Грехопадение святых

Глава 46: Смерть почти как снег...

Глава 46: Смерть почти как снег: никогда не знаешь, когда он пойдет, хотя чаще всего это случается зимой.

***

Крылья мои закрывают полнеба, а мне бы перышком легким стать.

***

Чонгуку неспокойно. Тревога юрким голодным ужом вот уже как несколько дней беспрерывно вилась у него в груди, медленно оплетая собой все органы, так плотно и беспощадно, будто те были аппетитными сочными лягушками, а не хрупкими звеньями в общей цепочке его многострадального организма. Если что-то срочно не предпринять, то уикенда в ближайшей психушке ему точно не избежать. А ведь хотелось бы. Белые мягкие стены в дизайне интерьера — это как-то категорически не его. Пыльные мрачные призраки в тяжёлых, посеревших от времени накидках, обречённо сидящие на старых церковных скамейках и всем своим видом буквально кричащие: мой дом — дом молитвы — вот что ему по вкусу. Это же так эстетично и красиво. Глаз не отвести! Родись он не после смерти солнца, а в годах так девяностых — двухтысячных, точно стал бы хмурым загадочным готом. Гулял бы себе тёплыми весенними вечерами по старинным кладбищам, посетил бы обязательно Гору Крестов, запойно перечитывал бы на досуге гениальные: «Замок Отранто», «Монаха» Мэтью Грегори Льюиса и, конечно же, «Дракулу» на пару с «Франкенштейном». А так...

До литовского сектора ехать далеко, да и Гора Крестов вряд ли уцелела до сих пор, там и так после пожара в две тысячи двадцать втором году мало что осталось, заброшенной церкви с призраками, что в чешском секторе, тоже давно уже нет. Вся надежда только на кладбище «Окуноин», но кто захочет с ним туда поехать? Точно не Юнги, этому только горячие термальные источники подавай. И не Цаца, их прекрасному подснежнику явно что-то связанное с революцией куда интереснее будет. Про Тэхёна даже и речи идти не может, Чонгук придушит его ещё на подъезде к японскому сектору. И кто остаётся? Да никто! У него больше нет друзей. А всё почему? Потому что для всех остальных он — мрачный психопат с довольно скандальными даже для их мира пристрастиями. Ну не вздор ли? Вот какой из него псих? Да, он немного вспыльчивый, да, временами бывает жестокий, довольно часто себе на уме. И что с того? Кто не без греха?

Наглядно демонстрируя всем кругом свою гордыню, тщеславие, честолюбие и презрительность, Чонгук даже и предположить не мог, что недалёкие глупые людишки, боящиеся всего и вся, сочтут их неоспоримыми симптомами душевнобольного человека. Смешно же! Не такой, как все — не значит дефектный. Оспорить бы общеустоявшиеся каноны и выступить против всех, но какой в этом смысл? Дружные сороки и орла заклюют. Он, конечно, не орёл, а коршун, но всё же... один в поле не воин. И Цаца тому явное подтверждение. Идти против толпы — бессмысленно, проще ей подыграть. Подыграть и обыграть. Хитрость — не порок, а благодетель. Вот кто в своём уме станет лезть к психопату? Разве что другой психопат. И в этом вся суть. Очевидный враг не так страшен, как скрытый. Хотя, разумеется, есть и исключения. Да, Чимин-и?