тонких губах широкую улыбку, отметив, как загорелись от злости глаза Гермионы. Как сжались в кулачки её пальцы, и уже вскоре побелели костяшки, а грудь начала незаметно даже для самой прислужницы сильнее вздыматься. Злость, негодование, ненависть. Он всё же сумел докопаться до ответа, который она сама, не желая того, выдала аристократу. Взгляд карих, заметно потемневших глаз, довольно скоро устремился на него. Только теперь Малфой сумел заметить, рассмотреть поджатые и искривленные от отвращения губы Грейнджер. И это не могло не заставить его откровенно рассмеяться. Вновь уткнувшись лицом в подушку, аристократ рассмеялся громче прежнего, чем с новой силой заставил вскипать кровь в жилах своей служанки, пробуждая в ней всю ту ярость, что она ощутила десяток минут назад во сне. Теперь же она могла прочувствовать всё это наяву.

- Заткнись! - Её шипение заставило Драко оторваться от подушки и поднять голову, снова взглянув на ту. Разъяренная, такой она нередко нравилась ему. Ничто не могло окончательно уничтожить в этой уже во многом заметно сломленной девушке дух бунтарства. Так или иначе, рано или поздно, но возникали обстоятельства, заставлявшие Гермиону проявлять свою гриффиндорскую, львиную, непокорную натуру. Как и сейчас, в тот момент, когда всего парой часов ранее она казалась уже безжизненной блеклой марионеткой, не способной уже ни на что. Всего лишь сон, но вновь заставивший львицу оживиться и вспомнить, в чем её сила. В ярости. Придававшей ей новой энергии, но одновременно с тем до основания опустошавшей, стоило только ей испариться, оставив свою разбитую и всё также сломленную хозяйку искать новый источник жизненных сил.

- С чего вдруг? – криво усмехнувшись, ответил через пару секунд молчания молодой хозяин, с интересом взглянув на свою обозленную прислужницу. - Интересные картины рисует тебе воображение. Как и подает занятные идеи...

- Только попробуй! - и снова это шипение. Теперь уже она походила на змею, нежели на львицу. Сколько же сил она черпала в негативных эмоциях! Таких воодушевляющих и разрушающих одновременно с тем. И насколько ему всё это было знакомо.

- Как получится, - перевернувшись на спину и снова откинувшись на подушки, лукаво произнес Малфой, наблюдая за её реакцией. Руки Грейнджер уже были бледными, а сжатые пальцы в совокупности с выделяющимися острыми костяшками больше походили на руки худощавой, безжизненной старухи, проживающей свои последние дни. – Расслабься уже. Того, что тебе привиделось, я не делал. – На этот раз тон аристократа был более серьёзным, вот только это никак не отразилось на поведении и реакции на их предыдущий диалог Гермионы.

- Однако мог бы себе такое позволить, - сквозь зубы только и проговорила в ответ Грейнджер, всё же разжав пальцы, но отнюдь не от успокоения: слова аристократа никак в ней его не вызвали, да и не могли. Лишь оттого, что только в этот момент ощутила, насколько сильно ногти въелись в кожу, бесспорно оставив на ней сильные отметины, если и вовсе не заметные ранки.

- Было бы желание, - при этих словах взгляд Драко скользнул по телу его прислужницы, которое было закрыто темным шелковым халатом. Он подходил ей, облегал фигуру, подчеркивая изящные формы тела. Он замечал это и прежде, но взялся рассматривать только сейчас. – Ляг! – Кивком головы указав на свою постель, довольно властно произнес Малфой. Казалось, за этим диалогом и происходящим в целом она уже забыла, кто был этот человек. Её хозяин, собственник, господин. А кто была она? Любовница? Шлюшка. Его. А также служанка и марионетка. И хуже всего было то, что теперь для неё эти ярлыки, что Гермиона сама раз за разом нацепляла на себя, были привычными. Смирилась ли? Скорее привыкла. К плохому. Не зря ведь говорят, что к плохому человек привыкает также быстро, как и к хорошему. Даже к такому...

- Не жажду, - только и пробубнила в ответ Гермиона, вновь переведя взгляд на дверь и отвернувшись от Драко. Однако слишком долго бунтовать ей не пришлось. Всего одной фразы, такой простой, но отчего-то уже не раз воздействующей на её сознание, было достаточно, чтобы служанка снова начала играть отведенную ей ныне роль, выполняя то, что от неё требовали:

- Тебе напомнить, кто ты? – вновь одарив молодого аристократа разгневанным взглядом, Гермиона всё же приблизилась к нему, улегшись на кровать. Однако совсем не так, как того, вероятно, жаждал Малфой. Легши спиной к своему хозяину, на самый край, и поджав ноги в коленях, на этот раз служанка устремила взгляд на окно. За ним всё также в самом разгаре был день, а солнечный яркий свет радовал глаз тех, кто мог лицезреть его. Увы, сама Грейнджер не входила в их число. В её жизни в настоящий затянувшийся период, и в особенности в данный момент, царил мрак. Как и в душе. Хотя нет, не так. Всё было гораздо хуже: внутри она была опустошенной. И только злость помогала всё ещё держаться на плаву. Как и шаткие тлеющие надежды на то, что её предписанное темными магами будущее каким-то волшебным образом может в корне измениться, а всё то, о чем она когда-то мечтала и чем грезила, осуществиться... Хотя бы то, что однажды она увидит своих родителей. Глупые, наивные мечты, ничего общего не имеющие с реальностью... Но разве можно было от них отказаться? Никогда!

Зажмурив глаза, Грейнджер тяжело вздохнула. Грезы, надежды... Если бы они были хотя бы поверхностно реалистичными, но ведь этого не было. А отпустить их, отказаться от всего того, что заставляло продолжать на первый взгляд стойко переживать происходящее и вставать с постели с утра, было равносильно смертному приговору, подписанному собственноручно. Возможно, однажды она всё же возьмет это невидимое перо, обмакнет его кончик в смертоносные чернила и поставит кровавую подпись, которая перечеркнет все последние месяцы её жизни и заставит уйти в небытие. И, вероятно, до этого момента оставались считанные дни. Может недели или же месяцы. Но уж точно не годы. Насколько ещё могло хватить этих сил, которые приходилось выискивать? Этих грез, за которые приходилось цепляться? Этой наивности, которая всё также продолжала присутствовать в чертах её характера даже после всего пережитого? Насколько же?!

Вдруг неожиданно она ощутила, как мужская рука скользнула по её талии, спускаясь всё ниже, к бедру, но никак не отреагировала на это. Даже это действие Малфоя было привычным. Он всегда мог делать с ней все, что хотел. И как бы она порой не старалась, противостоять этому в полной мере Гермиона не могла. Да и был ли в этом резон?!..

- Сними халат, - эти слова Драко заставили её открыть глаза, опять возвращаясь из воронки своих депрессивных мыслей назад к реальности. В которой она лежала рядом с ним на кровати, и желания молодого хозяина можно было понять без лишних слов.

- Нет, - просто произнесла в ответ служанка, краем глаз взглянув на его руку, властно лежавшую сейчас на её коленке.

- Снимай!

«Тебе бы в актеры податься, Малфой. Роли всех господ, королей или же попросту избалованных юнцов были бы твои» - эта мысль заставила её вновь невесело усмехнуться. Поморщив носик и чуть привстав, на этот раз не став затевать с молодым хозяином очередное противоборство, Гермиона всё же развязала полы халата, после чего стянула его с себя, отбросив после сжатую в руке ткань одежки на тумбочку. Улегшись назад на кровать, она зажмурила глаза. Сейчас не хотелось этих ласк, очередной игры в нежность или страсть... Может и не игры, порой всё это в действительности присутствовало между ними. Но в любом случае, не хотелось. Не сейчас, не в этот момент. Вот только играло ли её желание хотя бы какую-то роль?! Теперь Драко придвинулся к ней ещё ближе, в то время как его рука скользила на этот раз уже вблизи внутренней стороны бедра, стремясь попасть между её ещё не раздвинутых ножек. Гермиона никак не реагировала на его действия, но даже в этот момент знала для себя, что если аристократ захочет, она будет повиноваться ему и сделает всё, что тот пожелает...

- И как же именно я её ласкал? Твоя сестрица громко стонала? - не стоило даже поворачивать к нему голову, чтобы увидеть и понять, что аристократ беззвучно насмехался, наблюдая за её реакцией. Зажмурив глаза, Гермиона попыталась перевести дыхание. Он снова играл с ней, словно бы кошка с мышкой; дразнил, ожидая, что она сделает на этот раз, как будет сопротивляться. Очередная игра с её искалеченной душой и «грязным» телом, которое он посмел сделать таковым, измарать. Это же самое теперь он делал и с её душой. Грейнджер пыталась не реагировать, и пока что попытки были весьма удачными. Но ведь именно этого он и хотел: заставить её отвечать, мучаясь от нежелания. Ему нравился сам этот процесс, и это сокрушало прислужницу. – Так? – на этих словах рука Малфоя скользнула уже вверх по коленке девушки, ближе к бедру. Нежно неспешно поглаживая её. Сжав зубы и всё же открыв глаза, Гермиона перевела взгляд на свою постель. Теперь она боковым зрением могла видеть, как он приподнялся, чтобы лучше видеть реакцию своей любовницы. Однако должной снова не получил. – Или так? – его голос. Теперь он говорил тише, делая его более соблазнительным, в то время как рука Драко резко развела в сторону ноги служанки, а затем начала через трусики ласкать её промежность. И снова не то. Она не демонстрировала соответствующей реакции. На её лице было только легко считываемое очевидное раздражение от того, что он творил с ней против воли. Но не то, что должна была, докопайся он до сути. – А может вот так? – на этот раз его рука неожиданно скользнула уже под трусики со стороны ягодиц, сжав одну из них.

- Перестань! – Гермиона довольно резко обернулась, всего через мгновение сидя вполоборота и разгневанным взглядом буравя своего хозяина. Да, хотела она того или нет, но служанка всё же дала ему нужный ответ. Несмотря на этот протест, самодовольно улыбнувшись, Малфой всё также продолжил наминать её ягодицы, не отводя взгляда от её карих глаз. Чуть покачав головой и сощурив их, Грейнджер предприняла попытку оттолкнуть его руку, но вместо этого Малфой перехватил её уже другой рукой. – Хватит, я сказала! – и снова это шипение. Лукаво улыбнувшись, на мгновение Драко прикусил нижнюю губу. И когда она только научилась становиться такой? Химерой, именно. Львица, змееподобного склада, а ведь последние сродни драконам. Пусть и отдаленно, но всё же. Ни змея, ни лев – нечто среднее, и нечто притягательно-опасное. Откинув руку служанки, молодой хозяин скользнул своей рукой по её шее, опускаясь всё ниже, к груди. И стоило его пальцам коснуться соска, буквально задеть его, как глаза прислужницы вновь потемнели.

- И так тоже, - чуть вздернув голову, став теперь уже слегка покручивать его, лаская, добавил Малфой, в очередной раз беззвучно рассмеявшись.

- Не трогай меня! – с какой же агрессией она попыталась оттолкнуть от себя Малфоя. И насколько всё это оказалось напрасным. Вместо ожидаемого результата от её действий, обхватив прислужницу за талию и резко притянув к себе, парень только усадил Гермиону на себя. Она вновь упиралась руками, сопротивлялась, пыталась отстраниться. И он снова не давал ей этого сделать. Впившись через мгновение в губы Грейнджер поцелуем, аристократ предпринял очередную попытку утихомирить взбушевавшуюся фурию, но всего через секунду вместо ответного жеста ощутил острую боль в нижней губе, а следом и металлический привкус крови. Своей собственной, ощущать которую он так не любил. Быстро оттолкнув от себя Гермиону, довольно неожиданно Драко врезал ей пощечину. Не сильную, но и этого было достаточно для того, чтобы его прислужница покачнулась в сторону, уперевшись руками теперь уже не в его грудь с целью оттолкнуть, а в кровать, дабы удержаться. Некоторые локоны волос Грейнджер упали ей на лицо, полностью скрывая его, как и след от свежего покраснения на щеке. Но даже это не остановило его любовницу. Умело откинув волосы на спину, она снова кинулась к Малфою, вытиравшему в этот момент кровь с губы. Как и следовало ожидать, в который раз он перехватил её руки, тянувшиеся в этот момент, как ни странно, уже к его шее. Это было даже забавным, для него. Она на полном серьёзе хотела предпринять попытку задушить своего противника. Ярость притупила голос разума, заглушила его, в который раз ослепляя довольно разумную и дальновидную волшебницу. Вновь с силой прижав её к себе, на этот раз аристократ перекатился на кровати вместе со служанкой, заставив ту оказаться теперь уже под весом его тела. Перехватив её руки, он зажал их над головой Гермионы в попытке унять свою любовницу. Сейчас она походила на рыбу, барахтавшуюся всем телом, но не способную освободиться из своего очередного плена. Но в это мгновение таковое зрелище совсем не забавляло Малфоя. Он знал, что при желании, сумей она освободиться, Гермиона способна даже скинуть его с кровати. Они уже проходили это, и вновь доставить ей моральное удовлетворение от превосходства над ним он не был намерен. Ещё сильнее вжавшись в тело прислужницы, Малфой, встретившись взглядом с её глазами, довольно агрессивно прошипел прямо ей в лицо:

- Окстись! – её дыхание всё также было тяжелым, хоть попытки вырваться всё же прекратились. Почему она перестала сопротивляться, оставалось только гадать. Может, сдалась, вновь ощутив бессилие, хотя её мимика озлобленного человека говорила об обратном, а может попросту осознала, что в этой схватке ей больше не выстоять. Был и ещё один, третий вариант: не хотела ещё сильнее усугублять своё положение. Однако сейчас принимать его на полном серьёзе во внимание аристократ не счел нужным: голос разума уже отошёл у неё на второй план, сменившись эмоциями, которые и управляли ей сейчас. Наиболее вероятным был второй вариант. Как и самым верным. Он ощущал, как вздымалась грудь служанки, которой та плотно была прижата к его телу. Как и она ощущала его. Дыхание, сердцебиение. Он не дышал так тяжело, как Грейнджер, но сейчас его тело уже было таким же разгоряченным. Кинув взгляд на раненную прокушенную губу, не без удовольствия Гермиона отметила, как по его подбородку стекала тёмно-красная струйка крови. Да, она всё же сумела ответить ему. Пусть и так, этой сущей мелочью, но смогла. Так непривычно было видеть кровь на его теле, лице. Только недавно он был ранен, и это казалось ей единичным случаем, никак не сочетавшимся с реальностью бытия аристократа. Он всегда возвращался живым и здоровым после сражений, на нём не было ни царапины. Единственным исключением было, когда он порезал палец во время чистки картошки. Но и тогда не без помощи магии он в считанные секунды излечил его. Здесь же, в маггловском мире, уже во второй раз на его теле можно было увидеть кровавые раны. Казалось, словно сейчас они находились в какой-то параллельной вселенной, но никак не в той, к которой она уже начала привыкать. В этом мирке Драко Малфой был смертным, способным быть раненным, больным и даже беспомощным. Но всё же сильным, способным перенести и пережить любые неприятности. Эта же была сущей мелочью сродни комариному укусу, однако она словно бы напомнила ей, Гермионе, что Драко был просто человеком. А ведь она так давно не видела этого в нём. Для неё он был кем угодно: мучителем, хозяином, некогда вредным слизеринцем, нынешним убийцей – но только не человеком. Не им.

Неспешно, Грейнджер попыталась вызволить из плена его мертвой хватки свою левую руку. Сейчас в её действиях уже не было былой энергичности, агрессии. Плавное движение, тщетная, но напористая, ощутимая попытка. Как ни странно, он позволил ей опустить руку, но только одну, наблюдая в это время за действиями своей служанки. Поднеся руку к его подбородку, Гермиона, чуть нахмурив лоб, стерла с него алую струйку, но вместо этого только размазала кровь по его подбородку и слегка по щеке. Не сдержавшись, она усмехнулась. Такое простое действие казалось каким-то странным и нелепым. И отчего-то нереалистичным. Окинув взглядом лицо аристократа, его любовница словно бы утвердилась в своей догадке. Слегка растрепанные белоснежные волосы, влажный лоб, раненная кровоточащая губа и размазанная кровь на лице. Всё тот же Малфой, но словно бы какой-то другой. Таким ей не приходилось его прежде видеть. Ни в мэноре, ни в школе... А вот таким приходилось: вновь резким движением сильнее прижав Гермиону к себе, аристократ снова поцеловал её. На этот раз она ответила ему, приобняв за шею, но уже через мгновение толкнула на кровать на спину, усаживаясь сверху. В который раз сжав её ягодицу, забравшись под трусики, Малфой прервал их поцелуй и рассмеялся.

- Жаждешь оказаться на месте своей родственницы? – приподняв бровь, он уставился на свою служанку, снова выжидая, когда она даст ему верный ответ и подтвердит очередную догадку. На этот раз выпытывать не пришлось, она ответила ему сама. К его удивлению Гермиона сделала то, что заставило Малфоя в который раз рассмеяться, но теперь уже беззвучно:

- Я уже давно на этом месте, - нежные женские руки на этот раз без сопротивления откинули его руки, высвобождаясь из прежде крепкой хватки, после чего Грейнджер сама сняла с себя трусики и потянулась к своему молодому хозяину.

Они оба знали, чем всё это закончится. Это было очевидным и привычным для них обоих. Обнаженные тела, резкие, но сладостные толчки, стоны, томное дыхание... и в этот раз металлический привкус крови и царапины на спине Драко от острых ноготков его любовницы. Война в постели, только после которой они оба сумеют утихомириться. Очередное противостояние в кровати, по жизни, везде. Но всегда ли?!..