Марионетка аристократа

Глава 26. Человечность

  Вокруг в сумасшедшем темпе кружили образы, различные огни, тона, создавая единую, практически неразличимую палитру цветов. Если бы её настрой был иным, вне сомнений, Гермиона бы придала этому красочному водовороту куда больше внимания, даже попыталась бы различить, углядеть, какой именно цельный оттенок образовывал этот непонятный калейдоскоп, создаваемый перемещением. Однако сейчас он волновал её меньше всего. Перед глазами стоял иной оттенок, а именно – черный. Это был цвет костюма Драко Малфоя, её хозяина, рядом с которым она находилась. За все те секунды перемещения в пространстве она ни разу не подняла глаз, не взглянула вокруг. Сейчас, пожалуй, ей ничего не было интересно, ничто не занимало её ум кроме одной фразы, разъедавшей душу. Точнее, вопроса, который она не могла себе не задать: «Почему?!». Ещё с самого начала войны она пыталась свыкнуться с обстоятельствами, быть сильнее, не задавать себе этих жалостливых и ненужных вопросов, даже не думать над этими пресловутыми расспросами к собственному сознанию, каждый из которых начинался со слова «почему». И ведь долгое время ей это удавалось... До тех самых пор, пока в один момент в финальной битве они не потеряли все. Именно тогда жизни каждого из борцов за свет и справедливость стали скатываться по наклонной вниз, если не дальше. Таковая участь ждала и Гермиону Грейнджер. Игнорировать это, пытаться сдержаться при тех обстоятельствах, что складывались в её жизни, было практически невозможно. Тем не менее, поначалу она сдерживала себя, была, черт подери, этим стойким оловянным солдатиком, в меру своих возможностей непоколебимо переносящим все трудности и лишения. Вот только её беспощадный палач в лице Драко Малфоя умело развалил ту нерушимую внутреннюю стену, что месяцами выстраивала эта хрупкая, но, одновременно с тем, сильная девушка. Ни Волан де Морт, ни война, а именно он умело уничтожил в ней... её же.

В который раз срываясь, уже давненько разучившись сдерживать эмоции, девушка дала им выход. В этот самый момент их перемещения. Глаза вновь застлала прозрачная пелена, ещё сильнее заставлявшая цвета и образы искажаться. Слезы. Они снова навернулись на покрасневшие глаза, в то время как дыхание девушки резко участилось. По нему могло показаться, словно она не перемещалась в пространстве, а пробежала все то расстояние от дома её тети до Малфоя-мэнора, проклятого замка, к которому волей судьбы и Волан де Морта она оказалась прикована невидимыми неразрывными путами. Бежала без остановки, без передышки, не оглядываясь и не оборачиваясь. Пока не оказалась сейчас здесь.

Сколько времени прошло с тех пор, как перемещение завершилось, и они с Малфоем оказались на зеленом лугу перед тяжелыми чугунными воротами замка? Минута? Две? Больше? Так сколько же они простояли вот так, в обнимку? Если быть точнее, за талию его обнимала сама Гермиона, чтобы не потеряться от своего хозяина и не расщепиться. Но ведь телепортация уже завершилась, а служанка аристократа этого даже не заметила. Удивляться в том было нечему: девушке было не до того. Медленно приподняв голову, заплаканными глазами она огляделась вокруг. Калейдоскоп света и ярких красок давно исчез, сменившись иной картиной: голубое небо в ясный, солнечный день и поле. Зеленая трава, сочные краски которой всегда бросались в глаза. Очередной летний день, красочный, радующий глаз. Чей угодно, да только не её.

«Будь ты проклято - это лето»

Даже раньше Гермиона не любила летнюю пору, которой всегда так радовались другие школьники: учеба заканчивалась в конце весны, приходилось расставаться с друзьями, уезжать на долгих три месяца, где единственными её товарищами являлись книги и Живоглот. Её рыжий кот, извечный мохнатый спутник, который согревал холодными ночами, составляя хозяйке привычную компанию. Где он сейчас? Что с ним, да и жив ли он вообще? Эти конец весны и лето перевернули всю их жизнь отнюдь не в лучшую сторону. Но насколько же эта фраза была преуменьшенной – эта пора уничтожила все, что когда-то напоминало нечто походящее на жизнь.

Сейчас яркий свет резал глаза, уже привыкшие к черному пятну перед ними. Только его Гермиона видела в течение всей телепортации, не будучи способной различить полноценную картину, хоть и зная её. Пиджак, надетый на её хозяина. И сам Малфой. Сейчас он не сводил с неё глаз. Прищуренных, серых, взгляд которых можно было почувствовать кожей – настолько ощутимым он был. Как и привычным. Меньше всего в данный момент ей хотелось встречаться с Драко глазами. Её палач уже даже непреднамеренно нанёс её омертвевшему телу очередной удар. Сильный, размашистый, болезненный, в своем роде финальный но, даже при всем при этом, вне сомнений, не последний. Даже пообещав, что не отправит на дно, он вновь привязал к горлу своей прислужницы тяжелый камень. Однако, пытаясь преподать урок плавания, собственноручно утопил. И хуже всего было то, что она готова была обманываться хоть всю жизнь, лишь бы верить в кого-то, пусть в них, в её алчных и завистливых родственников. Но он вновь лишил её всего. На этот раз уже веры.

- Мы...

«Вернулись» - скорее всего, именно это слово Драко хотел произнести вторым, однако слушать его Грейнджер не стала. Слишком тяжело в эту секунду ей было находиться рядом с этим человеком, слишком больно сдерживаться. Из последних сил служанка держалась, чтобы не опуститься на землю, не осесть на неё, прижав колени к груди и закрыв лицо руками, а позже не сотрясаться в рыданиях. Либо же чтобы не закричать вдаль. Громко, пугающе до мурашек по коже даже её саму. Вопить, словно раненный зверь, выговариваться в пустоту – единственного её безмолвного друга, который все ещё готов был разделить с ней тяжкое бремя. Итог был бы тот же: осевшая на землю обессилившая марионетка. Вот только кукловод мешал её порывам, ибо окончательно сломаться и пасть пред ним было для неё равносильно смертельному приговору. Его злорадство и победоносный взгляд Грейнджер не сумела бы пережить.

Без лишних слов на ватных ногах Гермиона достаточно резко развернулась и двинулась в сторону замка. Сейчас она хотела лишь одного, такого невыполнимого ввиду её сменившегося окружения, но желанного и даже необходимого для в который раз израненной души - побыть одной.

«Совсем одной, если судьба хотя бы сегодня всё же побудет на час-другой благосклонна ко мне... Если»

Она ни на мгновение не остановилась, не обернулась, хоть и знала, что хозяин может быть недоволен её вольностью, ведь теперь по заключенному между ними договору она должна подчиняться ему, быть смиренной. Если захочет, сочтет нужным, ему ничего не стоит остановить свою служанку, окликнуть её. Тем не менее, Малфой не сделал этого. До самых входных дверей она ощущала на себе взгляд серых глаз. Как он сейчас смотрел? С чувством превосходства ли? Удовлетворения, что окончательно уничтожил грязнокровку? С жалостью? Вздор! Как угодно, но только не так. Такового мнения была служанка, и для неё оно было неоспоримо.

Вот только на самом деле в его взгляде сейчас можно было разглядеть настороженность. Впервые за долгое время состояние Гермионы Грейнджер было ему небезразлично. Драко знал, что для того, чтобы вернуть себе силы и душевное равновесие, хотя бы ту толику, что всегда позволяла ей держаться на плаву, прислужнице были необходимы два фактора: время и покой. Ни того, ни другого он не дал ей. Слишком велика была жажда открыть этой наивной глупышке глаза. Её доверчивость раздражала – одна из умнейших волшебниц, которых Малфой знавал в школьное время, занималась откровенным самообманом. Какие бы ни были у неё на то причины, наблюдать эту картину было до невыносимости омерзительно. Ломать её хрупкий мирок заново и так скоро не хотелось, однако открыть ей глаза, по мнению аристократа, было необходимо. Он сделал то, что считал нужным. Вот только... Последствия в тот момент волновали его меньше всего, ибо на его глазах, словно феникс, раз за разом она восстанавливала себя. Тем не менее сейчас, всего минутой назад, потерянная и заплаканная девушка, некогда сильная и, казалось бы, неуязвимая львица, едва не осела на землю. Слишком близко она находилась к нему, чтобы не заметить состояние Гермионы. Множество раз за последние месяцы аристократ видел её не менее подавленной. Но... Что изменилось для него теперь? Почему вдруг появились сомнения и чертово беспокойство, что в этот раз самостоятельно она не восстановится? С чего вдруг где-то там, глубоко в душе что-то екнуло при виде её в таком состоянии?

Что... было... не так?! Что изменилось?!

Покачав головой в попытке отогнать ненужные мысли-паразиты, так, словно бы отгонял надоедливую муху, уже спустя секунду уверенным шагом Драко также отправился к дверям мэнора. Сейчас он сделал для себя простой вывод: не стоило преждевременно забивать себе голову подобными раздумьями. Стоит действовать по обстоятельствам. За последние дни, ставшие для него неким безумием, он и сам порядком утомился. Всё, что сейчас было нужно аристократу, так это хороший лекарь и бокал крепкого огневиски.